Джесса Слейд - Совращенная тенями
Она покачала головой.
— Я не знаю. Темный и светлый. Злой и хороший. Дихотомия начилась с большого взрыва, и кто-то решил написать по этому поводу бестселлер, который назвал Библия и примерно, около тысячи книжек еще.
Не уж-то он думал, что она так быстро с ним согласится? В некотором смысле он был рад этому. Возможно, если он ее не убедил, то может сам убедиться.
— Тогда возможно мы должны вернуться к большому взрыву и сделать это снова. Без зла на сей раз.
Она улыбнулась.
— Не слишком ли много ты хочешь?
— О, я знаю, — сказал он мягко.
Ее улыбка исчезла.
Он одеонул себя.
— Я думаю, что мы здесь на всю ночь.
— Ты поднимишь хозяина тайн и затем уйдешь? Прекрасно.
Он наклонил голову.
— Ты хотела еще чего-то?
— Ответы, — спохватилась она.
— Я оставил сообщение Букмекеру некоторыми предложениями для начала его исследований, и я взял историю о…
— Я думала о чем-то большем, сейчас.
— Ты молода и нетерпелива, кузнечек, — сказал он, наблюдая, ее угрюмый вид. — Я также попросил Екко привести преступное намерение. Я хочу, чтобы Букмекер снял, как ты его иссушаешь, своим методом, который делает нас метафизических мусорщиков абсолютно бесполезными. Так, что не волнуйся. То, что ты делаешь…
Она потерла руку, как бы ощущая на нем преступное намерение.
— Да, наверно, это будет интересно.
— Ты хотела кровавых действий.
Она сгримасничала.
— Не таким образом.
Его ухмылка исчезла.
— Я надеюсь, все будет ни как в прошлый раз. Ради наших душ.
Она поморщилась.
— Ты можешь вообще приэтом не присутствовать, так будет лучше.
Он рассмотрел все, из-за чего у нее возникло такое желание.
— Из-за моей души?
— Из-за того, что ты можешь все испортить.
Его терзало это обвинение, несправедливое и бессмысленное.
— Я думал, что ты уже поняла, что демон излечивает раны, но не боль.
— Я и не говорю, о боявых ранах.
Он говорил, понял ее.
— Когда мы боролись, я понял, что ты чувствуешь.
Она подняла подбородок.
— И когда ты уйдешь?
— Я не хочу уходить. — Это должно было расстроить, ведь это было правдой. Вспышка в ее глазах порадовала его, ведь ночь длина.
Сера заставила его думать по-другому, попробовать забыть старые обиды. Если он хотел выглядеть перед ней мудрым стариком, то должен хотя бы попытаться быть им, например, немного поворчать.
Однако он был слишком в хорошоей форме для старика. Они оба трудно дышали.
— Мы пройдем через все вместе. — Вспышка чувств озорила в его глаза. — Попробуем убить преступное намерение.
Она потрела плечо, вздрагивая от боли.
— Как Екко поймает его?
— Это достаточно сложно, но он умеет это делать. — Арчер подошел к ней сзади и положил свои пальцы ей на плечо. — Где болит?
Ее дыхание участилось от его прикосновения.
— Не очень больно. Тшува позоботится об этом.
— Просто посмотрю, — его голос был мягок, в отличае от его рук.
Она вынудила себя не наклоняться к нему.
— Ты говорил, об Екко и преступном намерении.
— Я видел однажды, когда Екко был покрыт слизью. Они продорлжали бороться. Я думал, что ему понадобится помощь, но он справился. Сказал, что это похоже на утопление котят. Злых котят.
Она задрожала, говоря себе, что это из-за его истории, а не из-за прикосновения.
— Я не должна жалеть преступное намерение, но мне его жалко.
— Ненавидь грех, а не грешника.
— Я думала, что ты скажешь, «Люби грешника, не грех».
Его руки исчезли.
— То же самое.
— Нет, — сказала она терпеливо. — Не все зло, и каждый это знает.
— Я думаю, да, если ты хочешь высушить волосы, а не преступное намерение. — Он растирал свои мускулы и сухожилия, которые немного побоваливали, от блока, который он поставил, чтобы отразить ее выпад. — Тальяны не вернуться до утра. Ты должна отдохнуть.
Она не была уверена, что хочет этого. Кто знал, чего она вообще хочет? Искушение, без сомнения.
— Сообщи мне, когда я понадоблюсь тебе.
Из-за слабой одышки в своем голосе она поежилась. Только тренировка, сказала она себе. У любого бы сбилось дыхание. Только, это не была реакция его тела на нее.
Не дорждавшись его подтверждения, она быстро пошла к своему номеру.
Несмотря на длиный день, она не могла спать. Ее мозг взрывался от разговора с Нанетт и спарринга, как физического, так и умственного с Арчером. Она позвонила своему врачу и отменила прием, сославшись, что последнее время чувствует себя намного лучше. Должно быть, было поздно звонить братьям или Венди в частный санаторий. Она лежала на кушетке и размышляла, не будет ли теперь всегда слишком поздно.
Она должно быть все-таки уснула, потому что когда раздался стук в дверь, она делала пирог. Под песню «Люблю Люси», она засунула в пирог преступное намерение. Но пирог был стеклянным, и она пальцем разрезала его. Внезапно, боковым зрением она заметила рядом сидящего фералиса, его оранжевые глаза смотрели на нее, слюна стекала с его зубов.
Она поднялась после второго удара.
Зейн ждал за дверью.
— Арчер сказал, что ждет в лаборатории вместе с Букмекером.
Она надела свитер, сумку и записную книжку, не уверенная, что сейчас будет иссушать преступное намерение, и пошла за ним.
— Ты тоже будешь там?
Он покачал головой.
— Меня убьют буквально и фигурально. Ты справишься и без меня. Все хорошо?
Опять и опять.
— …четыре и двадцать черных дрохда пекли пирог…, - она напевала себе под нос.
Зейн подхватил следующую строчку.
— …когда пирог был готов, птицы начали петь… — Он покачал головой. — Я был бы очень расстроен, если бы меня оставили без обеда. Кстати об обеде… — Он показал ей дорогу, а сам пошел на кухню.
Дневной свет пробивался, через окно, но в коридоре было тихо, тальны возвратились домой ночью и теперь отдыхали. Она шла в лабораторию в полной тишине.
Затем она услышала голоса мужчин, затем тонкий визг. Преступное намерение.
— Вы пойдете к задержанному. — Сказал Букмекер.
— Я просто так его поймал? — жалобный вопрос Екко потерялся в бесцеремонном ответе Арчера.
— Проверка гипотезы, не пустая тарата времени. Ты должен это знать.
Букмекер засмеялся.
— Я думаю, что создал целую гипотезу.
— Кого это заботит? — Что-то упало, и Сера подумала, что Екко ударило рукой о какой-то поднос с оружием.
— Легко сказать, — спохватился Букмекер. — Никому не нужна моя работа.
Мягкий голос Арчера, стал успокаивать его.
— Ваш вклад необходим, Букмекер, всегда так было. Если ваш отец заставил вас, чувствовать по-другому, так только для того, чтобы вы не провели всю свою жизнь так. —
