Революция кукольной принцессы (СИ) - Кенли Мэри

Киана чувствовала, как сильно у неё потеют ладони.

— Разве это не принцесса Аглесс? – неожиданно, воскликнула женщина, подслеповато прищурившись. – О, госпожа, простите за наглость…

— Я же говорил: герцог вас не забыл, - кивнул Рейнар. – Верно, Ваше Высочество?

Девушка поняла, что он приглашает её поддержать своеобразную игру и хрипло выдохнула:

— Д-да… Конечно. Отец передает вам… Свои наилучшие пожелания.

— Ах! – женщина вся расцвела, зарумянилась и суетливо предложила им пройти в маленькую беседку, где вскоре заварила ягодный чай.

— Ох, Рихтер… Каким красивым мальчиком он был. Вы даже представить себе не можете, принцесса, - сладко улыбнулась женщина, - когда я служила при нём… Личная горничная – особый статус. Чудесные были времена.

— Ну, разумеется, - вежливо кивнул Рейнар, - к сожалению, у нас не так много времени на обстоятельную беседу… Прошу вас, вы ведь подготовили рецепт того лекарства, о котором мы условились в письме?

— Ах, рецепт… - женщина прикусила нижнюю губу и обеспокоенно покосилась на Киану. – Гм-м, я и не думала, что его на самом деле потеряли… В родовом особняке он хранился долго, и…

— Пришлось сменить весь персонал и, увы, секрет был утерян, - покачал головой Рейнар.

— Это очень коварное лекарство, вы же понимаете, господин? – осторожно уточнила женщина. – Прошу меня простить, но юной леди Аглесс… Не стоит знать.

— Конечно, - тотчас согласился князь, - Киана, не хочешь посмотреть на дивные настурции в саду?

Девушка тонко усмехнулась. Разумеется, ей было всё равно на цветы, но Рейнар не даром упомянул настурции. Они находились сбоку, за оградой и позволяли тайком приблизиться, дабы уловить хотя бы обрывки разговора.

— Да… Этот рецепт, - бормотание бывшей служанки было плохо различимо и Киане приходилось напрягать слух, - гм, очень важна дозировка… Однократная большая доза – вызывает нужный эффект. Но если долгое время кормить человека малыми… Приведёт к ужасным последствиям.

— Я понимаю, - отвечал Рейнар, - мы учтём.

— Надеюсь, герцог до сих пор помнит… Как там поживает…?

— В добром здравии, - голос князя ни разу не дрогнул даже во время откровенной лжи, - я вас понимаю: материнское сердце склонно к волнениям и тревогам.

— Именно так. Расстаться с ним было непросто…

Они продолжали шептаться, пока Киана нервозно комкала ярко-оранжевые лепестки настурции.

— Вы знаете, где может быть то место? – голос Рейнара полыхнул сталью.

— А? Ну, мне ведь не всё известно… - в её тоне проскользнула уклончивость. – Кто знает, где именно…

— Вы знаете лучше всех. И, поверьте – это важно. В Калне сейчас разгорелся государственный переворот.

— Ох! – испугалась женщина.

— Ради блага вашего сына: назовите место.

— Я… Я… Думаю, что оно находится… - голос женщины потонул в едва различимом шёпоте и тогда Киана не выдержала, отступая подальше, на лужайку.

В её голове шумело от новых потрясений сегодняшнего дня.

Князь освободился примерно через десяток минут и с широкой улыбкой вышел к Киане, подавая ей руку. Но принцесса чуть помедлила, прошептав:

— Ты страшный человек. Использовал меня, чтобы разговорить её?

— Это было необходимо для точности в добыче информации, - хмыкнул мужчина, - у таких слуг в крови подчинение господину. Она бы не стала откровенничать со мной, если бы не твоё присутствие.

— Как подло, - закатила глаза Киана, - ты ведь обманул её.

— Лишь отчасти, - не согласился Рейнар, - и, к тому же – я ведь разоблачил ещё один крупный обман. Разве это не считается?

Принцесса замолкла, чувствуя, как кривая усмешка расползается по её губам.

— Да… Как гром среди ясного неба. Похоже, Эрнст, которого я считала приёмным сыном герцога Аглесс… На самом деле мой настоящий единокровный брат по отцу.

Глава 32

Киане хотелось рассмеяться от происходящего абсурда, но смех бессильно застывал в горле. Когда-то она задавалась многими вопросами.

Почему Рихтер Аглесс так легко принял в особняк ребёнка побочной ветви? Отчего столь быстро доверил Эрнсту всю власть? И, наконец…

«Почему проявлял больше внимания к неродному сыну, нежели ко мне?»

Ответ оказался неожиданно простым. Потому что Эрнст в действительности незаконнорождённый ребёнок герцога.

«Отец предпочёл грамотно обставить всё так, чтобы информация о бастарде не всплыла. Он сохранил свою репутацию и даже смог уберечь моего брата от лишних пересудов»

В каком-то смысле это было ожидаемо, если учесть то, насколько сильно имперцы не любили бастардов. Немаловажным было и то, что мать Эрнста даже не была благородной. Прознай об этом остальные дворяне – его никогда бы не допустили до высочайших должностей.

«Но мой отец всегда был непомерно гордым. Честно говоря, я никогда бы не подумала, что он примет в особняке ребёнка от служанки…»

— Императрица Эллерия тесно связана с родом Аглесс, - медленно проговорил Рейнар, - и чтобы раскопать грязь, пришлось пройтись по потомственным слугам Золотого герцогства. Именно тогда я случайно обнаружил эту женщину и кое-какие записи… Которые оставалось сверить и проанализировать.

— Она действительно… Была отцовской горничной? – хрипло спросила Киана.

— Насколько могу судить: в молодости она стала любовницей твоего отца, но, можно сказать, что это часть обязательного сексуального просвещения молодого человека. – пожал плечами князь.

Киана поморщилась. Она уже и забыла о той неприятной практике, когда родители подкладывали под сыновей хорошеньких служанок…

Подчеркивая сей факт, Рейнар имел в виду, что Рихтер не испытывал реальных чувств к своей любовнице.

— Когда произошла помолвка с твоей матерью, герцог приказал выслать горничную за пределы особняка и обеспечил её землей и деньгами. На тот момент… Она была беременна.

Киана прикусила нижнюю губу, глубоко задумавшись. Да, как и предполагалось – Рихтер был достаточно хладнокровен и горд для того, чтобы убрать беременную женщину подальше. Но почему тогда он изменил решение и позволил Эрнсту стать наследником?

— Что думаешь, принцесса? – тихо спросил Рейнар.

— Я думаю… Что отец возненавидел мою мать, - медленно, но уверенно произнесла девушка.

То, что Вера Аглесс не появлялась в особняке – отнюдь не случайность.

«Папа всегда был хладнокровным и превыше всего ставил договоренности. Если он изменил собственное решение, это значит… Что мама сделала нечто непростительное»

Киана знала о своей внешней схожести с Верой. Безразличие отца могло объясняться именно этим.

Он не проявлял тёплых чувств к дочери, которая так сильно походила на отверженную супругу. Но многое до сих пор оставалось загадкой.

Что сделала Вера Аглесс? Как их брак мог состояться? И причем здесь Ивар Гридберн? Киана чувствовала, что стоит на пороге своего прошлого. Осталось сделать последний шаг в таинственную бездну.

***

Калн

Казематы имперского клана Эзред в определённых кругах «славились» своими ужасающими условиями. Камеры пыток, покрытые въевшейся кровью. Многочисленные приспособления для допросов и варианты безмерные мучений прилагались к этой чёрной славе.

Сюда отправляли особенных людей. Тех, кто вознамерились свергнуть великих правителей. Самое место для заговорщиков, скажете вы? Да, так оно и есть. Однако в сию минуту они правили балом.

Запястья Эрнста были прибиты к каменной стене железными скобами. Стертая до костей кожа больше не болела. Молодой мужчина не спал, хоть его обвинители в данный момент отсутствовали.

Думая о просчетах в своих планах, он мог лишь бессильно усмехаться. Ему стоило удавить Матильду сразу же, как представилась возможность. Но, наверное, в сознание Аглесс проникла предательская ниточка сентиментальности.

Отец ведь говорил: не будь чувствительным идиотом.

И Эрнст действительно им не был… До поры, до времени. Но Матильда в прошлом проявляла редкую преданность и, к тому же, отчасти напоминала его собственную мать, служанку, которая так и не избавилась от тлетворной любви к господину.