Линн Керланд - С каждым вздохом
— Что значит, что ты почувствуешь себя лучше намного быстрей.
— Путь к выздоровлению, как я подозреваю, длин и тернист.
Сама того не желая, Сани улыбнулась.
— Ты никогда не говорил, как хочешь почувствовать себя лучше, а только что хочешь, чтобы стало лучше.
— В следующий раз буду точнее.
Сани не могла помочь, но наделась, ради своего бедного сердца, что следующего раза не будет. Она пыталась сосредоточиться на книге, но она была, как Саншайн уже признавала и раньше, скучной как уборка.
И Камерон, очевидно, вспомнил новую порцию неприятных вещей о ней. Он стал бормотать по-французски, перешел на латинский, и когда разошелся на итальянском, Сани решила что с нее хватит. Она развернулась, чтобы сказать ему об этом.
Книга выскользнула из пальцев и приземлилась ему на лицо.
Он вскрикнул, сел и уставился на нее.
— Почему, черт возьми, я думал, что провести ночь у тебя на полу будет хорошей идеей?
— Я никогда не просила тебя об этом! — выпалила она в ответ.
Он посмотрел на нее, открыв рот. Затем закрыл его. — О, черт, — сказал он со вздохом, откладывая книгу. — Саншайн…
— Я в порядке, — резко сказала она. — Все в порядке.
— Нет, это было неуместно. Я извиняюсь. — Он протянул руку и дотронулся до нее. — Я не имел в виду то, что сказал. Я очень благодарен за твою доброту ко мне, особенно, когда не дал тебе выбора.
— Не думаю, — выдавила она. — Я бы смогла тебя выставить. Я уверена.
Камерон улыбнулся и убрал руку. — Я убежден, что смогла бы, и я высоко ценю твое самообладание. Почему бы тебе не лечь, любимая, и успокоиться. Я присмотрю за тобой.
— Из ванной, — пробормотала она на выдохе. Сани легла, потому что думала, что так могла бы укрыться одеялом с головой и больше не смотреть на него. Саншайн закрыла глаза, когда почувствовала, как он убирает волосы с ее лица.
— Если понадобится — из ванной, — согласился он и замолчал. — Ты предложила мне больше гостеприимства, чем я заслуживаю, и я благодарен тебе за это. — Он остановился. — И я очень благодарен за место перед камином.
Саншайн молча, смотрела на него.
Он подтянул ее одеяло повыше, снова коснулся ее лица, а затем лег. Мужчина молчал какое-то время. — Спасибо за укрытие, Саншайн.
Она не могла ответить. Сани ждала, пока не услышала его глубокое дыхание, затем перевернулась на бок и часто-часто задышала, чтобы не заплакать. Она не хотела быть его укрытием.
Она хотела быть тем, кем она была когда-то для него.
Она хотела толкнуть его, чтобы выяснить, мог ли он вспомнить больше то, что почувствовал у порога Морейж, выяснить, мог ли он вспомнить все, что забыл. Она хотела толкнуть его так сильно, чтобы он потребовал, чтобы она прекратила. Она хотела загнать его в угол, где у него не было бы выбора, кроме того, чтобы признать, что он знает, кто он такой. Или чтобы он допустил, что у него не было понятия, что произошло до того, как его ударили по голове.
С той же страстью Саншайн хотела убежать от него так далеко, как только сможет. Она разрывалась между первым и вторым, и ее удивило, что она не разрыдалась рядом с ним.
Толкнуть его, или вытолкать.
Может к тому времени, как она проснется, он уйдет, и ей не придется принимать решение.
Она не возлагала на это больших надежд.
1 — Однотипные аптеки, принадлежат компании "Бутс" — фармацевтическая компания; выпускает и продаёт через широкую сеть собственных аптек и магазинов аптекарские товары, предметы личной гигиены и косметики, а так же некоторые предметы домашнего обихода. Основана в 1888 г. — прим. редактора
Глава 18
Камерон кое-как развел огонь в камине Саншайн, потер руки и пошел на кухню поставить чайник. Стояла весна, или, по крайней мере, так гласил календарь, но сейчас он в это не верил. С другой стороны, он встретил весну двадцать восемь раз намного скуднее одетый и со значительно меньшим количеством еды, так что сейчас ему было не на что жаловаться.
В действительности, у Камерона вообще не было причин жаловаться хоть на что-нибудь, особенно с тех пор, как его перестало выворачивать наизнанку. Он чувствовал себя прекрасно, хотя и понимал, что Саншайн заварила ему чай крепче, чем следовало бы. Может он мог приписать убийственный травяной гнев всем реакциям, которые, казалось, были у нее на него.
По крайней мере, она позволила ему остаться. Либо он действительно жалко выглядел, либо, она просто хотела посмотреть, что происходило с ним всякий раз, когда он переступал через ее порог. Это вызывало ту же головную боль, что по разным причинам за прошедшие две недели возникала у него. Порог Саншайн, внутренний двор Патрика МакЛеода, слова из прошлого…
Камерон, скачи за ведьмой МакЛеодов.
Странно, почему он не думал об этих словах или о том сражении. Еще он не думал о провалах в памяти, которые, казалось, следовали за тем сражением. Это выглядело так, словно он пошел прокатиться на лошади, затем упал с нее, и очнулся в больнице в веке, который определенно был не его. Магия? В то время он был в этом убежден.
Но сейчас он не был уверен, что верит в это.
Он глубоко вздохнул, и подхватил металлический чайник, прежде чем тот засвистел, залил кипятком красные малиновые листочки, и стал разминать руки. После нескольких минут изучения открывающегося из окна вида, он налил две чашки чая и пошел туда, где он сможет насладиться уже другим видом.
Камерон сел и приложился к чашке чего-то, что, он был совершенно уверен, не вызовет у него рвоты. И пока пил, он наслаждался. Саншайн была воплощением покоя. Как прекрасно иметь жизнь, в которой человек знал, что следующий день будет таким же приятным, как и день, который прошел.
Он завидовал ей.
Саншайн неожиданно глубоко вдохнула, вздохнула и открыла глаза. Она на мгновение подняла глаза на потолок, затем села и посмотрела на него.
— Ты все еще здесь.
Он указал на темный круг под левым глазом. — Меня ранило у твоего камина. К тому же отравили.
— Мне кажется, ты заслужил и то и другое.
Камерон улыбнулся. — Наверно. — Он протянул кружку. — Слишком рано для чая?
— Для чая бывает слишком рано?
— Никогда, тем более, когда чай щедро сдобрен виски.
— Я бы не рекомендовало такой чай, — сказала она, забирая у него свою чашку. — Вспомни, куда это привело тебя в прошлый раз.
Да, и теперь я утром смотрю на тебя. Камерон мог честно сказать, что это того стоило.
— Ты принимал душ? — спросила она. — Я не слышала.
— Я не мылся, но побрился твоей бритвой, затем поискал в ванной и наткнулся на новую зубную щетку. Я позволю тебе взять одну щетку, когда ты будешь ночевать у меня.
