Истинная для Альфы (СИ) - Анталь Лилигрим

И пугает меня не сам факт существования подобного двуличного отношения, а его масштабность. Ведь профессор лишь на своём ничтожном экзамене может тебя завалить и посмеяться. И это можно пережить и переступить. Но… когда властьимущие, даже само правительство позволяет считать тебя вещью… которую можно продать и купить…

Страшно жить в подобном мире… очень страшно!

Угнетающее настроение оставалось со мной вплоть до конца дня.

Мартин ни на секунду не оставлял меня одну. Каким-то волшебным образом он смог очаровать моих родителей, и даже успел добиться одобрения и уважительного взгляда от моего сурового отца.

Удивительно!

Мама хлопотала над нами обоими, и, как мне казалось, переживала о Мартине даже больше, чем обо мне. Впрочем, я и сама заметила, что оборотень изменился. Стал мрачнее, бледнее в лице и, кажется, даже похудел.

Несмотря на то, что выглядел он каким-то надломленным, я часто замечала его взгляд на себе. Пронизывающий, тёплый и искрящийся теми эмоциями, которые он раньше не показывал. Обжигал меня ими.

Переживал ли он обо мне? Вижу и понимаю, что да. Сам подтвердил, что скучал. И не верить ему сейчас, когда он рядом целыми сутками, я не могу.

Но иррациональная обида, изнутри подпитанная недовольством волчицы, не дают мне отпустить прошлое.

И, улучив момент, когда родителей не оказалось рядом, я решилась и спросила напрямую:

— Мартин, — дождалась, когда парень взглянет мне в глаза, — Скажи мне честно, для чего ты тогда встречался с Мирандой? Клянусь, я не обижусь, если… если ты встречался с ней специально за моей спиной, — от произнесённых слов мне жжет язык, но их уже не вернуть обратно.

Альфа насмешливо усмехнулся.

— Сама-то себе веришь? — фыркнул он, — Вета, мне башню кроет, даже когда ты просто смотришь на меня. Тебе правда нужны ещё какие-то доказательства? — раздался проникновенный шёпот над ухом.

Я борюсь, как могу, с накрывающим меня от его близости наваждением. Он меня не проведёт!

— Мне нужно знать! — упрямо гну свою линию.

Мартин тяжело вздохнул.

— С Мирандой я виделся дважды, но не затем, чтобы трахнуть ее, пока ты ждёшь меня дома, — сыронизировал оборотень на моей больной теме, — На тот момент доказательства прямого участия Итана в похищении омег уже были у нас на руках, и вся его семья по закону должна была вместе с ним понести наказание. Но только в случае, если они были осведомлены о незаконных деяниях Пристли и, соответственно, вместе с ним скрывали преступление.

Я затаила дыхание.

— Мне нужно было понять, знала ли Миранда о том, что делал ее уебок-отец. Она не знала, — пожал плечами парень.

— И ты ей поверил? — изумленно воскликнула я.

Уж эта явна больная на всю голову вполне могла играть не самую последнюю роль во всем этом деле!

— Изначально, конечно, нет, — оправдывался Мартин, — И поэтому мне пришлось встретиться с ней во второй раз…

— Ну, конечно! — постаралась скрыть свою боль язвительным тоном, — Одного же раза мало! И одним простым разговором у вас, конечно, все не обошлось!

— Вета…

— На тебе был ее запах!

— Может быть, и был. Не спорю, — подтвердил Мартин, — Но лишь потому, что когда я ей написал и она пришла на место встречи, то подумала, что я хочу ее вернуть, и полезла обниматься. Но я сразу же ее осадил, — посмотрел на меня Мартин честными-честными глазами.

Ууу! Сил моих нет!

— Ну, супер! Давай тогда теперь и я напишу какому-нибудь своему знакомому и мы «случайно» потискаемся в тайне от тебя. А потом я заявлюсь к тебе с чужим запахом на себе, хорошо? Согласен? — с каждым моим словом Альфа мрачнел все больше, и в какой-то момент из его горла вырвался предупредительный рык.

— Не смешно, Вета. Прекрати нести подобную хуйню. Ни с кем ты тискаться не пойдёшь, ясно? — рявкнул он.

Ой-ой!

— А что-й-то? — наигранно удивленно подняла брови вверх, — Тебе можно, а мне нельзя?

— Не переиначивай мои слова!

— Это ты не переиначивай! — взвилась я, — Твоя бывшая за свои выходки должна уже давно в тюрьме сидеть, а ты лишь печёшься, не знает ли она, чем промышляет ее отец! А говоришь, что не изменяешь! Именно подобным поведением ты и причиняешь мне боль!

— Брейк, Вета! — поднял в примирительным жесте руки вверх Мартин, — Хватит на сегодня ссор. Тебе нужно отдыхать.

— Это ты меня своими выходками выводишь, — буркнула, обняв себя за плечи. После резких слов о своих истинных чувствах сидеть перед Мартин было неловко, но я не могла не сказать этого.

— Возможно, ты права. Я не знал. Прости.

— Ты сейчас все, что угодно скажешь, чтобы меня успокоить. А то, что у тебя в голове творится, опять непонятно. Ты вечно закрываешься от меня, недоговариваешь…

— Я знаю. Буду исправляться, — посмотрел на меня Мартин убедительным взглядом.

Я поджала губы, чувствуя себе уязвленной. Сколько раз я просила его говорить со мной? Пыталась до него достучаться? Все без толку.

И изменится ли это когда-нибудь?..

Наверное, нет. Потому что о происходящих вокруг ужасах, сколько я не просила, он никогда со мной не делился. И лишь пока я не побывала в плену у людей и не подвергла свою жизнь опасности, до него бы так и не дошло, что от незнания я угодила в ловко расставленную ловушку.

Вот и стоит ли ему верить сейчас?

— Мне нужно подумать, — прошептала я, чувствуя как начинают замерзать от моих слов руки. Говорить подобное непросто.

— О чем? — нахмурился Мартин, отчего глубокая морщинка залегла меж его бровей.

— Обо всем. И ты мне мешаешь сейчас.

— Скажи прямо, Веталина, — надавил голосом парень, — О чем ты там собралась, блять, думать?

Я судорожно вздохнула.

— Нужно ли мне, чтобы ты исправлялся… и…

— И? — допытывался сейчас он.

— И нужны ли нам… мне такие отношения…

От давящей атмосферы, наступившей в палате, мне даже сглотнуть было страшно. А уж от взгляда ледяных глаз Мартина мне и вовсе становилось плохо: словно я ему нож в спину всадила. Резко и неожиданно. И в этот момент я поняла, что мои собственные слова ранят и мое несчастное сердце, но… съехать с этой опасной темы, выкинув фразу, мол я так глупо шучу, мне не хотелось.

— Ты хоть осознаешь, что говоришь? — тихо спрашивает Солмнхелл.

— Да.

— Ты же понимаешь, что я тебя не отпущу? — от его утвердительного тона я чувствую, как мурашки покрывают мою кожу, и отрицательно качаю головой.

— Я не твоя собственность, чтобы ты мной распоряжался, как хотел, — мой голос задрожал, — Если я решу… уйти, значит я это сделаю…

— Хрена с два! — рявкнул парень и наклонился ко мне ближе, отчего я чуть не испугалась и не дернулась в сторону, — Решит она, конечно! Вета, выкидывай всю ересь из головы. Ты моя!

— Это не ересь. Я говорю то, о чем давно задумывалась. И, если ты думаешь, что я только сейчас пришла к этой мысли, то ты ошибаешься.

— И как давно ты решила, что хочешь меня бросить? — голос Мартина был пропитан ядом, — Ну, же! Признайся! Когда переезжала ко мне? Целовала меня? Или, может быть, когда заглатывала мой член?

Слова Мартина, столь мерзкие и оскорбительные, ранили меня в самое сердце, но я понимала, что именно так работает его защитная реакция и молча выслушивала эти унизительные речи, уставившись в стену напротив. А потом, не выдержав, выдавила:

— Мартин, уйди, пожалуйста. Я хочу побыть одна.

— Ага, чтобы ты еще что-нибудь напридумывала себе? — рычит парень, а я пытаюсь лишний раз не вздрагивать, чтобы не показать ему, что в этот момент его поведение меня пугает.

Что-то внутри мне тихо подсказывает, что как бы ни был зол оборотень, он бы никогда не поднял на меня руку. Но это совсем не значит, что в моменты его неуправляемой агрессии я чувствую себя в безопасности.

— Хорошо. Я уйду, — соглашается Мартин, — Но только сегодня. А завтра приду снова. И учти, Вета: мы будем решать проблемы, а не сливаться в сторону, понятно? И про расставания я даже слышать ничего не хочу!