Марина Суржевская - Для кого цветет лори
Оникс знала, почему ее так стремятся поместить в безопасное место. Она была далеко неглупа. Помимо императора, существует Совет, а также другие королевства, что могут воспользоваться отсутствием законной власти. А она — признанная повелительница. Ее права подтвердили жрецы, никто теперь этого не оспорит. Кто оспорит — того убьют. А простой люд пойдет на войну с именем раяны на устах и под ее флагами, пойдет защищать свою Светлейшую, не зная о том, что она лишь пешка в этой игре.
Вот только самой Оникс слишком надоело быть пешкой.
— Стоять! — крикнула Оникс. Дверь уже трещала, из обитой железом створки летели острые щепки. Женщины сжимали топоры и ножи, разливалась на лицах смертельная бледность.
Раяна чуть отступила, вздохнула. И открыла лори. Цветок на спине подчинялся неохотно. Не хотел открываться, спал, сомкнув свои бархатные лепестки. У Оникс на лбу выступила испарина от усилий. Это так сложно, подчинить то, что является частью тебя, но при этом живет своей собственной жизнью…
Дверь дрогнула в последний раз и одна из створок слетела с петель. И хлынул в зал поток мужчин — грязных, измазанных чужой и своей кровью, обозленных и желающих убивать.
Женщины заорали, кто-то из нападающих расхохотался, увидев добычу. Стражи Оникс схватили раяну, собираясь уже закинуть ее на плечо, чтобы увести силой.
— Всем стоять! — голос Оникс взлетел над залом, ударился о свод и упал вниз, останавливая движение, шаги, крики… Люди замерли, втягивая воздух, ища взглядами ту, что отдала приказ. Раяна отступила на шаг, чтобы видеть весь зал. — На колени.
Она смотрела на воинов, что стояли на пороге зала. Их было не менее трех десятков — злых, ожесточенных, озверевших. Огромный косматый воин стоял ближе всех, смотрел на Оникс, и ее сердце сжалось. Кому она приказывает? Небесные, да ее же сейчас просто разорвут… И даже псы не спасут!
Бородач поднял черный от крови загнутый клинок, и с него упала на каменный пол сочная, густая капля. И этот смачный хлюп словно разорвал оцепенение. Бородач дезигй мигнул, а потом медленно, словно удивляясь своему поступку, опустился на колени. И вслед за ним встали остальные, и женщины, и дети, и даже псы, что так и окружали Оникс кольцом.
Раяна изумленно застыла. Она сама не верила тому, что видела. У нее получилось? Хотелось протереть глаза, чтобы убедиться, что это все не сон. Что она вот так смогла поставить на колени более полусотни человек…
Сила лори, его власть — пугала.
Плыл по огромному залу чарующий аромат, нежный цветок щекотал кожу, а Оникс молчала, кусая губы…
* * *Лавьер оказался у разрушенной двери раньше других. Беспокойство заставляло ускорять бег, и в нижний зал он просто ворвался. Остановился.
Кристиан догнал через мгновение и у сдержанного пса вырвался изумленный возглас:
— Демоны, кто она?
Баристан за его спиной выругался. Да и было от чего. Все-таки, часть воинов из войска прорвались во дворец, и сейчас все они… стояли на коленях, опустив головы. Они не были связаны, не были оглушены. Они просто стояли и с восторгом смотрели на тонкую девушку с распущенными белыми волосами, что находилась в центре зала. Свет из разбитых окон окутывал ее плащом, рисовал солнечную дымку вокруг хрупкого тела. Свет? Откуда? За стеной идет дождь…
Но раяна почти светилась, и еще лори был открыт.
— Боги… — прошептал Баристан. — Я люблю ее…
Лавьер пошел по проходу между склонившимися фигурами, между коленопреклонными мужчинами и женщинами. Он шел и видел лишь ее — сжимающую свои тонкие ладони, закусывающую губу. И то, что чувствовал Лавьер в этот момент, невозможно было описать словами.
Треснули разом три оставшихся стекла, брызнули осколками на пол. Завыл в дымоходе ветер. Разметал по залу предметы, взметнул волосы.
— Ран, — Оникс прошептала его имя и пошатнулась. Лавьер подхватил ее на руки, прижал к себе, заставляя не смыкать ладони, не вжимать ее в свое тело так, словно хотел срастись!
Раяна тихо вздохнула, обхватила его рукой за шею.
— Целителя ко мне! — резкий голос Лавьера разорвал благоговейную тишину. — Пленных не брать.
И понес Оникс наверх, вслушиваясь в ее дыхание, не отрывая взгляда от ее лица. И Рану было совершенно наплевать, что подумают о нем его псы.
— Ты ранен, — Оникс подняла руку, тронула залитое кровью лицо. В ее глазах был страх и Лавьер не знал от чего. Она испугалась за себя? Или испугалась его, потому что он выглядел отвратительно?
Или….
Или — за него?
— Какого демона ты здесь делаешь, Оникс? — слова царапали глотку. — Ты должна быть на пути к Гряде.
— Я не захотела ехать туда, куда ты меня отправил, — ее губы тронула горькая улыбка.
— Ты на редкость упряма, Оникс. И меня это злит.
— Боишься потерять средство давления на совет? Или тебе, как и Ошару, нужен лори? Как видишь, он весьма полезен…
Ран толкнул ногой дверь, положил Оникс на кровать. Пошатнулся, хватаясь рукой за резной деревянный столбик. И раяна вновь прикусила губу, желая прикоснуться к нему ладонью, осмотреть раны, сказать что-то важное…
Но… приближение и порез. И больно обоим, независимо от того, кто наносит удар.
— Твой рот мне нравятся больше, когда закрыт.
— Не сомневаюсь. — Оникс заставила себя оставаться на месте. Не кидаться к нему, не ощупывать нервно, пытаясь понять, насколько сильно он ранен. Не всхлипывать от ужаса. Он ведь ходит, двигается, разговаривает… Он сильный! Сильнее всех…
Все лицо Рана залито кровью, слева уже засохла корка. И на боку разодрана черная ткань, и в прорехе тоже все багровое…
— Ран, у тебя кровь идет… — Оникс не сдержалась, вскочила.
— Лежать, — он разозлился, придавил раяну к кровати, быстро провел ладонями по ее телу, убедился, что повреждений нет.
— Ран, со мной все в порядке! У тебя весь бок в крови! И голова!
Он поморщился.
Дверь хлопнула, впуская молодого мужчину в белой рясе. Окинув комнату взглядом, он ринулся к Лавьеру, но тот указал на девушку.
— Ее осмотрите.
Целитель нахмурился, но подчинился, присел на кровать.
— Какая изумительная аура, — восхитился он, — никогда подобной не видел! Если бы она была мужчиной, я подумал бы что здесь магия подчинения, но…. Но это что-то другое! Такое… светлое… божественное… — парень откашлялся, покраснев.
— Это цветущий лори, — бросила Оникс, снова приподнимаясь. Она видела, что Ран отошел к креслу, схватил графин, сделал жадный глоток. И снова пошатнулся. Целитель принялся водить руками над ее головой, и раяна оттолкнула его.
— Хватит! Со мной все отлично! Помогите ему! Вы что, не видите, человек ранен?
