Связанная (ЛП) - Робертс Тиффани

— Ты больно? — спросил Телок на ломаном английском, положив руки на плечи Лейси и окидывая ее пристальным взглядом.

Лейси обхватила руками живот и наклонилась вперед. Ее губы приоткрылись с медленным, дрожащим выдохом, и с ее длинных волос, потемневших от грязи, закапала вода. Ее лицо выглядело намного бледнее обычного, отчего сердце Айви учащенно забилось.

Диего, похоже, был не в лучшей форме. С помощью Уилла он откинулся на камень, согнув колени, обратив лицо к небу и закрыв глаза. Его грудь поднималась и опускалась от глубоких вдохов, таких же неровных и беспорядочных, как у Лейси.

— Черт, — прохрипел Диего.

Опустившись на колени рядом с Диего, Уилл неуверенно посмотрел на мужчину.

— Лейси, — твердо сказал Телок. — Ты больно? Ты, — он посмотрел на Айви с умоляющим светом в зеленых глазах, которого она никогда в них не видела.

— Ранена, — тихо сказала Айви. — Лейси, Диего, вы, ребята, ранены?

Лейси покачала головой, но движение было таким легким, что даже ее свисающие волосы едва шевельнулись. Телок, казалось бы, не убежденный этим, провел руками по ее телу, проверяя каждую из нескольких новых прорех на ее комбинезоне, под некоторыми из которых виднелась окровавленная кожа.

Диего поднял голову со скалы и посмотрел вниз на свое тело. Его комбинезон тоже был порван в нескольких местах. Тяжело вздохнув, он снова опустил голову.

— Ублюдки поймали меня несколько раз, но ничего серьезного. Кроме того, я почти уверен, что обделался, но не думаю, что это считается травмой.

Келли коротко рассмеялась, в ее смехе было больше облегчения, чем веселья.

— Правильно. Уязвленная гордость не считается раной.

Губы Диего скривились в улыбке.

— Разве не я должен решать это? В конце концов, я здесь единственный медицинский работник, независимо от того, есть дерьмо у меня в штанах или нет.

— Продолжай так шутить, и я позабочусь о том, чтобы у тебя была настоящая травма, за которой нужно ухаживать, — сказал Уилл, легонько ткнув Диего кулаком в плечо.

Диего повернул голову, чтобы посмотреть на Уилла, и его улыбка стала шире.

Телок схватил Лейси за подбородок и приподнял его. Она встретила его взгляд расфокусированными глазами и несколько раз моргнула, прежде чем к ним вернулась ясность. Что бы Телок ни сообщил ей, он сделал это без слов.

— Я в порядке, — тихо сказала она. — Несколько укусов, но я в порядке. Благодаря всем вам, ребята.

— И мы собираемся чертовски тщательно продезинфицировать все эти укусы, — сказал Диего, — как только мои ноги перестанут казаться желеобразными.

Дрожь пробежала по телу Телока, и он склонил голову, слегка коснувшись лба Лейси своим головным гребнем. Она закрыла глаза и осталась в таком положении.

— С ними все в порядке? — спросил Кетан по-английски из-за спины Айви.

Она повернулась, улыбнулась ему и кивнула.

— Да. С ними все в порядке.

Кетан низко наклонился, когда добрался до Айви, подхватил ее на руки и крепко обнял. Гром биения его сердец был для нее долгожданным утешением. Она наконец-то отпустила себя, наконец-то позволила себе расслабиться и просто растаяла в его объятиях.

— Ты молодец, моя сердечная нить, — прогрохотал он.

— Уркот, что ты делаешь? — Спросил Рекош на языке вриксов.

Айви повернула голову, чтобы посмотреть на Уркота. В нижней правой руке он держал мертвого грязевого сталкера, сгибая запястье вверх-вниз так, что туша животного болталась.

— Размышляю, — сказал Уркот, не поднимая глаз.

— О чем? — спросила Ансет, склонив голову набок.

Теперь все смотрели на Уркота. Подергивая жвалами, он повернулся лицом к остальной группе.

Келли нахмурила брови.

— Э-э, Уркот…

— Ты говоришь… — Уркот хмыкнул, произнеся эти простые слова по-английски, глядя вниз, как будто мог найти слова, разбросанные по земле. — Ты говоришь, хорошо?

— Что значит «говоришь хорошо»? Что хорошо?

Уркот поднял левую руку, обнажив шрам на боку под ней. Затем он прижал голову мертвого грязевого сталкера к грубой коже шрама и снова пошевелил запястьем, заставляя тело угря подниматься и опускаться.

— При-вет, — сказал он, немного быстрее размахивая рукой-угрем. — Скажи, рука в порядке?

Айви была почти уверена, что там не было никого, кто не рассмеялся бы или не защебетал, но она не могла сказать наверняка из-за своего собственного смеха, который вырывался из ее живота, насыщенный и ужасно очищающий, вызывающий слезы на глазах, причиной которых, возможно, было не только веселье. И, смеясь, она еще крепче прижималась к Кетану.

Он притянул ее к себе, втягивая ноздрями ее запах, уткнувшись носом в ее волосы.

В тот момент Айви больше, чем когда-либо прежде, почувствовала себя частью семьи, и она знала, что не только ее связь с Кетаном будет длиться вечно. Это было ее племя, это были ее люди.

И она будет сражаться за них.

ГЛАВА 22

Ночью на болоте было намного шумнее. Животные издавали крики в анонимной темноте, некоторые создавали нежную атмосферу, мало чем отличающуюся от ночных песен лягушек и сверчков, другие были гораздо более резкими, но, к счастью, более редкими. В воде тоже было больше активности — больше всплесков и ряби, как будто теперь, когда дневной свет исчез, из болота выходили всевозможные существа.

Айви с трудом подавила дрожь, вспомнив существ, от которых Диего и Лейси сбежали ранее в тот день, — кровожадных помесей угрей и пиявок, которых вриксы называли эшкенами.

Она была бы счастлива никогда больше их не видеть, но знала, что этого не случится. Племя еще не выбралось из болота.

И все же, как ни странно, Айви находила эти ночные звуки успокаивающими. Они должны были выбить ее из колеи, поскольку означали, что еще столько существ — неизвестных, которых она даже представить себе не могла, — крадутся в темноте, но… с ними болото казалось более живым.

В течение дня все было так тихо. Каждый малейший звук усиливался в этой относительной тишине — каждый крошечный всплеск становился чем-то большим и ужасным, каждый скрип дерева становился стоном какого-то невидимого монстра. И с этими грязевыми сталкерами, преследующими группу весь день…

Эти скользкие существа заставили Айви вспомнить о стервятниках. Из-за них она почувствовала себя умирающим животным, идущим по пустыне, а эти огромные птицы кружат над головой, только и ожидая шанса укусить ее.

Она все еще не избавилась от этого чувства, хотя и знала, что это глупо. Это место было настолько далеко от пустыни, насколько это возможно, дальше мог быть только океан.

Айви снова уютно устроилась в объятиях Кетана и вздохнула. Он отнес ее на высокую ветку и прислонился к стволу дерева, притянув к себе, как всегда делал в их общей берлоге. Именно его тепло, его твердость, его сила по-настоящему успокаивали ее. Именно Кетан помог ей пройти через все эти испытания.

Он опустил подбородок и провел губами по ее волосам, жвалы дразнили ее уши и челюсть прикосновениями, которые были невероятно нежными, учитывая длинные, острые клыки на их кончиках. В его груди раздался низкий, довольный рокот.

В разрыве облаков над головой мерцали звезды — пятно глубочайшего синего и фиолетового цветов, усеянное бесчисленными сверкающими огоньками, вырезанными в обширном черно-сером пространстве. Даже в этом месте, со всей его грязью, скрытыми ужасами, отвратительными запахами и слизью, можно было найти красоту.

Кетан переместил свою нижнюю руку, положив ее на живот Айви, который, она не могла отрицать, стал немного круглее, чем раньше; она могла бы сказать это по легкому изгибу его пальцев и ладони. И это было немного пугающе. При нормальной человеческой беременности он бы так скоро вообще не появился, так что, если только она каким-то образом не набрала вес за последний месяц…

Все это было слишком ново, слишком неопределенно. Она не знала, чего ожидать от этой беременности, что она с ней сделает и как долго она будет вынашивать ребенка.