Дылда Доминга - Erratum (Ошибка) - 2 (СИ)
Он ненадолго замолчал, видимо, размышляя, что само по себе было удивительно. И в кои-то веки не стал спорить.
— Знаешь, ты права, в каком-то смысле.
— Понятно, что ты не вчера родился, — отмахнулась Лили. — И я знаю, что права. Придется идти обычным путем, — вздохнула она.
— Что ты имеешь в виду?
— Вниз. Надеюсь, твоего света хватит, чтобы отпугнуть неприятности с нашего пути.
— Неприятности? — расхохотался он, — ты о тварях из слоев?
— Да, — кивнула она.
— Ладно, — светящаяся рука зависла рядом с ней в приглашении. И Лили вложила свою руку в эти холодные длинные пальцы. Странно лишь, что как только она это сделала, вверх по ее спине пробежала теплая волна.
Они преодолевали один слой за другим, и везде царила странная пустота и затишье. Редкие души, которые все же попадались на их пути, скорее находились в размышлениях, чем в муках. Кто-то из них осознанно смотрел на странников, затем подымался и шел туда, откуда они появились. Лили могла поспорить, что эти люди покидали слои. При этом нигде не было видно ни одного светлого. Когда они миновали подобным образом третий по счету слой, Лили задумалась о своем сопровождающем. Быть может, она ошибалась? Ведь что, в сущности, ей было известно о небесах выше седьмых? Слишком мало. Может, ее спутник вовсе не был одним из братьев, а кем-то вроде престола? Лили покачала головой и отмахнулась от этой мысли. Конечно, престола, с его-то заносчивостью и невозможностью вознестись.
Слои превратились в обычные земли, по которым они плелись все ниже и ниже.
— Ты был прав, все изменилось, — проговорила Лили, когда они стали устраиваться на ночлег. Песок, ветер, и редкие холмы — Лили теперь уже даже не могла с уверенностью сказать, что это был за слой. — Как мы могли этого не видеть. Нужно как-то предупредить Грерию и… — Она умолкла.
— Самаэль импульсивен, но на нем рано еще ставить крест, — заметил светлый.
— Он едва не убил меня, — возмутилась Лили.
— Да, но он тоже меняется.
— Есть хоть что-то, что остается прежним? — в сердцах произнесла она.
— Да, ты, например, — усмехнулся он, а Лили лишь пожала плечами его очередному дурацкому ответу.
— А что с остальными?
— Тебе стало интересно? Значит, теперь ты веришь мне?
— Нет, но мне не безразлично, — Лили поплотнее завернулась в свою рубашку.
— У тебя же есть одежда — так оденься.
— Рылся в моих вещах?
— Может, я искал лекарства, — уклончиво ответил он.
— Конечно, — Лили вздохнула.
— Оденься.
— Отстань.
— Ты же мерзнешь.
Лили демонстративно дернула на себя сумку, раскрыла ее, и рука застыла над одеждой, не в силах дотронуться до нее. Пальцы, дрожа, коснулись рубашки и развернули ее, медленно, словно в ней хранилась душа любимого. Только в помятой ткани не было уже ничего, она не сберегла даже запах. Лили раскрыла ее, и прижала к себе, укрывшись рубашкой, как одеялом.
Он молчал, и это было странно. Но потом Лили решила, что светлый или заснул или задумался о чем-то, и перестала ломать голову. Странно было находиться с кем-то, кого ты не можешь видеть, но кто может видеть тебя. Однако иногда уединение было настолько необходимо, что можно было притвориться, что она путешествует одна, и его рядом нет. Когда светлый молчал, это было не сложно. Только Лили и светящийся шар. Сердце снова глухо ударилось о ребра и сбилось с ритма. Неужели до конца ее дней, все, что ей останется — это жуткое болезненное воспоминание о собственной беспомощности и безысходность?
— Не плачь, — тихо произнес он, и только тогда Лили поняла, что и правда плачет.
— Я не плачу, — из упрямства отозвалась она, вытирая слезы.
— Почему бы тебе просто не надеть ее сверху? — мягко спроси он.
— Она не моя, — беспомощно проговорила Лили, крепче цепляясь за рубашку.
— Понятно, — он словно решил пощадить ее, зная, что если сейчас станет говорить в привычной манере, ее сил не хватит.
Лили судорожно вдохнула и плотнее укуталась в рубашку.
— Расскажи мне, что случилось с дрегами, — попросила она.
— Они теряют разум, — отозвался он, словно говорил нечто само собой разумеющееся.
— Они обезумели? — Лили подняла на него встревоженный взгляд.
— Нет, просто отупели.
— Еще сильнее?
Он рассмеялся.
— Ты очень странный, ты знаешь это? — не выдержала Лили.
— Ты тоже не подарок, — отозвался он.
— Вот об этом я и говорю, — Лили зевнула. Они слишком много прошли, и ее силы были на исходе. — Я словно в какой-то другой реальности, где все катится ко всем чертям.
— Разве тебе не нравится то, что происходит в слоях?
— Пожалуй, да, — задумавшись, ответила она. — Только мне не нравится, что я ничего не понимаю. Все как-то с ног на голову. Теперь ты говоришь о дрегах. Это же армия. Что будет, если армия превратится в…
— Животных? — подсказал он.
— Животных? Так ты это имел в виду, когда говорил, что они теряют разум? — Лили едва не подскочила.
— Да, это, — он успокаивающе повел рукой, и ей стало почти все равно, что произойдет с дрегами. — Нам надо отдохнуть, — прошептал он, и Лили показалось, что сон ей катастрофически необходим. Веки потяжелели и закрылись сами собой.
Во сне Лили видела крах великой империи, что звалась адом. Слои рушились один за другим, ссыпаясь бесполезным мусором в долину, покрывая пылью и пеплом черные плиты плато, гася лавовые реки. Дом гудел и трещал по швам, преобразуясь в белокаменный дворец с сияющими башнями. Демоны и прочие обитатели с воплями и криками носились по долине, ища прибежища. Неведомые твари покидали долину, а иные менялись прямо на глазах. Дреги, ползущие на четвереньках и уподобившиеся крокодилам, один за другим исчезали в водах озера, поверхность которого больше не украшали чешуйчатые спины. Из земли пробивались побеги растений, а в небе, черном с багровыми всполохами, струился свет. И этот свет говорил с ней голосом ее спутника, полным иронии и сарказма. Он словно насмехался над всей этой безумной картиной, потешался и наслаждался ею. Лили закричала, чтобы развеять наваждение и кричала до тех пор, пока не проснулась под серым небом слоя, в котором они спали.
Светлый, как и все последнее время, был рядом с ней.
— Тише, тише, — его руки гладили взмокший лоб Лили.
— Зачем ты делаешь это? — еще не вполне пробудившись, спросила она. — Пощади.
— Я не могу ничего изменить, — тихо ответил он, не прекращая гладить ее. Лили становилось легче от его прикосновений, и хотелось закрыть глаза, но только не засыпать, а лежать и ощущать его руки на себе. “Интересно, какие у него глаза”, - подумала она, и сквозь полуприкрытые веки посмотрела на незнакомца. Но даже так перед ней предстали лишь отблески света и ничего похожего на человека. Тогда Лили представила себе на миг, что он вовсе не человек, и у него нет тела. Он — тот самый струящийся свет в адском поднебесье, безжалостный и чуждый.
