Хранитель историй (ЛП) - Хантер Элизабет

― Знаешь, ― прошептала она, радуясь, что голос не дрожал, ― из всех достопримечательностей, эту я бы пропустила.

― Я обещал показать тебе старую часть города.

Он отбросил дохлую рыбу с пути.

― Малахай?

― Да?

― Я люблю тебя, даже несмотря на то, что прямо сейчас ты тащишь меня по очень вонючей воде и грязи.

Он повернулся, и Ава увидела его улыбку несмотря на темноту.

― Я тоже тебя люблю. Обещаю, мы отправимся в заслуженный отпуск, когда всё закончится. Кажется, ты говорила, что богата?

― До ужаса.

― Знаешь места с хорошими водоёмами и без дохлой рыбы?

― Навскидку, целую кучу.

Его плечи затряслись от смеха, когда они продолжали пробираться вдоль стен цистерны. Несмотря на тщательный осмотр, туннель не обнаружился. Запасной выход тоже.

Наконец, Ава вздохнула и сказала:

― Прошло много времени. Может, они ушли. Или разбрелись. Может, нам удастся улизнуть. Нужно пойти проверить, нет ли…

Её оборвал скрип двери. Всякая беззаботность улетучилась, когда она услышала приглушенные голоса с платформы наверху.

Не Дамиан и не Макс.

***

Сердце бешено заколотилось. Малахай провёл пальцем по своим таласемам, активируя оставшуюся магию. Он по-прежнему силён. Способен на многое. Он сможет защитить Аву. Чувствуя ожившую магию, он взял суженую за руку, медленно перемещаясь за колонну и скрываясь с поля зрения от двери.

Прислушался.

― Ворота открыты.

― Эта цистерна соединена с туннелями?

― Мне кажется, нет.

Они говорили по-немецки. Грубая речь эхом разносилась над водой, пока Малахай с Авой замерли в темноте подобно статуям. Она намеренно медленно дышала. Внутренне собралась, чтобы не поддаваться панике. Даже рябь на воде выдаст их. Ава прижималась к Малахаю. Несмотря на бешено колотящееся сердце.

«Хорошая девочка. Если нам удастся тихо простоять…»

― Выключатель.

Малахай услышал возню на платформе, и цистерну залили рабочие лампы, свисающие с разных столбов.

«Проклятье».

Новые, более тяжёлые шаги раздались на металлической платформе. Остальные григори затихли.

― Я чувствую запах твоего страха, писец.

Низкий голос Браги не рокотал. Он вился и извивался в темноте, разыскивая, где они прячутся. Малахай почувствовал, как задрожала Ава.

― Писец и женщина здесь, ― объявил Браги. ― Рассредоточьтесь. Найдите их.

Как только раздались всплески, Малахай пошевелился. Осторожно ступая в тени, он прошёл вглубь, к более глубокой воде, где на дне толстым слоем лежала грязь.

Григори столь же медлительны, как Малахай и Ава. Грязь сводила на нет их скорость. Малахай обнял Аву одной рукой, пытаясь успокоить, и прислушался.

«Один. Два. Три. Четверо в воде».

Всплеск!

«Пятеро»

Более громкий всплеск ― кто-то спрыгнул с перил в воду.

«Шестеро»

― Маттеус. Альфрид. Вы на страже с Михаэлем у фонтана. Если писцы объявятся, предупредите меня.

«Браги. Трое у фонтана».

По расчётам Малахия в цистерне восьмеро. Ещё два всплеска подтвердили его предположение. Вода затихла, если не считать отдельных проклятий, спотыкающихся о мусор и друг о друга григори.

Ава сжала его руку, но пришлось её отпустить, чтобы обнажить спрятанные под рубашкой серебряные кинжалы. Он нахмурился. Безоружная. Его решон безоружна.

Вернее, была безоружна, пока не схватила спрятанный в нише лом.

Малахай не смог сдержать гордой улыбки.

― Мне кажется, я видел рябь на воде! ― сказал один из григори.

― Где?

― В этой воде есть рыба? Может, это она.

― Да. Я чувствую их.

Они продвинулись глубже, Ава погрузилась по пояс, но всё ещё намеренно отходила, медленно и позади него. Ранее Малахай заметил угол, где она лучше всего сможет дать отпор. Круглый полукупол в стене. Малахай подозревал, что когда-то это был отгороженный стеной выход, но от него не осталось ничего, кроме нескольких ступенек. Времени на разведку не оставалось.

Как только они добрались туда, он приподнял её руку и начал выводить пальцем по ладони. Тень скрыла слабо светящиеся письмена.

По крайней мере, он на это надеялся.

«Оставайся здесь. Я собираюсь уравнять шансы».

Она яростно замотала головой, но он продолжал писать.

«Воспользуйся ломом».

Ему пришлось подождать, пока буквы не исчезнут, прежде чем продолжить.

«Целься в шею и бей. Не медли. Если сможешь вонзить острый конец в шею, тяни! Калечь по максимуму. Постарайся не шуметь. Я вернусь».

Она снова покачала головой, в уголках глаз выступили слезы. Малахай наклонился, стирая их поцелуями, прежде чем прошептать:

― Не волнуйся. Я же сказал, что вернусь.

Затем он бесшумно скрылся в темноте.

***

Аве хотелось кричать. От собственной беспомощности. Тишина душила. Таинственные слова шептались в голове, дразня её, пока она ждала в темноте. Древний язык звал, магия просилась на уста.

Беспомощная.

Несмотря на новообретённую силу. Скорость. Невероятную регенерацию. У неё нет знаний, как защитить себя или сделать суженного сильнее.

Ава схватила холодную, шершавую рукоять лома и подняла импровизированное оружие. Она мгновенно напряглась, услышав первые звуки борьбы.

Глава 21

Скользнув в тень цистерны, Малахай прокрался за спину первого солдата, прикрыл тому рот и вонзил кинжал в позвоночник монстра. Григори напрягся, выгнулся дугой и начал рассыпаться. Пыль поднялась в темноте, подхваченная невидимым ветром. Малахай развернулся и метнулся за следующую колонну, ожидая реакции другого григори.

― Я вижу пыль!

― Он здесь.

― Где?

― В цистерне.

― Идиот, мы это и так знали.

Они говорили на смеси немецкого, турецкого и датского, бормоча проклятья, по крайней мере, на ещё двух языках. Эти григори не из Стамбула.

Кто их послал? Кто кукловод, дёргающий Браги за ниточки?

Малахай выскочил из укрытия за следующей жертвой. Он быстро расправился с ней, пока остальные барахтались в воде. И спрятался за следующей колонной. Двое убиты, осталось шестеро. Ноги, давно привыкшие к силе бессмертной мощи, сейчас болели в холодной воде, но его гнал чистый адреналин. Он не позволит им подобраться к Аве.

― Двигайтесь вдоль стен! ― приказал Браги. ― Идиоты! Забудьте о писце. Нам нужна женщина. Приведите её ко мне.

Прищурившись Малахай вышел на свет, привлекая внимание григори к себе.

― Сюда!

Двое бросились на него, затянув Малахая в битву. Сверху донеслись всплески, в воду попрыгали другие солдаты и направились к нему. Сквозь суматоху сражения, пока Малахай рубил и колол кинжалом, раздался крик.

Ещё один превратился в пыль. Другой.

Малахай уклонялся и извивался, используя григори друг против друга в суматохе тёмных вод. Многие закончили тем, что ранили своих сообщников, но не достигли цели. Удары их клинков едва касались защищённой заклинаниями кожи Малахая. А те, что достигали цели, причиняли боль, но не были серьёзными. Количество противников ошеломляло. По мере того, как их становилось всё больше, Малахай потерял счёт, со сколькими сражался. Он был движим единственной мыслью — пробиться к выходу и увести их подальше от Авы.

«Одна из них. Тысячи из вас, писец».

Защити Аву.

Он нырнул под воду, пригибаясь, только для того, чтобы вынырнуть, взмахнув клинками, попасть двум григори под подбородки и отбросить их назад, когда кровь сыновей падших окропила гладкие колонны цистерны.

Он рубил снова и снова, пока мутная вода не почернела от пролитой крови. В углу, где пряталась Ава, было по-прежнему тихо.

***

Ава, сдерживая крик, стиснула зубы и наблюдала за происходящим. На Малахая набросилось четверо григори. Один полоснул его по спине, другой поднырнул, намереваясь схватить за шею, но споткнулся обо что-то в воде и упал, увлекая за собой ещё одного собрата.

Малахай сражался, как разъярённый зверь. Мышцы были напряжены, таласем сиял в резком свете и тенях подземной пещеры. Кровь текла из раны на виске. Ава едва не выдала своё местоположение, когда григори полоснул по его боку.