Интендант его Драконьего Превосходительства (СИ) - Лактысева Лека

― А ну выходи! ― тут же завыла я еще более грозно и требовательно. ― Нечего за спиной отца прятаться! До тебя я тоже доберусь!

На самом деле, я могла только предполагать, кто там скрывается в тени ― брат Мартеллы, мачеха или все та же служанка, но долго гадать не пришлось. Делес Пэпэк сам шустро развернулся, схватил за руку и вытолкнул вперед себя бледную от испуга женщину с острым носом, скошенным подбородком и бегающими блеклыми глазами. Вылитая крыса!

― А вот и мачеха! ― негромко заметил экти Хэшпер.

― Ты-ы-ы! ― нацелила я указательный палец на делессу с крысиным лицом. ― Ты тоже уйдешь со мной! Вы оба обречены! Настал час расплаты!

Мачеха охнула, схватилась за сердце и красиво осела на пол. То ли правда упала в обморок, то ли правдоподобно сыграла ― я не вникала. Отец Мартеллы тоже не разобрался, но испугался еще сильнее.

― Спасите, умоляю! Остановите её! Все сделаю, что прикажете, ― встал он на колени и пополз к экти Хэшперу, стараясь обойти меня по широкой дуге.

― Так-таки все? ― приподнял бровь экти Хэшпер.

― Приказывайте! ― делес Пэпэк почти дополз до главы Тайной службы Салманааха и попытался схватить его за руку, видимо, намереваясь приложиться к ней верноподданническим поцелуем.

Хэшпер перехватил ладонь Пэпэка, резко вывернул ее, и делес взвыл, следуя за выкрученной рукой, пока не сел на пятую точку.

― А теперь говори. Кто настоящая мать Мартеллы? Где она? ― главный дознаватель империи пригвоздил «моего» папашу к пыльным деревянным половицам тяжелым темным взглядом.

― По-по-погибла… ― кряхтя и не смея шевельнуть рукой, проскрипел делес Пэпэк. ― Она была истинной, а я ― ее Сокровищем.

― Сокровищем? ― нехорошо прищурился экти Хэшпер и вывернул кисть Пэпэка еще сильнее. ― Похоже, без магического считывания памяти не обойтись…

― Не надо считывания! ― задрожал делес Пэпэк. ― Сам все скажу!

― Нравится не нравится… ― начал Ардашир, подразумевая, что считывание мыслей неминуемо. Я поспешно закрыла рот ладонью, чтобы не заржать в голос. ― Выбор не представится, ― договорил муж.

Наблюдать за процедурой магического сканирования памяти оказалось очень интересно, хотя мне со стороны было не слишком понятно, что именно происходит.

Хэшпер выпустил руку Пэпэка и надавил на его плечи. Пэпэк оказался лежащим на полу лицом вверх. Ардашир извлек из колчана на поясе магический стек, провел кончиком стека невидимую линию от одного виска Пэпэка через лоб до другого виска.

Делес Пэпэк закатил глаза, заскрежетал зубами, его и без того бледное лицо побелело еще больше, рот приоткрылся в болезненном оскале. Зубы сжались до хруста.

― Смотрим? ― обратился Ардашир к старшему брату.

― А мне кто-нибудь что-нибудь покажет?! ― забыв о роли эстампы, возмутилась я. ― Между прочим, это в первую очередь меня касается!

― Иди сюда, ― генерал протянул ко мне руку, и тут…

― Развоплотись, тварь! ― раздался голос делессы Пэпэк, удачно изображавшей длительный обморок.

Я дернула головой. Увидела направленный в мою сторону магический стек, с кончика которого как раз сорвалось что-то вроде красного вихря и понеслось в мою сторону. И в этот же миг удар под колени вынудил меня упасть на пол.

Магический вихрь с жужжанием осиного роя промчался надо мной, врезался в стену. И огромный кусок стены перестал существовать. Вместо него образовалась дыра ― идеально круглая, с ровными краями. При желании я могла бы пролезть сквозь нее, присев на корточки.

― Прости, Сокровище мое. ― Надо мной склонился генерал Ардашир. ― Другого способа спасти тебя не было, только опрокинуть на пол.

Я поморгала, потрясла головой.

― Ты еще извиняешься? ― переспросила недоверчиво., впервые переходя на «ты». ― Да это я благодарить должна, что жива осталась!

Я приподняла голову и увидела, как экти Хэшпер, одной рукой продолжая придавливать голову делеса Пэпэка к полу, другой бросает в мачеху Мартеллы очередной магический сгусток, похожий на рыхлый клубок.

Клубок врезался в стоящую на одном колене делессу, опутал ее тонкими полупрозрачными нитями, как паутиной. Женщина дернулась, попыталась отползти, но вместо этого упала на бок и забилась, как рыба в неводе.

― Лысый хвост! Откуда у этой коварной самки замблезана магический стек?! ― проворчал глава Тайной службы. ― Надо было сразу ее обездвижить!

― Надо было, ― согласился Ардашир, помогая мне усесться. ― Похоже, стек делес Пэпэк выронил, а делесса прикрыла его своим телом, когда обморок изображала. Но теперь-то она точно никуда не денется. Вернемся к отцу семейства и его тайнам?

Экти Хэшпер хмуро кивнул.

― Иди сюда, родственница, ― позвал меня, и я пересела поближе. ― Клади ладонь поверх моей ладони на лоб отца. Так тоже сможешь видеть его воспоминания.

Воспринимать чужие воспоминания с непривычки было сложно. Я словно забрела ночью в густой туман, местами подсвеченный небольшими фонариками, и перемещалась рывками от одного такого фонарика к другому и одновременно смотрела в ускоренной обратной перемотке кино в пять-Д ― со звуками, ощущениями, даже запахами.

Так я узнала, что жених, выбранный для Мартеллы ее родителями, внес аванс, а когда ему объявили, что невеста погибла ― потребовал вернуть залог и начал шантажировать семейство Пэпэков и угрожать им.

Потом увидела момент знакомства Мартеллы с женихом глазами ее отца. Бедная девочка тряслась от страха и отвращения, почти не поднимала глаз от пола и не открывала рта. На все вопросы за нее отвечала мачеха ― так, как считала нужным. Сам Пэпэк никакого сочувствия к дочери при этом не испытывал.

Спустя еще несколько эпизодов, которые заинтересовали экти Хэшпера, но не затронули меня, мы добрались-таки до истории матери Мартеллы. Ах, какая же была красавица эта истинная! Тонкие благородные черты лица. Зеленые миндалевидные глаза с вертикальным зрачком. Чуть приподнятые, словно в легком удивлении, темные брови. Изящная, почти хрупкая фигурка. Так вот в кого пошла дочь делеса Пэпэка!

Я видела, как ослабела мать Мартеллы после родов ― потеряла слишком много крови. Наблюдала, как делес Пэпэк, разочарованный тем, что дочь родилась без хвостика ― явного признака истинности ― решил избавиться от беззащитной, беспомощной супруги, опоил ее сонным зельем и передал каким-то делесам, чьи лица были скрыты тьмой, и получил от них вознаграждение. Эти неизвестные обещали, что никто и никогда не найдет даже следов несчастной женщины.

Чуть позже увидела я и то, как соблазнял делес Пэпэк юную наивную экти. Он притворялся влюбленным до беспамятства поклонником, задаривал молодую драконицу милыми безделушками и цветами, показательно вздыхал и страдал, а сам тайком использовал запретное любовное зелье.

Оказалось, что зелье делес Пэпэк раздобыл у старого экти, который всю жизнь занимался изучением алхимии и спустил все свое состояние на эту страсть, а потом решил подзаработать и начал продавать запретные зелья за баснословные деньги.

― Так вот почему делес Пэпэк так не любил тебя, Сокровище мое! ― не выдержал, процедил сквозь сжатые зубы Ардашир. ― Он-то надеялся, как муж экти и отец экти, войти в число самых богатых и влиятельных делесов империи, а когда ты родилась бескрылой ― понял: скрыть обман не выйдет. Все поймут, что он ― не Сокровище для своей жены-истинной.

― И тогда делес Пэпэк решил от нее избавиться… ― договорил за Ардашира его брат.

― О, да! Этот хитрец каким-то чудом отыскал едва ли не единственную в империи драконицу, которая потеряла отца еще в детстве, а мать ― через год после того, как стала совершеннолетней. За несчастную осиротевшую экти некому было заступиться, ее некому было искать! ― горячо воскликнул мой генерал. ― Вот так она и оказалась в недобрых руках мошенника и убийцы…

― Почему же он и от дочери заодно не избавился? Почему скрывал ее от истинных? ― Говорить о Мартелле в третьем лице мне было просто, а братья Форуги, к счастью, не обратили на это внимания. Не до того им было.