Ольга Шерстобитова - Слезы Моря
— Я про то же. Ну да ладно, выведем их обоих на чистую воду. Иди лучше собирайся, а то опоздаешь.
После разговора с Лоттой я чувствовала себя легче, потому что выговорилась. Но до спокойствия было далеко. Я поправила ворот белоснежной рубашки, откинула косу за спину, прикрыла глаза.
— Ты точно не хочешь надеть ничего другого? У меня есть платья, — намекнула Лотта.
— Я не на свидание иду. И к тому же… Ал обещал меня наказывать, как преподаватель.
— Ну — ну, — хмыкнула она.
Я надела камзол и вышла из комнаты. После дополнительной вечерней тренировки, которая не была обязательна, но помогла хоть на время отвлечься, тело ныло. Даже ванна с морской солью, помогающая расслабиться, не спасла. Да и схватка с гидрой, которую устроил Ал, забрала немало сил. Нет, конечно, мне не привыкать. Физическая нагрузка у студентов в Волчке с первых дней была большая, но последнее время я уставала все сильнее.
Моя смелость закончилась у лестницы преподавательского этажа. Я медленно поднялась на несколько ступенек и ощутила, как ноги стали ватными. Следом задрожали руки, к горлу подкатил ком, а перед глазами все стало размываться. Единственное, что я могла сейчас сделать, так это сесть на ступени.
Как же страшно! И не наказания я боюсь, а унижения и стыда. Да будь на месте Ала кто угодно — стерпела бы, пережила. Может, пойти и поговорить с магистром Нарисом? Пусть лучше он… И как я ему все объясню?
Я нервно сглотнула, рассматривая резные каменные перила, закрыла глаза, стараясь успокоиться. Безудержно хотелось опустить голову на колени, поплакать…
Слабость… Это лишь слабость, на которую у меня давно нет права. Я должна заставить страх отступить. Нужно всего лишь подняться… и перетерпеть. Стиснуть зубы, сжать ладони… Что же я так себя накручиваю‑то! Воительница называется!
Вдох. Еще один. И я, уцепившись за перила, встала. Прошла по коридору, находя на двери табличку с нужным именем, постучала. И едва Алэрин открыл, выпрямилась и опустила глаза.
— Проходи.
Интересно… уже не на «вы», как на занятиях. И ведь ко мне единственной так обращался, что казалось неправильным.
Ноги слушались с трудом. И обжигающий взгляд Алэрина я чувствовала каждой клеточкой.
Он подошел к зажженному камину — небывалой роскоши. Все комнаты студентов в Военно — морской Академии держали тепло при помощи кристаллов, в которые маги поместили необходимое заклинание. А живой огонь… он манил, зачаровывал, нес запахи смолистого дерева и терпкой коры.
Мой старший брат Арий до своего похода на последнюю войну, где и погиб от удара меча, частенько брал меня с собой в лес, по вечерам разжигая ароматные костры. Арий учил охотиться, показывал травы и коренья, заставил тренировать силу и выносливость. Зачем? Считал, я достойна большего, чем оставаться в деревне и рожать детей. Не у всех мол, такая судьба, что я вижу. А я, да, видела…
Драки и пьянки, чумазую ребятню да битые горшки. Редко кто жил в моей деревне мирно и спокойно. Даже молодые пары, вроде бы влюбленные и счастливые, поженившись, через время менялись в худшую сторону. Страшно и представить, какой пример они подают детям. Те ведь смотрят, запоминают… Со временем повторяют судьбу родителей. И эта жизнь напоминает замкнутый круг, из которого не вырваться.
Мне удалось. Не потому что я хотела, а просто выбора не осталось. Умирать или бежать… подальше, туда, где плещется море. Да, было страшно до темноты в глазах. Но иногда сильными становятся, не желая этого. Еще тогда уясняла раз и навсегда.
А может, брат предвидел, как мне пригодятся его знания? Без этих навыков я бы просто не поступила в Военно — морскую Академию.
Я настолько задумалась, что не заметила, как Ал оказался сидящим возле огня, беззастенчиво меня рассматривая. Раздевал взглядом, заставлял покрываться щеки румянцем, а сердце колотиться так, словно я только что убегала от нежити. Огни свечей, что должны были смягчить черты его лица, наоборот заострили, сделали какими‑то чужими. И вся эта поза, в которой он сидел, откинув голову на спинку кресла, положив руки на подлокотники, казалась обманчиво — расслабленной. Лишь глаза остались прежними — голубые, как цветы. И какое удачное сравнение! Их ведь и правда, не забудешь… Даже, если захочешь.
Надеюсь, что ты подумала над произошедшим и сделала выводы.
Я промолчала, Ал удивленно приподнял брови, ожидая моего ответа.
— Да, магистр, — выдавила я.
Что же я так боюсь‑то!
— Напомни, за что именно я должен тебя наказать.
Издевается. Сам же знает и все равно заставляет меня испытывать стыд.
— За то, что не позвала, когда попала в беду, и вам было больно.
— И?
— За непослушание, непокорность, нежелание меня услышать, — процитировала я его слова.
Алэрин встал, приподнял мой подбородок, заставляя смотреть в глаза.
Сейчас я бы отдала все на свете, лишь бы никогда не оказаться здесь… так.
Он наклонился, почти касаясь своими губами моих.
— Предоставлю вам выбор, кадет Дарэ, — прошептал он, обдавая дыханием.
— Какой?
— Месяц начищать кастрюли на кухне или…
Я нервно сглотнула, выдавая страх.
— Проведешь со мной этот вечер. И не будешь сопротивляться тому, что я делаю. Ударить бы. Наотмашь. Так, чтобы рука горела от боли. Ненавижу!
— Вы считаете, леди пристойно делать такие предложения?
Он улыбнулся, почувствовав мой гнев.
— Ты еще и гордая, оказывается.
Выпрямился, посмотрел в глаза, явно стараясь не рассмеяться.
— Не думал, что ты такого мнения обо мне, Трин.
Я прикрыла глаза и вздохнула. Сдается, действительно, хотел бы сделать меня своей, давно бы не медлил. Но что тогда он сейчас предлагает?
— Прошу простить, магистр, за поспешно сделанные выводы, — сказала я, решив не усугублять ситуацию.
Ал приподнял брови, усмехнулся.
— А что меня ждет в этот вечер?
— Наказание, — отозвался он.
Прекрасно! И очень понятно.
— Большего не скажу.
— Предлагаете купить осьминога в закрытой корзине?
— Какое чудесное сравнение!
Ал все же не выдержал и рассмеялся. Похоже, настроение у него хорошее, несмотря на наше расставание. Права была Лотта, мужчины относятся к жизни проще.
— Так что, отправишься намывать горшки на кухню или же выберешь вечер в моем обществе? — отвлек Ал от размышлений о тяжелой женской доли.
Я вспомнила о ненаписанных конспектах и списках экзаменов по магии, затем представила, сколько на это нужно времени. И месяц равен тридцати дням!
— Второе, — тихо ответила я, словно падая в пропасть.
