Дарья Гущина - Вечность как предчувствие
Эраш, красный до корней волос не то злости, не то от стыда, молчал. Не стала ничего больше говорить и я. Лишь шла вперед, четко следуя указаниям знака поиска, ведущего нас к следующему чуду. Мысленно перебирая легенды об островных чудесах, я понимала, что цепляюсь за хмарную иллюзию. Ни одно из них не выведет нас в привычный мир, ни одно не укажет туда дорогу, но… Человеку сильному даже в безвыходной ситуации свойственно верить в неизведанное и ждать… хотя бы чуда. И верить в собственную удачу и в то, что именно эта бесконечность под ногами приведет… куда угодно, но не в Вечность.
Искры заклинания погасли, затерявшись меж сугробов, и я остановилась, глядя перед собой.
— Что? — Эраш выглянул из–за моей спины и язвительно улыбнулся. — Опять заблудилась, искатель Старшего поколения?
Поисковое заклятье привело меня к уже знакомой пропасти. Холодное снежное полотно, путаясь в хмарно–мглистой пустоте, тягуче стекало по крутому склону вниз, уводя в никуда.
— Не ерничай, мальчик, тебе это не идет, — спокойно ответила я. — И я не заблудилась. Мы пришли туда, куда нужно.
— В пропасть? — не поверил он.
— Это не пропасть, — я присела на корточки и вытянула шею, глядя вниз. — Это портал на соседний остров. А если ты попытаешься столкнуть меня вниз, подло воспользовавшись подходящим моментом, то крупно об этом пожалеешь, клянусь мраком.
Мой спутник смущенно попятился. Непрост мальчик, ой непрост. И серьезно на меня обижен. Неблагодарное создание. Я все же доживу до того момента, когда ты скажешь мне спасибо. Встав, я отступила от пропасти и махнула рукой в ее направлении:
— Прошу.
— Что? — не понял парень, удивленно округлив глаза.
— Детей — вперед, — я привычно набралась терпения.
— Я не ребенок! — обиделся он.
— Тогда будь мужчиной и прыгай. Это портал, а не пропасть, и я об этом уже сказала. И ничего страшного с тобой не случится.
— Женщин — вперед, — выкрутился Эраш.
— Если я пойду вперед, ты останешься здесь, — раскусила его я. — На третье чудо посмотреть не хочешь?
— Такой ценой — нет!
— Трусишка, — усмехнулась я.
Он побледнел:
— Неправда!
— Так докажи, — старый и известный нечестный прием.
— Я… не хочу идти дальше, — и он решительно сел на обочину протоптанной нами тропы — в сугроб.
— Как знаешь, — я не собиралась препираться с ним. — Тогда оставайся… а бальзар со мной пойдет.
— Нет! — вздрогнул Эраш.
— Да, — и я поманила к себе змея.
Тот послушно скользнул ко мне, прошуршал по снегу к кромке обрыва и первым исчез в пустоте.
— Счастливо оставаться, — я махнула рукой и тоже собралась шагнуть в пропасть, когда внутри меня тихо дрогнуло, тренькнуло порвавшейся струной ощущение опасности.
Парень, видимо, тоже что–то почувствовав, подскочил и привычно метнулся ко мне. Я напряженно прислушалась. Неприятное предчувствие, натянутое до предела, звенело в ушах. Нет, все тихо… Слишком тихо. Так, тихо, словно… Зыбкие, дрожащие на ветру фигуры бесшумно выступали из мглистого сумрака, трепещущей туманной дымкой надвигаясь на нас. Я замерла. По ладони привычно скользнула холодная паутина заклятья, предупреждающе замерев на кончиках пальцев. Фигуры медленно приближались.
— Эраш, — подобравшись, я не спускала с них глаз. — Прыгай в портал. Немедленно.
— А ты разве не можешь с ними разобраться? — парень перепугался не на шутку и переминался с ноги на ногу, безуспешно скрывая предательскую дрожь в коленках.
— Могу. Но не буду.
— Почему?!
— Потому что сейчас их немного. Но за каждого уничтоженного сумрак отомстит появлением еще десяти. Прыгай–ка по хорошему.
— Нет!
— Я кому сказала — прыгай! — фигуры приближались, и я начала терять терпение. — Ты мужчина или где? Или маменькин сынок, которому для вящей смелости нужна юбка?!
— Я… не буду!
— Почему?
— Я… боюсь я!
— Меня это не волнует! Прыгай, кому говорят!
— Я жить хочу!
— Тем более!
— Я…
— Столкну ведь, — сгусток паутины замер в пугающей близости от его лица.
— Ты… — задохнувшись, он испуганно попятился.
— Мои замечательные качества обсудим позже, — в него полетел второй сгусток.
Эраш проворно отпрыгнул в сторону, побалансировал на краю пропасти и, не удержав равновесия, с воплем ухнул вниз. А я не стала ждать нападения. Развернулась и в стремительном прыжке последовала за парнем. Бесконечное мгновение свободного падения — звон в ушах — невозможность вдохнуть — резкая колющая боль в груди — слезящиеся глаза и раздирающий кашель… И чудесный вид сверху: сугроб и стоящий на карачках Эраш, отплевывающийся от снега.
— В сторону! Живо! — предупредила я, запоздало распахнув паутинные крылья.
Он поднял голову и выпучил глаза, а я, не успев смягчить падение, с размаху упала на него сверху. И пусть роста я была невысокого и веса — несолидного, парню хорошо досталось. Сдавленно ойкнув, он распластался на животе и снова уткнулся лицом в снег.
— Предупредила же, — я отползла в сторону и села на колени. — Ну и костлявый же ты…
— Сама такая, — Эраш, снова встав на карачки, с отвращением сплюнул снегом.
— И это вместо благодарности, — я покачала головой и откинула со лба пряди волос.
— За что?!
— За очередное твое спасение.
— Знаешь… Твоя доброта и сердечность хуже открытой мести злейшего врага!..
— Ах, так! — во мне впервые за долгое время всколыхнулось подобие обиды. — Ладно, уговорил. В следующий раз я оставлю тебя на растерзание стражам сумрака. Да и сейчас надо было оставить, только заклятья зря на тебя потратила, — и я с деланным огорчением вытерла ладони о плащ, поправила его и сложила крылья.
— Кому? — насторожился Эраш, садясь на пятки и тоже расправляя полы плаща.
Я встала:
— Порождениям мглистых сумерек. Редкое в наше время явление, но весьма распространенное в эпоху Изначальности. Когда определенная магия надолго застывает в одном месте, она обзаводится неким подобием души — или душ. А здесь помимо магии тьмы властвует и магия мглистых сумерек. Порождения мрака нам не страшны, а вот все остальные… По сути, это фантомы, бесплотные творения сумрака, и в бесплотности их главная опасность. Они проникают сквозь телесную оболочку и выпивают и силу, и душу. Уничтожить их сравнительно легко, но за одного своего стража сумрак отомстит десятью. Ты все еще хочешь вернуться назад?
— Нет, — вздрогнул мой собеседник. — Но… почему они раньше не появлялись?
