Наталья Колесова - Нестрашные сны
Келдыш прижал ее голову к груди – так что девушка даже шевельнуться не могла. Вздохнул:
- Мортимер, Мортимер, ну что мне с вами делать?!
- А вы меня поцелуйте, - подсказала она.
…Вы знаете, что бывают десятки, нет, сотни поцелуев?!
Она не знала.
Агата спала, и ей ничего не снилось. Наверное, потому что рядом был Келдыш. Проснулась, вынырнула из тьмы без сновидений, только когда он мягко высвободился из ее рук и поднялся. Вышел из комнаты, ступая практически бесшумно. Агата повернулась, сонно вдыхая запахи его кожи, его одеколона, оставшиеся на подушке... И услышала звенящий голос Лизы:
- И что здесь происходит?!
- Не то, что ты думаешь.
- И сколько осталось до того, что я думаю?
- Так. Пошли на кухню.
Невнятный возглас, возня, придушенный голос Лизы:
- Да убери ты свои клещи, сама пойду!
Агата встревоженно села, но комната поплыла перед глазами, и она вновь привалилась к спинке дивана. Стук – видимо, Лиза кинула или уронила что-то.
- Наготовила, несла вам покушать. Идиотка!
- Почему же идиотка? – пробормотал Игорь, шурша чем-то. – Очень вкусно.
- Ну?!
- Вчера у Агаты была клиническая смерть.
Лиза с дребезжанием двинула табурет. Помолчала.
- Тогда почему она здесь, а не в больнице?
- Мы с Борисом ее откачали.
- Почему ты не отвез ее в клинику?! Ты же отвечаешь за нее перед законом! В следующий раз может не повезти, и девочка умрет… Да прекрати ты жрать, когда с тобой разговаривают!
- Сама принесла еду, теперь отбираешь… Я не ел давно, отдай!
- Скверно выглядишь.
- Ты на нее погляди. Краше в гроб кладут.
Правда? Агата потрогала свое лицо: щеки ввались, глаза, наверное, тоже. Спохватившись, попробовала расчесать-разодрать пальцами спутанные волосы. Пугало огородное! И как это он согласился ее поцеловать?
- Я понимаю, вы пытаетесь помочь ей, но Игорь, тебе не кажется…
- Признаю, мы с Борькой придумали полный бред, но это лишь временная мера.
- А дальше что?
- Думаем. Это мясо?
- Мясо… ты разогрей сначала. А ты не думаешь, что девочка может навредить тебе?
- Агата? Чем это?
Лиза понизила голос:
- А ты что, не понимаешь? Ты же взрослый адекватный мужик! Ты ее куратор! Игорь, ты понимаешь, что при малейшем подозрении в растлении малолетней…
- Ну-ну?
- Что – "ну-ну"?! Ты можешь слететь не только с должности куратора, но и загремишь под суд? Ты каким местом думаешь – головой или… чем?!
- А еще ночью приходит Борис, и мы тут организуем любовь а ля труа! – раздраженно перебил Келдыш. – Давайте-ка оградим ее от моих... теоретических сексуальных домогательств, вернем Осипенко – и пусть девчонка благополучно загнется там, в ИМФ, главное – не у меня дома! Так, что ли? Какие у тебя предложения?
Пауза.
- Предложение Осипенко кажется мне вполне разумным, - тихо сказала Лиза.
- А мне – нет! Жалею, что сказал тебе. Агата, просыпайтесь, наша Лиза пришла! Нам еды принесла…
Лиза заглянула в кабинет только чтобы сказать "добрый день" и вновь скрылась на кухне. Там и гремела дверцами и посудой. Кажется, они с Келдышем все-таки очень похожи…
Агата робко пристроилась с краю стола и принялась щипать пирог. Аппетита у нее не было. Совсем. Игорь в комнате разговаривал с кем-то по телефону. Агата поглядывала на сновавшую по кухне Лизу – та не присаживалась ни на секунду: терла, резала, жарила, усердно намывала посуду, и на Агату не смотрела.
- Знаете… - тихонько сказала Агата. – Игорь ко мне не… пристает. Правда.
Лиза, не оборачиваясь от мойки, отозвалась сухо:
- Очень на это надеюсь. Только и ты его давай не провоцируй. Не маленькая уже, взрослая девушка, должна соображать, что к чему.
Агата принялась тереть ладонью щеку – чтобы скрыть предательский румянец. А попросить себя поцеловать – это провокация? Наверное… Игорь ведь вовсе не собирался ее целовать, это она на него... хм, набросилась?
Ну да, а он так сильно отбивался…
***
Ей казалось, что она нормально – ну, относительно нормально, пару часов все-таки! - выспалась и не ожидала, что уснет, едва прислонившись к спинке дивана.
Разбудили ее, кажется, прямо тут же, выдернули из теплого сумрака сна, и еще не раскрыв глаза, она начала плакать:
- Ну дайте же мне поспать…
- Вам больше нельзя!
Агата разрыдалась. Она совершенно не могла остановиться – рыдала и рыдала в голос.
- Но я больше не могу! Не мо-гу, понимаете? Я хочу спать… я умру, если не посплю еще… хоть немножко!
Ей было очень жалко себя, очень обидно – ведь они-то с Борисом спят, сколько им влезет, а она только уснет, как ее тут же расталкивают! Казалось уже (а, может, и не казалось?), что люди из ее снов – давно не существующие, но все еще живущие – теперь легко преодолевают прозрачную, совсем истончившуюся границу реальности, и ходят, говорят, двигаются вокруг. Если это не сумасшествие, тогда что? Еще немного и они заполонят все пространство вокруг. Или она станет такой же – никому не видимой, никому не слышимой; тенью, не знающей, что она уже давно умерла…
Все это – всхлипывая, подвывая, захлебываясь – Агата попыталась объяснить стоявшему перед ней Келдышу. Наверняка он ничего не понял – кроме того, что она очень-очень-очень хочет спать. Наконец Агата стихла. Села прямо, вытирая нос и глаза. Сказала, глядя в сторону:
- Извините. Я не… не хотела.
Келдыш протянул ей платок. Присел на край дивана, облокотился о колени, рассматривая пол под ногами. Лица его Агата не видела.
- Что, совсем уже нет сил терпеть?
Агата вздохнула. Ее било дрожью – и от слез и от недосыпания.
- Я попробую… только спать хочется. Очень.
- Мортимер. Вам нельзя видеть сны.
- Да. Вы говорили…
А, может, вы ошибаетесь. Может, Осипенко права хотя бы в этом... Агата увидела, как куратор двинул лопатками: точно он отвечал ее мыслям, а не ее словам.
- Ну хорошо, поспите еще немного, - сказал Игорь. – Я посторожу вас.
- И разбудите снова?
- Разбужу, - сказал он.
Поднял голову и встретился взглядом с сестрой, стоявшей на пороге.
- Игорь, - тихо сказала Лиза.
Келдыш вновь уставился в пол. Посидел молча. Неожиданно резко – даже диван качнулся – поднялся и вышел. Когда Агата вновь открыла глаза, он уже стоял над ней с трубкой телефона. Слушал длинные гудки и смотрел в стену. Когда кто-то отозвался, сказал кратко:
- Я согласен.
И положил трубку.
Глава 8
Ловушка
…Люди теснили Келдыша – медленно, настороженно – они словно не хотели, чтобы началась драка, и одновременно были готовы ее начать. Келдыш говорил им что-то сердитым голосом, до Агаты доносились только отдельные слова:
