Ирина Шевченко - Осторожно, женское фэнтези. Книга 2
А на Грина мы оба не смотрели. Просто забыли о нем, и вспомнили только тогда, когда доктор, издав какой-то невнятный звук, начал медленно сползать по стене.
— Веночек, — провыл он, закрыв лицо руками. Уселся прямо на пол и уронил голову на согнутые колени. — Веночек она сплела…
— Нервное, наверное, — шепотом пояснила я Оливеру, чувствуя, как саму начинает трясти в преддверии истеричного смеха.
Милорд Райхон хрюкнул в кулак и отвернулся.
— Вено-очек! — протянул издевательски доктор, взглянул на меня на миг и снова спрятал лицо в ладонях, зайдясь беззвучным хохотом.
— И ничего смешного! — заявила я и тотчас зажала себе рот. Лучше давиться тихими всхлипами, чем ржать как лошадь.
Или как ректор.
— Правда, ничего, — сквозь смех поддержал он меня, уголком простынки смахнув с ресниц слезы. — Ну, сплела… веночек…
— У-у, из травки, — согласился с пола Грин. — Веночек…
— Веночек! — подтвердила я и опять зажала рот, хоть это уже почти не помогало.
На месте инспектора Крейга, появившегося в палате спустя пару минут, увидев трех хохочущих придурков, я позвала бы на помощь медиков. Но инспектор этого не сделал. Может быть, потому, что в компании веселящихся идиотов уже был свой доктор.
Глава 12
И правда, нервное. Потому на самом деле повода для смеха не было. Из того, что рассказали мне после, я поняла, что Оливеру безумно повезло, что я — это я, ветер в голове и периодически полное отсутствие каких-либо мыслей. Добрый нрав и чистое сердце, как тактично выразился Крейг. Позитивное мышление, легкость восприятия и свойственная молодости беспечность, по словам милорда Райхона. Грин от комментариев воздержался. Пожалел меня, наверное: он-то всегда называет вещи своими именами.
Я могла не только энергией ректора зарядить под завязку, могла вплести в «веночек» обиду, страх или злость, и его накачать этими эмоциями. Возжелать мести и вложить это желание в сильнейшего в академии малефика, не знающего, кому именно нужно мстить. Даже убить его могла. Никто из магов не сказал этого прямо, но догадаться несложно. Как и о том, что случилось бы, мечтай я в момент плетения веночка о неземной любви. Видела я уже, что может сделать с умным интересным мужчиной приворот, упасите боги от такого счастья.
Так что сегодня беда дважды обошла меня стороной. И не только меня.
Хотелось верить, что лимит везения я этим не исчерпала.
Из палаты я ушла с Грином. Оливеру нужно было одеться и получить от лечащего врача официальное разрешение покинуть лечебницу, а инспектор остался с ним за компанию и чтобы, как я предполагала, рассказать о визите к эльфам.
Передо мной же никто отчитываться не собирался.
Доктор, вдоволь насмеявшись, сделался необычно серьезным и молчаливым. Привел меня в свой кабинет, кивнул на стул для посетителей, а сам уселся за стол. Меня не удивило бы, спроси он, на что я жалуюсь. Я даже ответила бы: так, мол, и так, жалуюсь на всеобщее непонимание и сокрытие важной для меня информации. Но целитель хранил сосредоточенное молчание. Возможно, ждал, пока подойдут остальные.
— Угостите кофе или чаем? — заговорила я первой. Еще вчера не решилась бы на такую наглость. Сейчас это наглостью не казалось.
— Чай, — решил Грин, отвлекшись от размышлений. — У меня есть замечательный мятный сбор.
— Хорошо.
— Помните, я рассказывал вам об одном своем знакомом, увлекавшимся созданием плетений на промежуточном уровне? — вдруг спросил он без предисловий, будто продолжая ни на минуту не прерывавшийся разговор. — Он умер, не дожив до тридцати.
— Может быть, он просто заблудился? — рассеянно предположила я, глядя, как доктор наливает воду в большую стеклянную посудину, чтобы вскипятить ее на спиртовке. — Говорят, что с промежуточного уровня можно открыть проход в иные миры и попасть в другую версию себя.
— Говорят, — согласился Грин. Взглянул на меня с новым интересом: видимо, не подозревал за мной любви к мифологии. — Вернее, пишут. Писали когда-то. Но я лично не встречался с подобными путешественниками.
Завозился опять со спиртовкой и не видел моей улыбки.
Встречались, господин доктор. Но я не стану вас разубеждать.
И экспериментировать с травами-потоками больше не буду. По крайней мере, пока не разберусь, как именно это работает.
— Странно, что никто из летевших с нами до сих пор не объявился, — сказала я, пытаясь вывернуть разговор в нужное мне русло. — Никому нет дела до нас с милордом Райхоном? Или они думают, что мы разбились и обшаривают каньон в поисках изувеченных тел?
Грубая уловка. Доктор разгадал ее без труда. Хмыкнул, но до ответа снизошел.
Оказывается, пассажиров «Крылатого» давно известили, что мы с ректором живы и почти здоровы, но до выяснения обстоятельств и во избежание распространения ненужных слухов эльфы задержали всех в посольстве. Ну, как задержали — пригласили на банкет, который и так намечался после полета. Угощают перепуганных магов изысканными деликатесами и дорогим вином, развлекают в меру сил.
Развлечения я представила себе очень живо: достаточно вспомнить каменное лицо лорда Эрентвилля, чтобы догадаться, какое сейчас веселье царит в посольстве. А вот полакомиться эльфийскими деликатесами не отказалась бы. И не эльфийскими тоже. Хоть чем-нибудь полакомиться…
Я громко сглотнула наполнившую рот слюну, и Грин мгновенно среагировал на недвусмысленный звук.
— Я брал из дома сэндвичи. Один еще остался. Даже не надкушенный.
— Злопамятный вы человек, — проворчала я в ответ на его усмешку.
— Так будете?
— Издеваетесь? Конечно, буду!
А потом придет Оливер и я стребую с него шоколадные пирожные. И ответы на все вопросы, от которых уклоняется господин доктор.
Но ректор не торопился.
Я и сэндвич сжевала, и чая Грин мне налил уже вторую чашку, а их с инспектором все не было. Наверное, обсуждали случившееся. Спорили снова, выясняя, что мне нужно знать, а чего не нужно. Заявлять ли о покушении, ставить ли в известность отца или все же остановиться на истории с несовместимым с эльфийской магией артефактом.
Одно я могла сказать уже сейчас: библиотекаря вычислить не удалось. Иначе меня давно уже обрадовали бы этим известием.
— Скажите, доктор…
Говорить я начала, сама еще не решив, о чем спросить. Просто надоела тишина. Наверняка ляпнула бы очередную глупость, если бы не распахнулась без стука дверь, и в кабинет, к моему огромному удивлению, вошли не долгожданные ректор и инспектор, а леди Каролайн и Грайнвилль.
— Добрый вечер, — полуэльфийка улыбнулась Грину и перевела взгляд на меня. — Рада видеть вас, Элизабет. Живой и невредимой. А милорд Райхон разве не с вами?
