Галина Нигматулина - Дети змеиного дома (СИ)
Таарин уже осознал, что задумал мой лорд, показав империи ее "темное" прошлое и возможное "светлое" будущее. И кто в этом сыграл свою немаловажную роль. И играет. А значит, можно кое‑что для нее и попросить. Например, абсолютную неприкосновенность со стороны Совета и каждого из правящих лордов. Потому что допросы с применением аскентина, как и психологическое давление на одну хрупкую, уникальную и очень уж эмоциональную самочку — просто недопустимы! Как и давление на ее ньеров, которые сами вправе решать, когда и как часто им получать от нее здоровое и полноценное потомство!
Одобрительный мужской ропот и кивки согласия. Третьего лорда в этом поддержали практически все соправители! И не только верр и земной ридд, но и… — я глазам своим не поверила — даже фиолетовый линх! А за ним, чуть помедлив, быстро зыркнув в сторону радужного и водного, не желая оставаться в меньшинстве, и серебряный нарр!!!
Понимая, что это проигрыш, и что нужно "держать лицо", ведь на них сейчас смотрит вся империя, за "достояние своей нации" вынужденно проголосовали и Таарин с Кайдарром.
О–о-о… эти недовольные, полные ненависти, змеиные морды, осознавшие, насколько высоко взлетел дом зеленых нитхов, нужно было видеть! Но мне было все равно, как эти аспиды между собой переглядывались, и о чем втихаря шептались, ведь я радовалась своей свободе от диктата Совета, как ребенок! Прыгая по кровати и чувствуя всепоглощающую любовь и благодарность к своим лордам, которые смогли защитить не только меня, но и мой мир. Ведь и Дэй, и Шэйтассс, и Анаишшш знали о моем страхе — стать причиной гибели Земли. Потому что, при всем моем желании, плохой из меня "шпион". А узнай Таарин, или кто другой из лордов, что Фэйтасс и Земля — одно и то же, вцепятся в эти знания, как бульдоги. И неизвестно, что нароют в своих древних архивах и летописях. В нааганитской целеустремленности я никогда не сомневалась. Этим хищникам дай только след…
— Ай!
Вон, один белобрысый змей с довольными сиреневыми глазами уже… взял… сцапав и повалив свою надин на кровать, начав прямо при раянках, делающих вид, что они пустое место, и вообще, занимаются исключительно охраной спящих подопечных, приставать к моему изворачивающемуся от такой наглости телу, потому что задирание кофточки, и жадные губы, присосавшиеся к соску с молоком, при телохранительницах ну никак не входили в мои планы.
— Ан, ну ты и жи… — Я замерла, не успев договорить, услышав новое требование Дэйрашшша, обращенное к соправителям. Мой практичный ньер предложил, пока все в сборе, вынести на Совет обсуждение лордства для Анаишшша, как родоначальника новой нааганитской ветви — белой. И к моему удивлению, первым, кто это одобрил, был именно Таарин, а затем, жутко улыбнувшийся в непонятном предвкушении, и Кайдарр. И сколько же в их опаловых и голубых змеиных глазах, появилось расчета…
— Хасс!!!
Скинув с себя недовольно зашипевшего иссаэра и поправив одежду, я начала экстренно набирать на нуарре код для вызова третьего, а потом и четвертого лордов, ругая себя за свой длинный язык и боясь опоздать. Вспомнив слова Шэйтассса о том, какой лакомый кусочек будет представлять собой Саффира, стань она наследницей с правом на Обруч власти: "Молоденькая, неопытная самочка, которой так легко управлять в Совете, правда, после гибели ее отца, и после того, как она докажет свою дееспособность, подарив любому из супругов первенца. Я бы, например, на месте десятого и одиннадцатого задумался о такой перспективе…"
— Надин, ты чего? — Меня остановили, перехватив запястья. — Нахмуренное, недоуменное, такое родное и бесконечно любимое мужское лицо.
— Ничего! Ан, прости, я тогда не думала, когда говорила, вернее, не понимала… — от осознания, какая угроза может нависнуть над иссаэром, меня начало накрывать паникой, — нам не нужно твое лордство… Ни тебе, ни нашей девочке! Лучше оставаться в роду нитхов, как наследники второй категории, под защитой Дэя… Если по моей вине с тобой, хоть что‑то случится… или с Саффирой… Ты же слышал, Саффин не отступит… А посмотри на глаза его отца… Он явно что‑то замыслил. Ан, твоей смерти, еще раз, я просто не переживу. Ан… — Я изо всех сил стиснула лыбящегося поле моих слов нааганита за шею. — Ты даже не представляешь, как это было больно и страшно. Ан, я так тебя люблю…
— А я, тебя, мой маленький, заботливый гуарр, — довольно выдохнули мне, впиваясь в губы долгим, страстным поцелуем, от которого на сердце так тепло, а в животе порхают бабочки — слишком уж, сладко и трепетно. Но…
Вот манипулятор на мое тело! Да он же специально отвлекает! А там вообще — то Совет и решение о его лордстве, и мне с Дэем связаться…
Попыталась увернуться. Недовольное шипение. Протянутая мужская рука с нуарром в сторону консоли и голосовая команда. По желанию нааганита, экран потух.
— Ты!!! — Моему возмущению не было предела. — А ну включи визор обратно!
— Зачем? — Надо мной смеялись.
— Я хочу знать!
— Что?
— Чем закончится этот гадюш…Совет! Ты не понимаешь… — перед моими глазами рисовались самые ужасные варианты развития событий.
— Надин, вообще‑то, заседание окончено еще два часа назад. Ты не забыла, мы смотрим повтор. — Смешок. — Мне конечно приятно, что ты за меня так волнуешься, с–с-сладкая, но малыш… — Меня заботливо погладили по щеке, резко утратив веселость и непонятную игривость. — Тринадцатый Обруч власти, это не только право голоса для меня и Саффиры, это надежда для всех тех, кто и головы не мог поднять, а теперь у иссаэров появился шанс изменить свою участь. Ведь мы такие же полноценные особи, как и другие. Доказательство — я, ты и Саффира. Знаеш–ш-шь, сколько подобных мне, в последнее время, тайно просятся в дом нитхов и ниидов и согласны предоставить Гранну свое тело под эксперименты?! И… — заговорщицкий шепот, у самого моего уха, — вчера, мы получили еще один положительный результат. Так что, ес–с-сли хочеш–ш-шь, пока Дэй и ниид не освободились, можем спуститься в лабораторию. Мне и самому интерес–с-сно, почувствовать биение жизни, в этой со–рин. Только один уговор, ты будеш–ш-шь смотреть со стороны, за защитной панелью с альминами. Соглас–с-сна?
— Да!!! И кто же стал отцом?! — Я была в приятном потрясении, надеясь, услышать знакомое имя, при этом испытывая двоякое чувство. С одной стороны, тревога за Анаишшша никуда не делась, с другой, я понимала, что иссаэр прав. Мы не можем сейчас отступить. Достаточно вспомнить сломленную, сгорбленную фигуру белого нааганита у хвоста Саффина, там на Балу двенадцати…
— Твой любимчик Айришшш! — Незлобно, но довольно ворчливо, развеивая мои грустные воспоминания.
