Ольга Резниченко - Друзья
— Так, тем более! Ты помнишь, что мы договаривались платить за квартиру напополам?
— Помню. Я шутил. Вернее соглашался, чтобы ты не закатывала истерику раньше времени.
— Маааарат! Тут, тут цена будет за эти "излишества", как я не знаю что…
— А я знаю — и вполне могу позволить себе.
— Ты — сумасшедший!
— Патриция, у меня только в Лондоне два клуба, у нас в стране — три, и думаем посягнуть на Рим.
(невольно опешила от заявленного)
— И что? Причем здесь всё это?
Как я могу жить спокойно, пользоваться всем этим, когда знаю…
— Что? Что знаешь? Что я оплатил всё это?
— Да.
— То есть, быть богатым, по-твоему, — преступление. Мерзость. Изъян.
— Нет, но…
— Что но?
— Сидеть на чужой шее, жить за ЧУЖОЙ счет — вот преступление.
А я и так довольно много чего тебе уже должна.
— Ничего ты мне недолжна. ПОНЯЛА? — нервно рявкнул Марат и тут же невольно отвернулся, пряча свою ярость.
— Я не согласна.
— Прошу, Патти, перестань. Не доводи всё до ссоры, — уже более сдержанным голосом проговорил Дюан… (и даже удосужил при этом косым взглядом).
— Так вот почему ты так упорно отказывался выбрать жилье еще дома — коварный план Гитлера: на месте решил добить. Да?
— Нет, Патти. У Гитлера ничего не вышло. Пусть этот план лучше будет все же моим, Дюана…
(безуспешная попытка пошутить)
— Мне будет… не по себе…. понимаешь?
(пытаюсь говорить спокойно, а сама едва не визжу от истерики)
— А по себе, так это — в тесной квартирке, без кондиционера и с неудобной, твердой кроватью?
— Да.
— Патти. Это — твое мнение. А вот малышу такие условия явно не будут в пользу.
(промолчала)
Давай так, я соглашаюсь на то, что кулинария все еще будет оставаться на тебе, но в остальном — …
— НЕТ!
— Нет? Ты повара хочешь? — съехидничал Марат, "блестя" своей коронной ухмылкой.
— Повариху, блин!
Да поупитанней!
(черт, и как у него это выходит? растапливать мой гнев в считанные секунды)
(рассмеялся)
— Зачем?
— Я худым — не доверяю.
Шучу, конечно. Не нужен мне никакой повар. Но мы, Дюан, сейчас разговор ведем не о кулинарии, а о жилье!
— Патти, сама посуди. Здесь, на острове, в этот период — такая жара, что будешь сходить с ума от духоты,
… а неудобства, тесная квартирка — все начнет вскоре тебя нервировать, и Мальта покажется каторгой, а не отдыхом.
Маленькая моя, ты и сама не заметишь, как это раздражение будет доставать тебя втихую, а затем и вовсе перерастет, выльется если не в депрессию, то истерику… и зачем всё это? Зачем надрывать свое здоровье, здоровье малыша — ради чего?
Понимаю, не было бы этих денег, или последние — а так…
На самом деле, эта цена — очень даже приемлемая, — (ухмыльнулся), — в других столицах будет и "понаряднее" такса.
Так что, прошу…
уступи…
У?
(шаг ближе и несмело обнял за плечи, взгляд в глаза (с щенячьей мольбой и детскими взмахами ресниц))
(невольно заулыбалась я на такое его выражение)
— Мягкая постель, водные процедуры в чистом, для одних только нас, бассейне (не нужен тебе больше безлюдный пляж), шикарная, просторная кухня. Огромный телевизор и доступ в интернет. У? Апельсинка, соглашайся.
— Разве что я оплачу, сколько смогу — а потом, как домой вернусь… остаток отдам.
(несмело прошептала я)
— Нет, Патти. Куда деньги деть — ты и так тут найдешь, а квартиру выбрал я — и оплачивать буду ее тоже я. Это мой подарок тебе, на День рождения.
— Он еще нескоро…
— Ничего, я авансом оформлю. Идет?
(и снова эта его "гадкая" улыбка — лишающая меня какой либо воли)
Молчу, молчу…. не имея сил и желания уже ни спорить, ни соглашаться.
— Спасибо, — едва слышно прошептал… спустя минуту такого "затишья".
Нервно скривилась я, обиженная теперь уже больше на саму себя: за податливость, и за отсутствие возможности самостоятельно оплатить, если не всю цену, то хотя бы свою половину…
* * *— Ну, выбирай. Эта, или какая из предыдущих?
— Мне всё равно.
— Патти!
(нервно скривилась)
— Эта. Здесь вид из окна — красивее.
(нехотя прошептала я)
— Да, да. Вид — просто шикарен. Море, пляж, а если взглянуть вбок — то даже можно увидеть яхты у причала…
(спешно затараторила агент)
— Тогда решено. Берем…
* * *— Милая моя, ты здесь всё осмотри, а хочешь — телевизор посмотри, а я пока съезжу по наши вещи. Перевезу сюда.
— Так, а… я? Что? Не могу помочь?
— Патти! Какое помочь?
— Марат, с этой беременностью и твоей настороженностью, я себя чувствую инвалидом, а не обычным, нормальным человеком.
(несмело заулыбался)
— Многие врачи так и утверждают, мол, беременность — ничем не уступает "болезни". Но потерпи, котик, еще четыре месяца — и станет проще.
— Очень смешно. И не напоминай мне о том, что будет потом. Как вспомню, что предстоит рожать — выть хочется от страха.
— Бог мой, Патти.
(вдруг резкий шаг ближе, обнял, крепко сжал в объятиях)
Не переживай ты так, я буду с тобой рядом,
… и потом, обещаю, мы (я, ты, врачи) сделаем всё, чтобы эти роды прошли быстро и менее болезненно.
— Будто это зависит от человека…
(обижено дую нижнюю губу)
— В какой-то мере — зависит. И в этом "моменте" — всё пройдет на высшем уровне. Ты мне веришь? Веришь?
У?
(несмело подвела взгляд вверх, уткнулась в его глаза)
— Верю…
* * *Отпустить Марата одного, забирать наши вещи, я все же не смогла.
Еще одна фобия, паранойя, а может, просто… психический какой сдвиг, но нервоз, переживания о том, что что-то я могла не упаковать (после ночевки), могла забыть в номере, — заставили меня непременно поехать в отель вместе с ним.
И что? Как всегда — тревога ложная.
Но, как говориться, Бог береженного бережет.
И тот факт, что я перестраховалась — может, и не такой уже и "патологический".
В общем, вот оно — мы едем… назад, к нам "домой".
* * *— Чем займемся?
— Нам бы в магазин сходить, продуктов купить, — смущенно скривилась я.
(улыбнулся)
