Дорога Костей (ЛП) - Винтерс Деми

ДОРОГА КОСТЕЙ

Силла испытывала смешанные чувства, покидая город Сварти. С одной стороны, оставить позади Клитенаров и постоянную необходимость оглядываться через плечо было настоящим облегчением. С другой — теперь они находились всего в полутора днях пути от хребта Скалла, откуда предстояло сделать трехдневный крюк в альпийскую деревню Кив, чтобы встретиться с Краки. Шансы убедить Взор Секиры отвезти ее в Копу были практически равны нулю. И к тому же, ей предстояло выведать информацию у таинственного Краки. Задача, о которой она еще почти не задумывалась.

Его слабости — хорошенькие девки и бреннса, сказал Рей. Пока что Силла придумала только одно — попытаться очаровать Краки за чашей бреннсы. Ей просто нужно было следить за своим языком и не терять голову от выпитого.

Идея просто ужасная, думала она. Но сколько бы она ни перебирала варианты, ничего лучше в голову не приходило. Придется поговорить с «Кровавой Секирой» и узнать о Краки больше.

После ужина Силла приготовила компресс из трав, купленных на рынке, чтобы облегчить раздражение кожи Геклы — рецепт, которому когда-то научила ее мать, и который она много раз готовила для отца.

— Держи около часа, потом смой в ручье. Это должно помочь от зуда, — сказала она, размазывая смесь по остатку руки Геклы и закрепляя повязкой из льна.

Гекла посмотрела на нее сияющими глазами, а затем сжала в крепком одноруком объятии, так что у Силлы перехватило дыхание.

— Ты не представляешь насколько это сводило меня с ума, Силла, — сказала Гекла, отпуская ее. — Уже чувствую, что мне легче. Спасибо!

Сидя у костра, Силла улыбнулась. Было приятно помочь кому-то. Но вскоре Гекла скрылась в лесу, а через несколько минут за ней отправился Гуннар. Оставшись у костра одна, Силла перебирала в мыслях встречу с Краки и думала об отце.

Она больше никогда не увидит его льдисто-голубых глаз. Никогда не почувствует его крепкие объятия. Никогда не услышит его раскатистый смех и успокаивающий голос. Они так долго были вместе, только вдвоем. Кто она теперь без него?

Она осталась одна. Совсем одна в этом мире.

Силла попыталась загнать свое горе обратно в клетку, но оно просачивалось сквозь прутья, наполняя ее болью.

Листья исправят это. Еще один — и боль уйдет. Отец забудется.

— Ты могла бы пошевелить ногами, — сказала маленькая светловолосая девочка с другого конца костра. — Отвлечь разум от темных мыслей.

Вытерев слезу, Силла запустила руку в карман своего передника. Два яблока и пара лепешек были завернуты в чистое льняное полотно — дары, которые она оставит на краю лагеря.

— Одно для богов, одно для духов, — прошептала она, поднимаясь на ноги.

— Я думала, ты больше не веришь в богов, — сказала девочка.

Я не знаю, во что верю, подумала Силла. Да, она не понимала, как боги могли допустить все страдания, которые ей пришлось пережить, но вера в то, что у них есть план, приносила утешение. И если существовал хоть крошечный шанс, что подношение принесет ей удачу, она была готова попробовать. Накинув запасной плащ, принадлежавший «Кровавой Секире» (она «забыла» свой алый плащ в Сварти) Силла бесшумно скользнула в лес.

Возможно, это было слегка безрассудно. Возможно, бесполезно. Но уже одно только осознание, что она делает хоть что-то, придавало ей оптимизма. Она шла несколько минут, разглядывая деревья, покрытые пятнистым лишайником, в поисках подходящего места для алтаря. В траве мелькали скарплинги, а из стволов старых деревьев вырастали грибы, похожие на ракушки.

Силла замерла, когда впереди увидела огромную липу. Ее ветви, покрытые мхом, заслоняли небо, а у основания ствола чернел полый изгиб, из которого пробивались крошечные белые цветы.

Силла подошла ближе и ее сердце сжалось от увиденного. Изящные изогнутые стебли, бутоны в виде колоколов, которые в ясные ночи разворачивались к лунам…

— Лунные цветы, — прошептала маленькая светловолосая девочка.

И в этот момент вера Силлы, слабая и колеблющаяся, обрела твердость. Конечно же, это был знак богов и идеальное место для подношения. Опустившись на колени у основания дерева, она достала яблоки и лепешки, разложив их вокруг цветов. А затем сложила руки в молитве.

Пожалуйста. Помогите мне убедить их отвезти меня в Копу. Помогите мне найти безопасность.

Но едва она закончила свою просьбу, позади послышался шорох. Силла вскочила, выхватывая кинжал. Лезвие уперлось в горло человеку, но она остановилась, не вонзив его в кожу.

— Неплохо, — сказал Джонас, хлопая в ладоши в насмешливых аплодисментах. — ты стала лучше. Возможно, ты уже на уровне девятилетнего ребенка.

Он снял кожаную броню, и под простой синей туникой стало еще отчетливее видно его крепкое телосложение. На поясе висели хеврит, секира и меч. Силла посмотрела на его губы, кривящиеся в насмешке, затем на синие глаза. Ее сердце громко застучало, и она с трудом подавила желание притянуть его и припасть к губам, перебирая пальцами бороду.

Вместо этого она чуть глубже вжала клинок в его шею, создавая маленькую ямку на коже, но не разрезая ее.

— Чего тебе, Джонас?

Его ухмылка стала шире.

— Ты так и будешь держать кинжал у моего горла?

— Возможно, — ответила она, стараясь сохранить серьезное выражение лица. — Откуда мне знать, что ты не опасен?

Его взгляд потемнел.

— Я уже говорил тебе, Кудрявая. Я опасен для тебя.

— Что?

Джонас быстро двинулся. Его сильная рука сжала ее запястье, выбивая кинжал. Прежде чем она поняла, что произошло, он заломил ее руку за спину, прижимая к своему горячему, твердому телу.

— Это так мило, что ты думала, будто контролируешь ситуацию, — прошептал Джонас, его дыхание коснулось ее уха.

— Почему ты пошел за мной? — потребовала она.

— А я бы мог спросить, почему ты оставляешь припасы «Кровавой Секиры» в дуплах деревьев.

Пульс Силлы колотился в яростном ритме, пока она подбирала слова.

— Ты поклоняешься старым богам, — предположил Джонас, заглядывая в ствол. — Ах. Всего по два. Значит, и духам тоже?

Силла крепко сжала губы, отказываясь отвечать.

— Мне все равно на твои подношения, Силла, — тихо произнес он. — Но ты знаешь, что не стоит бродить по этим лесам в одиночку. — Его свободная рука легла ей на бедро, медленно скользя по животу. — И раз уж ты здесь… я все думал, как отплатить тебе за выходку в медовом зале.

Она закрыла глаза, гадая, что именно он придумал, и будет ли это связано с его губами на ее коже. Одна только мысль об этом заставила порхать бабочек в ее животе.

— Я думала, ты будешь благодарен, Джонас. В конце концов, я отправила ее прямо к тебе.

— Хм. И ты не пыталась меня подразнить? — он наклонился ближе, его голос стал едва слышным. — Именно поэтому она прошептала мне на ухо: «Позволь мне показать, насколько я бескорыстна»?

Уголки губ Силлы дернулись, но тут он сильнее сжал ее руку, и у нее вырвался тихий вздох.

— Ты собираешься меня ударить?

— Ударить? Это не то, о чем я думал. — Ее дыхание стало неглубоким, и она знала, что он видел ее реакцию. Джонас тихо рассмеялся, глубокий, вибрирующий звук отозвался эхом в его груди. — Бескорыстная Силла. Кажется, ты зашла слишком далеко.

Он откинул пряди волос с ее шеи и склонился ближе, его нос легко коснулся кожи под правым ухом. Его теплое дыхание обжигало чувствительную кожу, и внутри нее поднялся тихий, сдавленный звук — что-то среднее между всхлипом и стоном.

— Ты все еще хочешь играть в эти игры? — он провел носом по ее виску, вдыхая медленно, глубоко.

Все, что она слышала — это гул собственного сердца, свои неровные выдохи. Она хотела бы ненавидеть его прикосновения, запах его кожи. Но не могла.

Ты не должна сближаться с ним, напомнила она себе.

Из последних сил, Силла резко врезала ему локтем в ребра — именно так, как она и Гекла отрабатывали вечером. Джонас хмыкнул, его хватка ослабла, и она вырвалась.