Ардмир Мари - Некромант-самоучка, или Форменное безобразие
— Но… — я не успела сказать, о том, что проще отказаться, а Кудряшка уже заверила: "Сможем!" и потянула меня в сторону морозильных камер, приговаривая:
— А если не сможем, не беда!
— Почему? — спросила несмело, что-то опять мне не нравилась ее позитивность. Неужели ее не пугает перспектива уборки?
— Потому что я наконец-то, наконец-то на него посмотрю! На этого морского гада… Ух! — Выдохнула она, сжимая мою руку сильнее, так словно бы никогда с осьминогами не сталкивалась. Я оглянулась и поняла, что с ним не сталкивалась и вся наша группа неотступно следующая позади. И в топоте их ног слова старосты становились почти не слышны. — … Жаль я не видела, как он наградил моего брата шрамом… и проболела в тот день, когда он сбежал… Из бассейна!
Представляешь?
— Нет.
— Ну, ничего. Сейчас ты увидишь, обомлеешь и представишь! — заверила она, заведя меня за угол под прозрачный купол самой большой из морозильных камер.
А я шла следом и не могла понять, причем тут бассейн и шрамы на теле оборотня-дракона и что значит — сбежал? Подопытный зверь, будь он хоть с восьмью ногами, никак не может преодолеть барьер сдерживающего заклинания на аквариуме и уж тем более наградить кого-то ожогом. Маленькие особи на это не спосо…
— Мамочки! — мой испуганный возглас заставил группу скривиться, а магистра широко улыбнуться.
Сине-зеленый монстр застывший во льду стеклянного бассейна морозильной камеры был не просто большим, он был огромным.
Настоящий спрут и отнюдь не осьминожек. Его голова в размерах превышала двухэтажный дом моего отца, щупальца определенно охватили бы всю нашу деревеньку, а глаз его был столь велик, что в нем целиком умещалось отражение сжавшейся меня и восторженно приникшей к стеклу Олли.
— Ах, вот ты какой, Хаггвар! — усмехнулась она. — Красавец!
— Жутик, — не согласилась я и посмотрела на профессора.
Он стоял с группой в десяти шагах от нас и наслаждался, моей оторопью. Крохен был явно уверен в трехмесячной чистоте лабораторных полов, и винить его в этом я не могла. Предполагая, что осьминог не больше кошки, я была уверена, что разморожу его и разбудив опытным путем докажу свою правоту. Но когда он такой…
— Что делать будем? — вклинилась в мои сомнения Крэббас и тряхнула кудрявой головой. — Какие-нибудь предложения есть?
— Вернуться с повинной, — призналась я. — Ибо в этой туше мы вряд ли заметим зиготу иллюзиона и уж тем более не сможем подтвердить осознанность Хаг… Хаг-гва…
— Хаггвара, — подсказала Олли и подмигнула. — С первым я справлюсь, а ты пока подумай над вторым.
— Ага… только паразита голыми руками не трогай.
— А что мне станется? — В следующее мгновение рядом со мной стояла уже не девушка-кадет в строгой темно-синей форме, а черный гибкий дракон.
— И все-таки не хватай зиготу. Найдешь, махни мне и возвращайся.
— Хммм… — прозвучало в ответ и оборотница, шипя, добавила: — Я буду поумнее кузена.
Красные крылья распахнулись над рогатой головой и, взмывая вверх, драконесса с улыбкой выпустила струйку пламени. Совершила под куполом несколько торжественных кругов, затем остановилась, повела носом и махнула хвостом. Нашла.
— Возвращайся, — крикнула я, но не была услышана. Олли ринулась куда-то вглубь огромной льдины, вопреки моему совету и всем правилам безопасности.
— Кадет Крэббас, стойте! — встревоженный преподаватель направил за нею поисковую сеть.
— Ничего не трогай! — завопила я, прежде чем заклинание достигло цели, которая ее отбила! Синие нити плетения, полыхнули белым огнем, и в пространстве морозильной камеры послышался треск, тихий, но выворачивающий душу страшной догадкой. Она все-таки к паразиту прикоснулась!
— Олли, брось эту гадость! Олли, не касайся ее. Слышать? Не трогай!
— Это ещ-ще почему? — раздалось сердитое сопение из-за заледеневшего монстра.
— Отговори, — приказал преподаватель, стремительно сплетая новую сеть.
— Она в твоих лапах оттает мгновенно и вцепится в тебя, — привела я один из веских доводов, надеясь на брезгливость оборотницы. И едва хотела озвучить второй аргумент, как треск повторился. Черная драконнесса поступила по-своему и взвизгнув взмыла вверх, унося с собой внушительных размеров ледяной осколок.
— Проклятье! — не сдержалась я.
— Таррах! — добавил магистр.
— Да брось-сь ты, Сумеречная! — замерзшая щитовидная пластинная с паразитом, полетела в сеть профессора, а Олли ступив на пол, обернулась человеком и обратила горящий черный взор на меня. — Я учла все и, как видишь, жи…
В это мгновение в морозильной камере раздался новый треск, на этот раз более громкий и резкий, чем прежде. Зловещий. Кудряшка удивленно смолкла, группа сжалась, а Крохен тяжело вздохнул, вызывая со своего браслета помощь. И в пронзительной тишине, наступившей всего на пару мгновений отчетливо раздалось мое вовторых:
— И повредила ледяную ловушку бодрствующего монстра…
А дальше звон стекла, разбивающегося вслед за ледяными грудами, тонкий пронзительный писк и грохот. Упав на пол вслед за Кудряшкой, я не увидела, как нас прикрыл щитом магистр, услышала лишь его безудержную ругань вперемешку с заклинаниями оцепенения, которые судя по звукам, рвались как струны. А еще в общем грохоте среди криков я различила команду Нваг-нваг Севойя, оглашаемую через эхо-порт.
"Внимание! Произошло внеплановое пробуждение Хаггвара!
Немедленно все без исключения покиньте морозильные камеры!" — Затем еще один жуткий треск и рев монстра, в котором тонет голос призрачного старичка: "Группа целителей первый курс, прекратить панику!"
Ему не вняли, в белой ледяной пыли, над которой возвышался монстр, кто-то стонал, кто-то сыпал проклятьями и кто-то выл с надрывом:
— Спасите меня!
"Спасем! — грянул сверху дух-хранитель. — Только отпустите Крохена, дура! Вы мешаете процессу спасения! — Кого просит ослабить хватку призрачный старичок было неизвестно ровно до тех пор, пока он не потребовал: — Азерр! Да вы, кадет-истеричка, отлепитесь от профессора и следуйте за осталь…"
— Он мертв! — завыла несчастная в ответ.
"Всего лишь истощен! Ползите" — парировал Севой.
— У-у-у-у! Хлип, у-у-у! — раздалось в ответ, но судя по подсчету который велся, едва целители пересекали черту, наша умненькая Флиппа оставила профессора тут.
"Двадцать пятый,… двадцать…, двадцать девятый… — тишина и громкое. — А где еще двое?! — Эхо-порт теперь вещал голосом декана, Довар Грран негодовал и требовал ответа. — Сумеречная и Крэббас где?"
