Дарья Гущина - Вечность как предчувствие
Эраш пробурчал что–то неразборчивое и едва ли не бегом метнулся к лесу. Я подняла руку, останавливая порывистое движение бальзара, и тихо сказала:
— Нет. Сейчас он тебя заметит, ударится в панику и наделает глупостей. Подожди чуть–чуть.
Змей послушно помедлил несколько мгновений, после чего бесшумной тенью исчез лесу. Я посмотрела ему вслед и хмыкнула. Глупое рыжее создание. Свалился же на мою голову, как будто мне без него заняться нечем было… Я закончила возиться с последним цветком, спрятала его в поясной карман, поразмыслив, доела похлебку, вымыла котел, разожгла костер, разулась и завернулась в одеяло. На Забытых островах вместе с приступами предчувствия меня оставила в покое и нервная бессонница, и я решила воспользоваться случаем и отоспаться, как следует. Потянувшись, я зевнула, поставила вокруг поляны защитное проклятье и спокойно уснула.
* * *Меня разбудил тяжелый пристальный взгляд, настырно буравивший мой лоб. Поморщившись, я отвернулась, но взгляд не отступал, с новыми силами взявшись за мой затылок. Тяжко вздохнув, я проснулась, перевернулась на бок и открыла глаза. Напротив меня, поджав ноги, сидел на свернутом одеяле Эраш и недовольно сопел. В двух шагах от него мирно дремал, чутко приоткрыв один глаз, бальзар.
— Что? — парень угрюмо отвел взор. — Удивлена?
— Не особенно, — я села и пожала плечами. — Доброе утро.
— Кому — доброе, а кому — нет, — сварливо буркнул он. — Где мой лежак, а? Почему он исчез, как только я лег спать?
— А куда из котла исчезла моя доля похлебки? — прищурилась я.
Эраш едва заметно покраснел и шкодливо опустил глаза:
— А если без этого?
— Магия тьмы тебя не принимает, пока ты ее в себе не принял, — извернулась я.
— Не действует, что ли? — переспросил он.
— Нет, действует, но назло, — мстительно сообщила я. — Вредит, но не помогает.
Не говорить же ему правду, да простит меня Великая за бессовестную ложь. И без того меня не слушается, а о собственных странных отношениях с тьмой узнает — и бояться перестанет, и совсем от рук отобьется.
— Врешь, — неожиданно понял Эраш.
— А ты докажи, — усмехнулась я.
Крыть ему опять было нечем, да и мало кому удавалось меня переспорить или поймать на обмане. Даже Джалю и Хлоссу, которые порой разбирались в моих повадках едва ли не лучше меня самой.
Я собрала свое одеяло и кинула его парню:
— На твоем месте я бы перестала бояться бальзара, помирилась с ним и использовала как матрас. Думаю, он не будет возражать. И уж, конечно, не съест тебя.
— Обязательно об этом напоминать? — покраснел мой собеседник. — Я сам понял все…
— Рада за тебя, — сухо заметила я. — Иди спать. Скоро разбужу и пойдем дальше, так что береги время.
Эраш повиновался без разговоров и спустя несколько мгновений уже крепко спал, уютно свернувшись клубком среди теплых колец черного змея и двух шерстяных одеял. Я невольно засмотрелась на сонное, припорошенное веснушками бледное лицо. Ну и что же мне с тобой делать, парень?.. Покачав головой, я отвернулась, скрывая боль в душе. И не стоит об этом. Давно бы пора привыкнуть, да разве прикажешь молчать глупому сердцу, которое учащенно колотится при виде знакомого лица, отказываясь принимать горькую правду? Я тяжело вздохнула и села зашнуровывать сапоги. Разве прикажешь молчать легкомысленной душе, не желающей жить по законам холодного разума? Встав, я отвела глаза. И разве прикажешь им видеть не то, что они видят?..
Пока мои спутники спали, я побродила по округе, заодно найдя крошечную полянку флиссов и следы трех отчаянных сражений. Сорвав цветы, я хмыкнула. Повезло тебе, парень, что бальзар был рядом, крупно повезло, не то… Я бы не успела, а ты бы не справился. Подгоняемая в спину пронзительно холодным ветром, я долго гуляла по спящему лесу, между делом пропитывая силой флиссы и размышляя ни о чем. В голову лезли пустопорожние мысли, и как ни одна из них не имела отношения к другой, так и все вместе не имели отношения к Забытым островам и выходу с них.
Возвращаться назад и снова взваливать на себя ответственность за Эраша очень не хотелось, но пришлось. Мои спутники по–прежнему спали, и я решила дать им еще немного времени, пока варила кашу и завтракала (или обедала). Но как только сварила — пошла будить. Бальзар проснулся быстро, а вот Эраша пришлось силой (магической, разумеется) вытаскивать из–под одеял и змеиных колец.
— Подъем! — я безжалостно окунула парня в сугроб. — Отдохнешь на пороге Вечности!
— Совести у тебя нет! — привычно огрызнулся он, сонно протирая глаза. — И сердца тоже!
— Знаю, — спокойно ответила я. — Ешь, и идем дальше.
И быстро собрала вещи, распихав одеяла и отмытый котел по сумкам. Эраш, тихо ворча себе под нос, быстро расправился со своей долей каши, под моим суровым взглядом неумело помыл в снегу посуду, спрятал ее в сумку и поплелся за мной, вяло переставляя ноги. И сам виноват. Спать надо было, а не по лесу метаться и глупости делать. И поблажек я ему никаких не давала. Тащила за собой к следующему чуду Забытых островов, изредка подбадривая весомыми пинками заклятий и пропуская мимо ушей его ворчание. Все же удивительно, что при столь явной тьме в парне столь мало природной злости.
— Повторяешься, — равнодушно сообщила я в ответ на очередной его разгневанный монолог. — А если не знаешь, что нового сказать — лучше промолчи. Хоть будешь казаться умнее.
Эраш прикусил язык и смерил меня сердитым взглядом, шумно топая по скрипучему снегу. Я привычно не обращала на него внимания.
— Слушай, а ты не пробовала быть немного добрее к людям? — после паузы, спросил он.
— Пробовала. К тем, кто этого заслуживал.
Парень едва не споткнулся:
— А это разве заслужить надо? — недоверчиво и удивленно. — Разве доброта не идет от сердца и души?
— Не всегда, знаешь ли, — я цинично пожала плечами. — Даже будь ты добрейшей души человеком — на весь мир и на всех людей твоей доброты не хватит. К тому же, большинство живущих ее не заслуживает. Воспользуются ею, добьются нужного и вытрут о тебя ноги, а ты останешься со своей добротой — один, униженный, раздавленный, растоптанный и оплеванный. Надо тебе такое? Нет? Тогда держи свою доброту при себе, храня ее для людей стоящих. Тебя же, прости за откровенность, я таковым не считаю. Когда поумнеешь и заставишь себя уважать, тогда и узнаешь, что я могу быть не только бессердечной. Еще вопросы?
Эраш, красный до корней волос не то злости, не то от стыда, молчал. Не стала ничего больше говорить и я. Лишь шла вперед, четко следуя указаниям знака поиска, ведущего нас к следующему чуду. Мысленно перебирая легенды об островных чудесах, я понимала, что цепляюсь за хмарную иллюзию. Ни одно из них не выведет нас в привычный мир, ни одно не укажет туда дорогу, но… Человеку сильному даже в безвыходной ситуации свойственно верить в неизведанное и ждать… хотя бы чуда. И верить в собственную удачу и в то, что именно эта бесконечность под ногами приведет… куда угодно, но не в Вечность.
