Скрытая наследница (ЛП) - Фернандес С. Т.

Нина изящно поставила три бокала на низкий стол и подмигнула, уходя к следующему столику. Аурелио поднял свой фаетини:

— За будущую королеву. Пусть все видят в ней то же, что видим мы с Ренеа.

— Безусловно, — поддержала Ренеа.

Наши бокалы звякнули, и я улыбнулась, сделав глоток. Я тихо застонала от удовольствия — это был, без сомнения, самый изысканный мартини… точнее, фаетини, что когда-либо касался моих губ. Лёгкие нотки клубники и огурца коснулись вкусовых рецепторов и скользнули внутрь, как вода. Я на мгновение задумалась, разумно ли пить слишком много, но тут же отмахнулась от этой мысли, когда тепло начало разливаться по груди, а мышцы приятно расслабились.

— Вы — лучшие. Без вас я бы не справилась.

— Ну, справилась бы, но это было бы смертельно скучно, — сказал Аурелио, делая ещё один глоток.

Ночь набирала обороты, и фаетини продолжали появляться на столе — каждый из нас честно выпивал свою долю — пока Ренеа и Аурелио не потащили меня на танцпол. Я никогда раньше не слышала клубной музыки, похожей на ту, что пульсировала здесь. Казалось, будто заклинание овладело моим телом, и я не могла ничего с собой поделать — только двигаться. Между мной и другими почти не было пространства. Все двигались и танцевали, как под общим чарующим ритмом. Это было… восторженно. Освобождающе. А прикосновения? Прикосновения были восхитительными. Руки скользили по рукам, по коже, не переходя границ — будто каждое касание было формой почитания тела другого.

Когда Ренеа потянула меня обратно к столику на короткий перерыв, я с наслаждением ощутила пульсацию в ступнях, обутых в красные каблуки.

— Ох, я уже сто лет так не танцевала.

Глаза Ренеа вдруг округлились, когда она вгляделась в моё лицо. Она наклонилась к моему уху:

— Гламур немного сполз.

У меня всё сжалось внутри. Если кто-нибудь меня узнает, ночь закончится гораздо раньше, чем я хотела бы. Хуже того, если меня заметит кто-то из акани — это поставит под угрозу моих друзей. А я этого не допущу.

Аурелио стоял в паре шагов, разговаривая с группой фэйри, когда Ренеа схватила его за рубашку и резко дёрнула. Он обернулся, и она тут же указала на меня. Его янтарные глаза широко раскрылись. Он встал передо мной, заслоняя от посторонних взглядов, и наклонился:

— Похоже, кто-то выпил чуть больше фаетини, чем могла бы удержать гламур. Помнишь, чему я тебя учил?

Голова была немного затуманена, но я помнила:

— Представить перемену. Заставить это произойти.

Он кивнул:

— Именно. Попробуй снова. Давай, не теряй концентрацию.

Я выдохнула, представив бледные волосы и чуть светлее кожу, и почувствовала, как гламур снова натянулся, как вуаль.

— Так лучше?

Аурелио выпрямился и одарил меня одобрительной улыбкой:

— Гораздо.

Я облегчённо вздохнула, потянулась за бокалом, чтобы сделать прохладный глоток. Обошлось. Я покачивалась под музыку, сидя на месте, пока Ренеа снова не схватила меня за руку:

— Пошли обратно.

Мы снова протиснулись сквозь толпу, вернувшись на танцпол. Эйфория усиливалась с каждым ударом баса, заставляя мои бёдра извиваться, а шею — безвольно откидываться назад. Морская пена падала сверху, стекая по моей оголённой коже и алому платью, облепившему тело. Я откинула голову, позволяя пене пропитать свои слишком светлые волосы. Я танцевала, не думая ни о чём. Впервые я была среди своего народа — впитывала их энергию, была одной из фэйри. Раздетые тела вокруг уже почти не смущали — я просто растворялась в музыке и движении.

Я не сразу заметила, как чьи-то крепкие руки обвились вокруг моей талии. Но я знала эти руки. Я часто видела их во сне. Его мощная грудь прижалась к моей спине, и мы закачались в унисон. Я откинула голову ему на плечо, и наши взгляды встретились — зелёные глаза после недель разлуки.

— Как? — прошептала я ему в ухо.

Дрейвин провёл носом по моей щеке и прижался губами к уху:

— Твой гламур дал трещину. — Его зубы нежно прикусили мочку. — Но нет такого места, где бы я не нашёл тебя. Каким бы гламуром ты себя ни прикрыла. Можешь перекрасить волосы в любой цвет, но ничто не скроет изгиб той задницы, которую я изучал с почти греховной тщательностью. — Его язык скользнул по моей шее, и дыхание у меня сбилось. — Ты была непослушной, принцесса.

Я повернулась в его объятиях и встретилась с его глазами цвета морской волны, в которых плавало жгучее желание.

— И что ты с этим собираешься делать? — бросила я вызов.

Шершавые ладони Дрейвина скользнули по моим бёдрам, пена прилипала к его рукам. Он приблизил губы к моим:

— Пойдём со мной.

Он переплёл наши пальцы и повёл сквозь толпу. Я оглянулась, но ни Ренеа, ни Аурелио нигде не было. Наверняка увидели его издалека и скрылись. Предатели. Но мне было всё равно. От Дрейвина исходила энергия — желание, страсть и пылающее до колен похоть. Я спешила за ним, едва не спотыкаясь на каблуках, пока он не вывел нас на улицу перед клубом «Муза».

Он втянул меня в узкий переулок, и я почувствовала, как он наложил гламур, — мгновение спустя его губы накрыли мои. Тёплые. Требовательные. Жаждущие. Он прижал меня к стене, его пальцы зарылись в мои едва окрашенные волосы. Я почти не дышала, впитывая его — все недели разлуки вспыхнули внутри, и что-то во мне сломалось. Я вцепилась в его спину, а он выдохнул в мои губы глубокий мужской стон. Мне было мало, до безумия мало.

Дрейвин отстранился:

— Сними этот гламур с волос, — потребовал он. — Я должен видеть тебя.

Я тут же развеяла чары. Он наклонился, уткнулся в мои влажные тёмные пряди, глубоко вдохнул:

— Да… Я скучал по этому запаху. Я скучал по тебе. — Его ладони обхватили мои ягодицы, прижав меня к себе. Его твёрдая, горячая эрекция прижалась к моему животу, и я застонала.

— И я скучала, — выдохнула я.

На его лице появилась серьёзность:

— Но ты была очень, очень непослушной.

Я прикусила губу:

— Ты это уже упоминал.

Он провёл пальцами по моим волосам, сжав пряди у основания шеи. Потянул — ровно настолько, чтобы заставить меня взглянуть ему в глаза.

— Вся стража сейчас ищет тебя. И твоих сообщников.

Я хитро улыбнулась:

— А кто сказал, что они были?

— Не будь такой дерзкой. Ты знаешь, что снаружи полно опасностей. Настоящих.

Я пожала плечом:

— И снова — что ты собираешься с этим делать?

Он простонал так, что у меня между бёдер всё сжалось, усиливая ту сладкую ломоту, которая началась ещё тогда, когда он впервые обнял меня на танцполе.

— Я накажу тебя. Как следует.

— Почему-то это звучит совсем не как наказание, — прошептала я.

Его язык скользнул по шву моих губ, прежде чем я приоткрыла рот и впустила его. Поцелуй был жадным. Требовательным. Его шершавые пальцы скользнули вверх по моему бедру, под подол платья — туда, где я уже безумно его хотела. Он отодвинул в сторону тонкую полоску красных кружевных трусиков и погрузил пальцы между влажных, скользких складок.

— Уже готова к наказанию, вижу.

Я откинула голову к стене, рот приоткрылся, когда он уверенно закружил пальцами по моему набухшему клитору — мои бёдра дрогнули в ответ. Но я не собиралась быть единственной, кто получает удовольствие.

Не сегодня.

Я со всей силы прижала его к стене — глаза его расширились в удивлённом веселье.

— Позволь показать, как мне нравится, чтобы меня наказывали.

Я опустилась на колени перед ним — колени болезненно уткнулись в шершавый камень. Он откинулся спиной к стене, а я провела пальцем по линии застёжки его брюк, взглядом умоляя о разрешении. Когда застёжка разошлась, он прикусил губу — его великолепный член выскользнул на свободу. Он был совершенен: и длина, и толщина — всё вызывало жадное восхищение. Я обвела языком его горячую, гладкую головку.

— Аш… — прошипел он сквозь зубы.

— Я готова к наказанию, командир, — проворковала я, прикасаясь губами к его коже.

Он не сводил с меня глаз, пока я не взяла его в рот, позволяя головке коснуться глубины моего горла, двигаясь вперёд и назад в ровном ритме. Его ладони вцепились в стену за спиной, дыхание сбилось, стало прерывистым. Сначала он сдерживался, едва двигался, но стоило мне отстраниться и провести языком по всей длине, как его самоконтроль рухнул.