Анна Гаврилова - Золотой ключик для Насти
Оказавшись в твоём мире, маг попытался усовершенствовать своё изобретение, но ничего не вышло — он оказался отрезан от источника магии, а без неё подобная работа невозможна. Тогда, маг вернулся. Ему удалось избежать плена, спрятаться на задворках Горанга и сделать новый замок.
Опять сбежал, но в этот раз по — умному — у него остался безопасный доступ в наш мир, никто не знал где спрятано новое убежище. Когда требовалось обратиться к магии, он приходил к нам, остальное время жил у вас. Но, в итоге, его всё‑таки отследили.
— Как?
— Очень просто, — хмыкнул Креатин. — Достаточно взять вещь, которая долго принадлежала человеку и… искать. Грубо говоря — всматриваться магическим зрением в карту мира. Если бы тот маг жил в нашем мире постоянно, его бы засекли гораздо раньше.
Короче… убежище вычислили, поставили засаду, но маг в нём больше не появлялся.
Чтобы обезопасить себя, он создал множество дверей и каждый раз появлялся в разных частях нашего мира. Больше всего ему нравился Ремвид: наши страны издревле воюют, ловить мага в Ремвиде — себе дороже.
Юный маг затих.
— Что дальше‑то было? — спросила я.
— А это, собственно, всё, — заявил Креатин, но я сдаваться не собиралась.
— Погоди. Он сотворил множество дверей. Здесь, в вашем мире, расположить дверь можно где угодно, но в моём всё несколько… — я осеклась. А ведь действительно… в моём мире тоже полно места. Он мог построить себе избушку в дремучей тайге, сделать тысячу дверей и сновать туда — сюда хоть до посинения. Но ведь я пришла в этот мир через дверь в городской квартире…
Выслушав мои соображения, Креатин сказал:
— Вначале он действительно жил в какой‑то глуши. После перебрался поближе к людям. Он немного не в себе был, понимаешь?
— Я понимаю, что понятие «не в себе» очень расплывчато, «степень маразма» бывает разной. И вообще… как говорил чеширский кот, все мы немного не в своём уме.
Креатин махнул рукой, пробормотал — мол, не знаю никакого кота, однако быстро смягчился:
— Когда двести лет сидишь в глуши, это какая «степень маразма»?
Ага… мы подбираемся к ответу на ещё один вопрос.
— Он не смог улучшить этот замок, — сказал Креатин. — И попытался просто жить. Перебрался поближе к людям, начал изучать ваш мир, путешествовать. Под конец жизни, а умер он примерно полвека назад, совсем расшалился. Это узнали благодаря одному человеку… из твоего мира.
Человек купил замок, сам врезал в дверь, ну а потом, когда начал пробовать все комплекты ключей… Сама понимаешь. Человек вернулся в лавку, где продали замок, стал вынюхивать. Как выяснилось, в этой лавке периодически появлялся старичок, который покупал замки, а через несколько дней возвращал, под разными предлогами.
Кстати, тот замок был настроен на дверь в одном из чуланов дворца магов Горанга… вот так м… маги и узнали. Думаю, этот проход был изощрённой шуткой старика.
К тому моменту, двери установленные двести лет назад — исчезли. Новые тоже постепенно начали исчезать. Говорят, дело в том, что люди вашего мира порой меняют замки.
— И сами двери тоже меняют, — грустно усмехнулась я, вспомнив стальную красавицу, сменившую мою старенькую, обшитую дерматином дверцу. — Именно поэтому дверей становится меньше?
— Да. Но в Ремвиде ещё и архиепископ постарался.
— Погоди… Ты говоришь так, будто в Горанге…
— Конечно. В Горанге есть двери. Но их тоже мало.
— А колдуны?
— Что? Они приходят и уходят.
В голове сразу закружился ворох вопросов. Хотелось узнать — были ли такие, что остались в этом мире навсегда, как влияет этот мир на нас, инородцев, есть ли «колдуны наоборот»… но Креатин уже зевал. Всё‑таки, день в седле — испытание не из лёгких. Я решилась задать только один, последний вопрос:
— А может быть… тот маг и не пытался усовершенствовать замок? Вдруг он занимался чем‑то другим? Искал новые миры, например?
Юный горанец неожиданно встрепенулся:
— А что, это мысль!
Но обсуждение окончательно перебил Косарь, пригрозив кровавой расправой любому, кто помешает ему спать. Показалось, парень немного расстроен нашим взаимопониманием.
Эх, Косарь… знал бы, как я расстроена, что этот сопляк только притворяется другом. А информацию выдал, чтобы хоть немного войти в доверие…
Утром моя печаль касательно Креатина превратилась в чёрную тоску — я снова услышала «голоса».
— Ну? — вопросил первый голос. В нём было столько власти, столько злобы, что душа немедленно юркнула в пятки. Причём не только у меня. Я ощутила волну заячьего страха, исходящую от Креатина.
— Мы едем окольным путём, — сообщил юноша.
— Я уже догадался. Я не мог связаться с тобой, почему?
После долгого молчания, Креатин признался стыдливо:
— Я с рассвета до заката в седле. Я устаю, как каторжник. Девчонка совсем меня загоняла.
— Вот как? — усмехнулся первый. — А я уж решил, что тебя раскусили…
— Нет! Ну что вы!
— Ладно, не трусь. Я видел, что ты движешься. Почему другим путём?
— Бабья блажь, — буркнул Креатин.
— Переубедить не пробовал?
Юный маг захлебнулся возмущением, обидой и грустью одновременно.
— Она… Она странная! — выпалил он, и сделал это до того громко, что у меня чуть мозг не взорвался. По крайней мере, именно так мне показалось. — Ты бы видел, что она творила…
— Что? — собеседник не принимал ужас мага всерьёз.
— Банду разбойников… до смерти перепугала. И нас с Косарем заодно.
— Чем же? — голос первого стал чуть спокойней, я различила толику любопытства.
— Она с ними… поговорила. А потом в одиночку выпила бутыль самогона.
Чёрт, ну зачем так врать? Мы вдвоём пили! Я и бородач! Хотя… может он действительно не пил, а только делал вид?
— Девка, которая пьёт самогон? — могу поклясться — брови первого взлетели вверх, как перепуганные птицы. — Так может мы не зря за ней гоняемся?
Чувства исходившие от Креатина я различить не смогла, а голос юного горанца прозвучал печально:
— Мы, — и это слово юноша подчеркнул, — не зря. А вот он…
— Что ты несёшь, мальчишка?! Нам‑то она зачем?
— Она необычная. Вчера… рассказал о волшебных замках…
— Что?! — собеседник Креатина взревел, как раненый Кинг Конг. Меня накрыла лавина гнева, следом — огонь испепеляющей ярости. Боюсь, если бы первый был сейчас рядом, от Креатина даже мокрого места не осталось.
Мой информатор поник, но так и не понял, в чём именно прокололся. Я, сказать по правде, тоже не поняла.
— Креатин, если тебе выпадет шанс погибнуть в дороге — погибни. Это не угроза, а дружеский совет.
