Ведьма и бог - Стоун Лив

– Я не пойду дальше, – говорит она, не отпуская меня. – Мы здесь одни, так что рассказывай.

Ей не нужны свидетели. Афина всегда внушала доверие. Разум всегда имеет приоритет над остальным. В конце концов, она родилась из головы Зевса.

Ситуация кажется вышедшей из-под контроля теперь, когда ее отец знает о Гекате. Я не могу молчать о конфликте, который сейчас набирает новые обороты. Не перед богиней, которая старалась остановить его.

– Вы были правы, полагая, что напряжение не исчезло. Цирцея Великая и Медея Юная намереваются вернуть Гекату, не упомянув об этом в соглашении.

Афина выглядит ошеломленной. Думаю, что нужно действительно постараться, чтобы вызвать ее озабоченность и жесткость во взгляде.

– Зевс тоже не собирался забывать прошлое!

О том, чтобы преуменьшить его роль, не может быть и речи. Особенно теперь, когда знаю, что он сделал. Но сказать это его дочери… Боюсь, что она подумает, что я лгу, чтобы поддержать своих. Поэтому опускаю причину, остановливаясь на нынешней ситуации.

– Он подтолкнул Диониса напасть на меня в форме пантеры, чтобы ситуация продолжила накаляться. Все, чего он хочет, – возобновить войну.

Афина отступает на шаг, выставляет копье и опирается на него. Затем она кладет лицо на другую ладонь, мгновение оставаясь в таком положении, погруженная в размышления. В тишине слышу, как сильно бьется мое сердце.

– То, что ты говоришь, настораживает, – отвечает она, не двигаясь с места.

– Вы мне верите?

Она поднимает суровое лицо.

– К сожалению, да. Как проводницы планируют вернуть Гекату?

Ответ застревает в горле. Чувствую, как кулон с ихором обжигает кожу. Не вижу причин не использовать его. Если Зевс придет сюда, нам понадобится помощь Гекаты. Только она сможет без страха встретиться с ним лицом к лицу. Однажды ей удалось разрушить Олимп, она наша лучшая защита! Но если Зевс заявится не один… Не могу даже представить, какая печальная участь тогда нас ждет.

Продолжаю молчать. Сдерживаю себя ради общины, хотя они этого не требуют. Я не та, кто будет раскрывать секреты.

– Не могу сказать.

Надеюсь, моего откровенного тона достаточно. Богиня кивает.

– Пусть так. Что касается отца, то он непостоянен.

– Это его не оправдывает.

– Я тоже так считаю. Но он наш повелитель. Я собираюсь вернуться на Олимп и вызвать некоторых из Двенадцати. Нам нужно поговорить об этом. Попытайся успокоить ситуацию здесь.

Сглатываю.

– Постараюсь.

Афина уходит, оставляя меня одну на дороге к Поляне. Во время ходьбы живот завязывается в узел. Все происходит слишком быстро! Всего час назад мы с Деймосом наслаждались счастьем. А теперь реальность внезапно настигла нас.

Сжимаю ихор. Он пульсирует медленно, но все же пульсирует. Деймос здесь, рядом со мной.

– Тебе придется меня простить, – шепчу я, как молитву.

Наконец вижу дом. Зельда замечает меня из сада. В руках у нее корзина с ароматическими травами.

– Элла? Что ты здесь делаешь?

– Мне срочно нужно увидеться с Цирцеей Великой и Медеей Юной.

Она кладет корзину на пол и с беспокойством смотрит на меня.

– Что с тобой происходит? Ты ледяная и загорелая.

Зельда растирает мне руки, и я понимаю, что покрыта царапинами. Метаясь, я ни на что не обращала внимания. Руки Зельды излучают успокаивающее тепло, которое заживляет ранки.

– Так лучше, правда?

Киваю, тронутая. Как хорошо оказаться здесь и почувствовать себя увереннее.

– Они у Гекаты, в лесу.

– Спасибо, Зельда.

Делаю несколько шагов, прежде чем подпрыгиваю, толстый шерстяной жилет падает мне на плечи.

– Возьми мой жилет! – кричит Зельда. – На тебя смотреть холодно!

Надеваю его с благодарной улыбкой.

Сжимаю в кулаке золотую каплю. Следовало бы радоваться, но не могу этого сделать. Чувствую, что предаю Деймоса. Я бы хотела просто исчезнуть! Что он подумает обо мне, когда узнает? Он верит, что я не изменюсь из-за способностей, что я хороший человек. Я тоже так думала. Но чувствую только сильную вину. Чем дальше продвигаюсь к защитному пузырю, тем больше заставляю себя.

Ставлю одну ногу перед другой. Механически иду, в то время как мозг строит планы, как не использовать ихор. Деймос преподнес мне дар в такой интимный момент… А я разом все испорчу. «Прикажи, и я выполню». Неужели, если прикажу ему простить меня, он это сделает? Знает ли он, где я нахожусь? Удалось ли ему остановить тиаз? В порядке ли Гармония среди происходящего хаоса? Афродита возненавидит меня, это точно. Я не успела поладить с Аресом и не смогу это сделать.

– Покажись, – шепчу одними губами.

Появляется щит и пропускает меня. Удивляю проводниц и сестер.

– Элла? – удивляется Мероэ. – Ты уже вернулась из Греции?

– С тобой все в порядке? – спрашивает Цирцея.

– Да, конечно.

С трудом разжимаю пальцы, чтобы показать им ихор.

Отблеск крови Деймоса создает ошеломленную тишину.

– Ты получила ихор? – ошеломленно спрашивает Цирцея Великая.

Киваю, пытаясь улыбнуться, в то время как мне хочется разрыдаться.

– Замечательно, – вздыхает Медея Юная, протягивая руку.

Знаю, что должна отдать его, но остаюсь неподвижной и расстроенной.

– Зевс все знает.

Это важная информация, но где-то в глубине души повторяю себе, что просто хочу выиграть время.

– О чем ты? – недоумевает Цирцея Великая.

– Он манипулировал Дионисом, единственным, кто мог попасть сюда.

Проводницы озабоченно скрещивают руки.

– Дионис может проникнуть сквозь щиты.

– Пантера, менады, сатиры – он контролировал их с самого начала, – понимает Мероэ.

Прошло сто лет с тех пор, как ведьмам не приходилось беспокоиться о боге вина и тайн.

– Зевс может появиться здесь с минуты на минуту, – добавляет Цирцея.

– Ихор, Элла, – настаивает Медея Юная.

Это лучшее, что мы можем сделать: призвать наше оружие, нашу защиту. Нам нужна Геката. Медленно снимаю цепочку с шеи, одновременно вырывая себе сердце. Протягиваю кулон проводнице.

Мероэ опускает мою руку.

– Подожди.

Все взгляды обращаются к ней. Сестра выглядит так, словно что-то задумала.

– Ты не все знаешь о заклинании.

– Мероэ! Сейчас не время! – восклицает Медея Юная.

– Как раз время, – возражает Мероэ.

Старшая сестра присоединяется, принимая ее сторону.

– О чем ты говоришь? – спрашиваю, сбитая с толку.

– Заклинание заберет весь ихор Деймоса.

Отступаю на шаг, потрясенная.

– Он… он исчезнет?

Мероэ пожимает плечами.

– Нашим предкам удалось вовремя переместить сущность Гекаты в сосуд.

В ужасе прижимаю ихор к себе. В голове не остается ничего, кроме одной уверенности: они смогут использовать кулон только через мой труп.

– Ни в коем случае! Я отказываюсь делать это!

– У нас нет выбора, – напоминает Цирцея Великая.

– У нас всегда есть выбор! – протестую я. – Вы манипулировали мной, вы не лучше Зевса!

Надеваю цепочку на шею, не выпуская ни капли ихора. Проводницы не кажутся такими решительными, как повелитель богов, – возможно, у них осталась доброжелательность по отношению ко мне, – но, похоже, они не готовы отступить.

– Ихор, Элла, – снова требует Медея Юная.

– Нет!

– Я сделаю это вместо нее, – заявляет Цирцея.

Она становится между мной и проводницами. Затем опускает руку в карман и достает маленький кусочек белой ткани с золотыми пятнами. Требуется несколько секунд, чтобы понять, что это лоскут рубашки Деймоса, что была на нем в день нападения пантеры в Центральном парке. Но я приложила все усилия, чтобы полностью уничтожить следы ихора! Хотя, находясь в панике, я торопливо закинула вещи в стиральную машину.

Этот кусочек, должно быть, ускользнул от внимания в тот момент, а сестры заметили его на кухне и оставили себе. Вот почему они знали, что Деймос был ранен. Ни Эринии, ни Спарты ничего не говорили.

Потеряв дар речи, смотрю на сестру, размахивающую ихором Деймоса.