Галина Нигматулина - Дети змеиного дома (СИ)
— Тиш–ш-ше, малыш–ш-ш, тиш–ш-ше, успокойся. Ну ты чего? Никакого допроса не будет. Размечтался! — Злобно к райхху, а мне — чувство защищенности в таких родных и "теплых" объятьях. Поцелуй и ласка. — Дэй к тебе больше вообще никого и никогда не подпустит, глупая. Хватит! С–с-смотри, — мне рукой указали на брата, величественно и спокойно поднимающегося на своем черно–зеленом, с синим отливом хвосте. — Пришло время напомнить Империи о ее долгах… — Мстительно проговорил иссаэр, продолжая покачивать меня как ребенка. — Время, когда мы имеем право запросить свою цену, с–с-сладкая.
Дэйрашшш начал говорить…
Причем, третий лорд не стал отвечать, на обвинения Таарина и его ши–ара, или как‑то, оправдываться перед соправителями. Вместо этого, мой истинный ньер напомнил лордам и всем сородичам, следящим за заседанием Совета через сеть, что ни один дом, не сделал столько на благо Амморан, сколько зеленые нитхи и черные нииды, за все время существования империи: 'Самочки их расы, о которых нааганиты уже и не мечтали. Вакцина, спасшая мириады женских жизней, потому что, второе 'право ньера' для со–рин больше не смертельный приговор. Возможность иметь неограниченное потомство. Возможность не закрывать глаза той, кто греет твое сердце. Возможность детенышу познать не только отцовское тепло, но и тепло той кто даровал ему жизнь…'
Пока Дэйрашшш говорил, на экране консоли, как введение, показывали исторические сюжетные ролики, подготовленные специально для его выступления. Сначала, немного о трагедии нааганитов, когда из‑за вируса 'черной смерти', они лишились всех своих женщин.
Их мужскую скорбь и боль, их отчаянье… Великий исход, в поисках нового дома…
Первые встреченные на пути змее–людей разумные миры…
Попытка переселенцев с ними договориться. Отказ в мирном сосуществовании. Военный конфликт с последующим завоеванием и созданием нааганитской диктатуры. Жестокие эксперименты над своим телом и телом порабощенных теплокровных самок, чтобы иметь возможность продолжить от них свой род, и как результат: железа 'дара жизни', потомство только мужского пола, и смерть, после второго 'права ньера' той, кому не повезло привлечь внимание нааганита своей плодовитостью…
Расползание империи Амморан и экспроприация новых угодий, ведь со временем, со–рин и рин, нааганитам требовалось все больше и больше…
Затем к моему ужасу, на экран вывели шокирующие сводки, загубленных женских жизней, выходящие за рамки моего человеческого понимания. Потому что у людей, просто нет такого исчисления в цифрах…
Я была в глубоком потрясении, чувствуя, как по щекам бегут слезы жалости, ведь после приведенных чисел, словно для усиления эффекта, замелькали кадры мучающихся на родильных столах со–рин. Я услышала их крики и проклятия. Увидела боль и ненависть в их обреченных полных муки глазах, обращенных к ньеру и новорожденным детенышам, которых подхватывали на руки врачи, а затем и отцы, но не руки умирающей в одиночестве и холоде, без надежды на жизнь, матери…
А еще, нам показали хроники, как со–рин пытались лишить себя жизни, до 'права ньера', после, или уже во время беременности… Попытки убить родившихся, или еще не родившихся нааганят. Или наоборот, равнодушную безысходность и смирение на заострившихся, болезненных и изможденных женских лицах. Медленное угасание и последний вздох… Траурные дни…
Мне стало нехорошо. Все преподносилось так пронзительно и остро, так реалистично, что могло, растопит не только холодные сердца нааганитов, но и сам камень. Что уже говорить обо мне. Я просто сотрясалась от рыданий в объятьях, обнимающего меня иссаэра, не понимая, зачем Дэйрашшш все это показывает Амморан, будя в имперцах болезненные воспоминания, и ненависть, ведь каждый из них кого‑то потерял. Нааганиты со–рин, и не одну. Порабощенные правящей расой народы — своих жен, дочерей и даже матерей. Не понимала, пока не посмотрела дальше…
Новые, бесконечные цифры, но уже говорящие о спасении, как настоящих, так и будущих со–рин, благодаря вакцине, созданной из крови одной маленькой самочки, которая смогла выработать антитела к токсинам ньера, претерпев неожиданную, но чудодейственную для всего нааганитского мира, и не только, мутацию.
Наблюдая за исхудавшим, скрюченным на салатовых простынях с огромным животом, девичьим телом, бьющимся в агонии от ужасающей боли и слушая, свои хрипящие стоны, от сорванных голосовых связок, ведь мне, тогда, ни одно болеутоляющее не помогало, только сильнейшее снотворное и феромоны иссаэра и то на короткие промежутки времени, я снова испытала шок. Как я вообще смогла тогда выжить? Вернее, все это вытерпеть…
Ласково что‑то нашептывая, Анаишшш попытался меня поцеловать, но я на него не реагировала, не в силах отвести своего взгляда от экрана. Ведь там, под пронизывающую, наполненную надеждой музыку, разворачивались уже совсем другие действия.
Нам показали рождение моих близнецов и крупным планом, первую самочку нааганитов — Аналлин. Появление на свет Саффиры и Шалисссы. Роды Лаитты и других со–рин, переживших вакцинацию… И никакой боли в женских глазах. Никакого страха. Только радость и желание прижать пищащий комочек, к своему сердцу. Наши улыбки и то, как заботливо мы относимся к детенышам своего ньера. Как играем, балуем, и даже ревнуем нааганят к их отцу, и приставленным к нам в помощь, и для охраны раянок. Вон как я выступаю на Наллу, что она не так держит Александра, или Инду, думая, что та слишком груба с Аналлин. Или, тот момент, когда я кинулась к близняшкам, решив, что их облучают радиацией… Моя колыбельная на берегу моря, во время отдыха, и застывшие, заслушавшиеся напев, предназначенный для детей, фигуры взрослых нааганитов… Мои ежедневные забавы с малышней и довольный детский смех. Как старшие эны называют меня мамой, а младшие радостно пищат, чувствуя близкое присутствие. Как я тепло обнимаю Лея, не смотря на то, что не дарила ему жизнь… Моя вчерашняя вечерняя сказка, и что за этим последовало…
У собравшихся на Совет, нааганитов шок и потрясение не меньше моего, вон как жадно смотрят на консоль, наблюдая кусочки чужой жизни. И даже скупо улыбаются, глядя на то, как детеныши 'кучей' меня 'оседлали'. Горящие рубины Ингарра, заинтересованные, светло–голубые льдинки Скарра, теплые, золотые озера Манарра и даже в янтарных змеиных глазах огненного верра Гадарра было одобрение со странной тоской. А вот у лордов из враждебных нам домов только хмурость, зависть и злость.
Таарин уже осознал, что задумал мой лорд, показав империи ее "темное" прошлое и возможное "светлое" будущее. И кто в этом сыграл свою немаловажную роль. И играет. А значит, можно кое‑что для нее и попросить. Например, абсолютную неприкосновенность со стороны Совета и каждого из правящих лордов. Потому что допросы с применением аскентина, как и психологическое давление на одну хрупкую, уникальную и очень уж эмоциональную самочку — просто недопустимы! Как и давление на ее ньеров, которые сами вправе решать, когда и как часто им получать от нее здоровое и полноценное потомство!
