Дорога Костей (ЛП) - Винтерс Деми

— Почеши нос, — мягко произнесла она.

Палец мужчины поднялся и потер кончик носа. Улыбка расползлась по губам Скраеды. Вот оно. Всё именно так, как она подозревала, она держала в своих руках его волю. Побочный эффект порошка берсеркиума? Или же золотая нить была создана намеренно, как способ укротить солдат Урка, если возникнет необходимость?

Это было неважно. Именно так Скраеда добудет то, что ей нужно.

— Расскажи мне о женщине в красном плаще, — потребовала она. — Всё, что ты помнишь о ней и её спутниках.

Голос мужчины был ровным, бесцветным, и Скраеда наклонилась ближе, чтобы расслышать.

— Женщина-воин, с которой она сидела, была с тёмными волосами, заплетёнными назад, громким смехом и… протезом вместо руки. К ним присоединились двое мужчин, у них была смуглая кожа, светлые волосы, один из них был с бородой. Но та, что тебе нужна, ушла довольно быстро. За ней последовал крупный светловолосый воин с её красным плащом, а вернулся он уже с другим мужчиной. Крупный. Чёрные волосы, тёмная кожа, убийственный взгляд.

Скраеда нахмурилась. Она не знала этих воинов… это мог быть кто угодно. Но мужчина продолжил.

— Они сидели рядом с нами несколько часов. Молодой был шумным. Слышал, как он говорил про Кив. Что, мол, лучше уж сигануть с хребта Скалла, чем ехать туда и иметь дело с Краки. Мол, не может ли она сама забрать ту книгу?

Скраеда прищурилась.

— Он говорил о женщине в красном плаще? — спросила она.

— Не могу сказать, — ответил чернобородый Клитенар. — Но тот, покрупнее, врезал ему по плечу и сказал: если он не заткнётся, он сам его скинет с хребта Скалла.

— Когда это было? — резко спросила Скраеда.

Мужчина нахмурился, сдвинув густые брови.

— Это было… два вечера назад?

Скраеда осторожно отпустила тонкую нить воли, которую до этого удерживала. Зрачки Клитенара расползлись, как чернила в воде. Он несколько раз моргнул, затем нахмурился и уставился на неё.

— Ну? — прорычал он. — И сколько ты заплатишь за эту информацию?

Скраеда улыбнулась.

— Нисколько. Наслаждайся своим элем, воин.

И, не оборачиваясь, вышла из зала. Летнее солнце стояло еще высоко, но с каждым часом становилось прохладнее. Натянув меха повыше на плечи, Скраеда зашагала к своему постоялому двору, погружённая в мысли.

Два дня. Если отряд покинул город вчера утром, у них уже есть два дня форы. Но если они действительно направлялись в Кив, им пришлось бы сойти с Дороги Костей на несколько дней. А потом вернуться обратно.

— Я подожду их на развилке, — тихо сказала Скраеда, и на её губах появилась хищная улыбка.

Г

ЛАВА 30

ДОРОГА КОСТЕЙ

— Она пытается заслужить моё расположение через Лошадь, — пробормотал Рей, ведя только что наточенным кинжалом вдоль шеи и выравнивая край бороды. — У неё ничего не выйдет.

Джонас уставился в чашу, которую Силла вручила ему несколько минут назад, пытаясь прогнать сонную одурь. Пар поднимался в прохладном утреннем воздухе, насыщая его терпким ароматом роа, в то время как огонь потрескивал в костре, а голоса Сигрун, Илиаса, Гуннара и Геклы слились в общий гул неподалёку. Они готовили лошадей к следующему этапу пути. Джонас потягивал горячий напиток и не мог оторвать взгляда от силуэта у повозки.

Сегодня Силла собрала волосы наверх, но один локон всё равно выскользнул и теперь падал ей на лицо. Он наблюдал, как она безуспешно сдувала его, а прядь снова возвращалась на место. Одной рукой она гладила Лошадь по морде, другой предлагала ей морковку. Его взгляд остановился на её пояснице, на том месте, где платье облегало изгибы тела и мягко округлялось вокруг совершенных бёдер.

Разум был помутнён, вожделение к этой женщине билось в его груди, ломая остатки чувства самосохранения. Почему… ты ощущаешься вот так? Спросил он тогда, и всю ночь ворочался с этим вопросом. Его броня таяла под её руками. Как он так потерялся… так утратил контроль? Она ведь была неопытна, и ничего особенного не делала.

Ответ ударил по нему, словно кулаком в живот.

Её искренность. В ней не было притворства. Кокетства. Она была настоящая. Настолько настоящая, что отвечала с такой неукротимой жаждой.

Ему нужно было снова её поцеловать.

Ему нужно было сделать ее полностью своей.

Джонас попытался отогнать эти мысли. Это было безумием. Он никогда не думал подобным образом. Он не был создан для такого рода чувств. Но когда он вспоминал, как она смотрела на него, с доверием, с верой, внутри него разливалось тепло. Ему казалось, что он мог бы открыться ей, сказать что-то настоящее и она бы не осудила. Он хотел открыться. И это его пугало. Джонас знал одно — это проблема, и напоминал себе, что привязанность опасна. Она всегда ведёт к опустошению и разрушению.

Сделав глубокий вдох, он попытался сосредоточиться на разговоре с Реем.

— На самом деле, это довольно умно, — сказал Джонас. — Она вычислила твою слабость.

Рей буркнул что-то себе под нос. Лошадь и правда была его единственным мягким местом. У Джонаса дёрнулся уголок губ, когда он вспомнил, как у Лошади однажды появилась гниль от дождя, и Рей остановил их путешествие, чтобы купить ей специальное мыло. Целую неделю весь отряд «Кровавой Секиры» ждал, пока Рей ежедневно мыл свою лошадь, прежде чем они смогли снова двинуться в путь.

— Всё равно не верю ей, Джонас. Её история — хрень собачья.

— Тебе напомнить? Земельные споры — дело частое, Взор Сериры.

Рей взглянул на него, натянув длинные пряди бороды и аккуратно срезая их кинжалом.

— Прости, Джонас. Я не хотел тебя задеть.

— Знаю, — кивнул тот. — Просто… почему бы не дать ей шанс?

Рей выдохнул, зажав переносицу пальцами.

— У меня голова кругом от этой работы. Она слишком важна и слишком опасна, чтобы позволить себе лишние сложности. А теперь ещё и шкунгары нападают на людей? Они же должны быть нейтральными! Почему, во имя вечного пекла, им нападать на человека, да ещё и забираться так далеко от Западных Лесов?

Джонас покачал головой. У него не было ответов, только куча вопросов. Он видел шкунгара всего однажды до этого случая. Безмятежное существо, мирно проходящее мимо ручья, пока он наполнял флягу. Он слышал рассказы о нападениях, но речь всегда шла о провокации: либо кто-то срубил дерево в священной роще, либо глупый воин нападал первым. Но когда Джонас вспоминал с какой дикостью шкунгар нападал, как странно светились красным его глаза и зловоние гнили, он понял: здесь действовали некие злые силы.

Прошлой ночью, когда он вернулся в лагерь, смердя, как задница тролля, вся «Кровавая Секира» накинулась на него с вопросами. Силла едва ли произнесла пару слов, и он не винил её. Вид отрубленной головы шкунгара не назовешь приятным зрелищем, особенно для тех, кто не привык к насилию.

Рей немедленно потребовал осмотреть тело, но смотреть было особо не на что — алый свет глаз исчез после смерти, и в остальном существо выглядело вполне обычно. Однако запах гнили — неестественный для лесных странников — задержался, заставив Рея нахмуриться. Отряд прочесал лес в поисках других следов и, к счастью, ничего не обнаружил. Но все же, Рей приказал Гуннару присоединиться к Сигрун на ночном дозоре.

Джонас допил остатки роа.

— Без понятия, почему лесные странники оказались так далеко на востоке.

— Истре граничит с Западными Лесами. Думаешь, это может быть связано с нашей работой?

— Возможно. Трудно сказать наверняка.

— Хм. — Рей провёл рукой по бороде, проверяя длину, прежде чем сменить тему. — Я решил, что навещу Краки один. С ней. — Он кивнул в сторону Силлы.

Глаза Джонаса мгновенно метнулись к нему.

— Ты возьмёшь с собой только её? Почему не пойти всем отрядом?

Рей наклонил голову, быстрыми движениями проводя кинжалом вверх по вискам, выравнивая линию.