Дэйра Джой - Ритуал испытания
— Скажи ты мне, лекса.
Грин выгнула бровь.
— У этой позиции нет преимуществ, Джорлан.
— Кажется, для меня есть, — прошептал он. Он вошел в нее — всего лишь кончиком.
Он был слишком самоуверен. Фактически, именно он инициировал их физическую близость, что не одобрялось, как неподобающее для мужчин. Вдобавок, он был сверху. Весьма любопытная позиция, должна была признать она. Многим женщинам нравилось, когда сверху мужчина, хотя они только лишь намекали на это в клубах. И они вовлекали в такое действо только своих содержанцев, если вообще вовлекали. Какая-то иллюзия передачи контроля… Хотя, даже содержанцы исполняли здесь роли. Все понимали, кому на самом деле принадлежит контроль.
Только с Джорланом Грин забеспокоилась, что это могло выйти далеко за рамки иллюзии. Он не будет притворяться, что управляет ситуацией. Он просто будет управлять. Грин задумалась, а должна ли она позволить такому яркопламенному дракону… взлететь.
Она могла принимать решения за исключением того, которое должно быть выполнено немедленно.
Руками он обхватил ее лицо. Когда он смотрел вниз на нее, его пальцы перебирали волосы у нее на затылке. Он продолжал ласкать ее локоны, в то время как водный поток нес лист вниз по течению мягкими манящими движениями. Джорлан спокойно, слегка потираясь, скользнул по ней всем телом. К тому же он не двигался в ней, оставаясь неподвижным внутри. Покачивающиеся движения джинто сдвигали его положение крайне медленно, слабые вынужденные перемещения были невероятно эротичны.
Грин обратила внимание на переплетенные ветви деревьев над его темной головой. Они напомнили ей о ложе из шинсуй дома. В ближайшем будущем их скрепляющее ложе срастется вместе, символически изображая, как женщина и мужчина становятся единым после скрепления.
Грин подумала, а если бы они всегда были такими: сплавленные и соединенные, растущие пока не смешаются вместе…
— О чем ты думаешь? — мягко спросил Джорлан. Он склонил голову, позволив губам дразнить контур ее верхней губы. Даже в этом он был уже излишне напорист. Он не колебался, чтобы поинтересоваться у нее об ее мыслях.
— Почему я должна о чем-то думать? Разве не может Маркель просто лежать на спине и наслаждаться прикосновением природы и ее имя-носящего? — Она целенаправленно подколола его странностью того, что он делает. Он не клюнул на приманку.
— В такой последовательности? — с намеком протянул он, проводя по ее телу рукой.
— Ммм. — Умный шкодник.[159] Она потянулась вверх и медленно пропустила пальцы сквозь его волосы точно так же, как делал он. Она сплела пальцы позади его шеи, позволяя шелковистому водопаду волос скользнуть по рукам.
Джорлан спокойно разглядывал ее.
— У тебя есть возражения, имя-носящий?
— Нет, — своим ответом он ее удивил.
— И почему? — Она потянулась к нему, позволяя его телу ощутить свое движение вверх и вниз.
Его зрачки слегка затуманились и расширились. Прикосновение затронуло его больше, чем она предвидела. На минуту он почти растворился в этом видении. «Насколько он был Сензитивом? — подумала она. — Как он мог быть так глубоко задет такой простой лаской?»
Грин продолжала следить, как удовольствие заливает его сознание. Его дыхание, жаркое и свежее, махнуло по ее губам. Как зарождающийся ветер перед разрядным штормом.
Когда же, в конце концов, он заговорил, его голос был так тих, что она почти не слышала его за плеском воды.
— У меня нет возражений, Грин, потому что я понял, что единственный, у кого есть такие отношения.
Ее рот приоткрылся от смеси удивления от красоты его слов и испуга от их значения. Они так близко отражали то, о чем она думала. Он имеет в виду их двоих или его связь с чем-то иным?
Грин начала было выяснять, но Джорлан воспользовался возможностью основательно поцеловать ее, полностью погружая язык в ее рот. Вновь поступок был не по-светски бесстыден. И, несмотря на это, чрезвычайно волнителен!
Грин по опыту знала, что недолго до того момента, когда он начнет безумствовать.
Порой он полностью отдавался каждому прикосновению и движению. Когда такое случалось, он всегда продлевал каждое ощущение — для них обоих. Любопытно, но Грин заметила, что почти всегда, она становилась необузданной одновременно с ним.
— Это не просто чувственность, — прошептал он, согрев своим дыханием ее душу. — Это нечто большее.
— Откуда ты узнал, о чем я думаю? — Она игриво касалась его рта, наслаждаясь вкусом.
— Просто знаю.
Она замерла. Взглянув вверх, она с сомнением встретила серьезный взгляд.
— Что значит, Джорлан, что ты «просто знаешь»?
Он одарил ее недоверчивым взглядом.
— Я не умею читать мысли, как ты думаешь, Грин. — Джорлан слегка улыбнулся.
— Именно это ты неоднократно делал и с более высокой частотой, чем следовало ожидать. По сути, почти сверхъестественно.
— А. — Он потянул за ее верхнюю губу, нежно посасывая.
Грин резко потянула за его нижнюю.
Он снисходительно посмотрел на нее.
— Что, моя имя-дающая?
— Дай определение «а».
Он пожал плечами.
— Мы стали… настроенными. Вот и все. Почти похоже на времена года и джинто.
— При чем тут джинто и мы? — Она внимательно посмотрела на мужчину.
— Не при чем… и при всем. Лист джинто, на котором мы лежим, упал с дерева, которому бессчетные тысячи лет. Оно было здесь до того, как любой из нас, людей, появился на Форусе. Я думаю, что тайны памяти его вида за пятьсот миллионов лет кроются внутри твердых стволов и жилок листьев.
Это была фантастическая идея. Грин недоверчиво посмотрела на него.
— Если бы кто-то мог «слышать» его уникальный голос, Грин, как ты думаешь, какие истории он поведал бы?
— Слышать… как будто на самом деле слышать голос? — Она сглотнула.
Его лазурные глаза впились в нее.
— Нет. Слышать, как будто «наблюдать».
— Я не уверена, что верно понимаю то, что ты подразумеваешь под наблюдением.
— Не важно. — Он уставился вниз, снова уходя в себя.
Ее рука охватила его щеку, что нежно поднять его лицо к своему.
— Я думаю, это может, весьма вероятно, оказаться предметом исключительной важности.
Он пожал плечами.
— Возможно, видение — просто сущность жизни, видимой как последовательная смена, движение вперед сквозь время, которое неизменно меняется, несмотря ни на что, точно также. Возможно, это говорит о том, что вечность — это всего лишь мгновение времени.
