Дж. Уорд - Пробудившийся любовник
Так он сидел в грязи, раскачиваясь взад-вперед. Потом замер и снова посмотрел на воина.
А что с его семьей? И как так произошло? И вообще, кто он такой?
— Скажите, а у меня есть имя? — прошептал раб. — У меня было когда-нибудь имя?
Воин судорожно вздохнул, словно у него были сломаны ребра.
— Тебя зовут Зетист.
Дыхание воина участилось и стало прерывистым, он с трудом выдавил из себя слова:
— Ты сын… Агони, великого воина. Любимец нашей матери… Насин.
Воин зарыдал в голос и уронил голову на руки.
Раб молча смотрел на его слезы.
Зетист покачал головой, вспоминая долгие часы, когда они сидели, глядя друг на друга, и молчали. Еле живые. Фури, хоть и без ноги, оказался сильнее. Из плавней и водорослей он соорудил убогое подобие плота. Когда зашло солнце, они спустили его на воду и поплыли вдоль береговой линии… на свободу.
На свободу.
Как же. Ведь он так и не освободился. Годы плена давили тяжелой ношей. Злость за то, что с ним сотворили, была живее, чем он сам
Когда Белла начала говорить о своей любви, Зету захотелось на нее наорать.
Но вместо этого он отправился в Берлогу. Ему нечего было предложить взамен, кроме своей мести. Поэтому он собирался вернуться к работе, накрошить побольше лессеров и сложить их в кучу. Вот все, что он мог ей преподнести.
А мерзавца, что украл и обидел ее, ждала смерть особенная. Любви в сердце Зета не было. Зато ненависти — хоть отбавляй. И всю ее, до последней капли, он готов был отдать за Беллу.
Глава 29
Фури запалил косяк и окинул взглядом шестнадцать бутылок «Аква нет», стоявших рядком на кофейном столике.
— Мужики, зачем вам лак для волос? Вы что, токсикоманы?
Буч помахал куском пластиковой трубы, в которой проделывал отверстие.
— Учись, старина, пока я жив. Это — картофелемет. Классная штука.
— Что?
— Ты никогда не был в летнем лагере?
— Выпиливание и рукоделие — это для вас, для людей. А мы учим нашу молодежь вещам поважнее.
— Ха! Тот, кто не участвовал в ночном рейде и не воровал у девчонок трусики, прожил жизнь зря. Короче: кладешь картофелину сюда, брызгаешь на дно лаком…
— …и поджигаешь! — крикнул Ви из своей спальни.
Он появился на пороге в халате, вытирая мокрые волосы.
— Получается большой БУМ.
— Охрененно большой БУМ, — подтвердил Буч.
Фури посмотрел на брата.
— Ви, ты что, уже попробовал?
— Да, прошлой ночью. Жаль только, картофелемет заклинило.
Буч выругался.
— Нечего было класть такую огромную картошку. Чертов Айдахо. Сегодня возьмем другой сорт, с красной шкуркой. Это будет круто. Главное — не облажаться с траекторией…
— Это как в гольфе, — сказал Ви, бросив полотенце на стул.
Он натянул на левую руку перчатку, спрятав священные татуировки, покрывавшие кисть с обеих сторон.
— В смысле, нужно рассчитать радиус кривизны…
Буч кивнул.
— Точно. И, как в гольфе, учитывать направление ветра…
— Вот-вот.
Фури курил и слушал, как они расписывают прелести новой игрушки, заканчивая друг за друга фразы. Спустя некоторое время он решил вмешаться:
— Боюсь, парни, вы слишком много времени проводите вместе.
Ви покачал головой и пожаловался копу:
— Зря, видишь, теряем время. Брат не оценит. Ему это все до лампочки.
— Предлагаю расстрелять его комнату.
— Это идея. И как раз окна выходят в сад…
— Класс. А то во внутреннем дворе столько машин, что развернуться негде.
Дверь, выходящая в туннель, открылась, и все трое обернулись.
На пороге стоял Зетист… пропитанный насквозь ароматом Беллы и секса, с едва заметной ноткой запаха собственника.
Фури застыл и глубоко затянулся. «Господи… Они были вместе».
Он с трудом сдержался, чтобы не броситься в дом проверять, живали Белла. И принялся расчесывать ноющую грудь.
Близнец получил то, о чем он сам мог только мечтать.
— Как там внедорожник — ни с места? — спросил Зет.
Ви подошел к компьютеру.
— Нет.
— Покажи мне.
Когда Зетист подошел и наклонился, Вишу ткнул пальцем в экран.
— Вот он. Если поедет, я отслежу путь.
— А можно влезть в этот «эксплорер», не потревожив сигнализацию?
— Тоже мне, бином Ньютона. Если после заката он еще будет там, я впущу тебя внутрь.
Зет выпрямился.
— Мне нужен новый телефон.
Вишу открыл ящик стола, вытащил трубку и поколдовал над ней.
— Готово. Я разошлю всем твой новый номер.
— Позвони, если эта тачка оживет.
Когда Зетист повернулся к ним спиной, Фури еще раз пыхнул косячком и задержал дыхание. Дверь в туннель громко захлопнулась.
Не отдавая себе отчета, Фури раздавил окурок и бросился вслед за братом.
Услышав за собой звук шагов, Зет остановился. Свет с потолка подчеркнул резкую линию его подбородка, шрам на лице и глубокие впадины щек.
— Что надо? — спросил он, нахмурившись. Низкий голос отрикошетил от стен. — Подозреваю, хочешь спросить о Белле.
— Может быть. — Фури остановился. — Да.
Зет опустил глаза и стал разглядывать пол тоннеля.
— Ты ведь чувствуешь на мне ее запах?
В повисшей тишине Фури отчаянно захотелось еще разок затянуться.
— Я только хотел узнать… Все ли в порядке после того, как ты с ней… переспал?
Зет скрестил руки на груди.
— Все хорошо. И, гарантирую, больше ей этого не захочется.
«Господи…»
— Почему?
— Я заставил ее… — Зет закусил искалеченную губу. — Ладно, забудь.
— Что? Что ты натворил?
— Заставил ее сделать мне больно.
Когда Фури отпрянул, Зет грустно рассмеялся.
— Такие дела. Так что не беспокойся, больше она ко мне не сунется.
— Как… В смысле, что случилось?
— Ты уверен, что хочешь это знать?
Зет впился взглядом в лицо Фури. Тот вздрогнул от неожиданности.
— Честно говоря, брат, твои чувства к Белле мне давно известны. И я очень надеюсь, что, когда все устаканится, ты сможешь с нею… быть.
«Что он? Совсем рехнулся?» — подумал Фури.
— Интересно, как? Ты же ее пометил.
Зетист поскреб в затылке.
— Не совсем.
— Врешь.
— А тебе что за разница? Не сегодня-завтра она оклемается после своего посттравматического… черт знает чего… и захочет кого-нибудь нормального.
Фури покачал головой, отлично зная, что если мужчина-вампир поставил на женщине свою метку, то будет любить ее до самой смерти.
— Зет, ты псих. Как можно хотеть, чтобы я был с ней? Это ж самоубийство.
Грусть на лице брата потрясла Фури до глубины души. Это была неподдельная грусть, глубокая, как океан.
