Повелительница барсов. Попаданка и строптивый (СИ) - Светлая Дарья
Мысль о том, насколько крепко мы связаны и как я зависим от этой женщины снова ударила по моей гордости. Нет уж, я все еще альфа и не должен об этом забывать!
Усилием воли я заставил себя выбросить из головы мысли о Реджине и приказал себе думать о количестве еды, необходимой для наложников. Заняв голову расчетами, я, наконец, ощутил, как возбуждение медленно, но верно проходит.
Я уже был готов привести одежду в порядок и покинуть временное убежище, собираясь после похода на кухню нанести визит Лиэру и пересчитать ему ребра. По-соседски. Ведь могут же наложники ходить друг другу в гости?
И тут меня посетило еще одно видение. Теперь в ее постели еще и Флоренс?!
Я решительно направился к выходу, чтобы под любым предлогом отвлечь Реджину, но новая, еще более сокрушительная волна наслаждения заставила рухнуть на пол, разорвать шнуровку и, схватившись за член, яростно заработать рукой.
Мокрый от пота, я все еще пытался отдышаться, когда надо мной прозвучал голос Гиала:
- Вот ты где! Солер, в гареме драка. Я обыскал всю резиденцию, а ты… что вообще тут делал? – барс осекся, оглядев меня с головы до ног.
- Если отвечу, что пересчитывал чесночные колбаски, ты мне поверишь? – мрачно ответил, кивнув на полку с указанным продуктом.
- Проматерь кошья! Рэй, что с тобой стряслось? – присвистнув, произнес Гиал.
- Это же ты у нас ходячая энциклопедия легенд и суеверий. Вот ты и скажи, почему недавно потерявшая невинность жрица с севера, которая со мной ломалась как старая телега, вдруг прыгнула в постель сначала с одним любовником, а после сразу с двумя? И почему, я, змею мне в глотку, видел как именно она это делала?!
- А это, случайно, не Нигатар?
- В ближайшее время она не сможет взять над Реджиной контроль. Я запер древнюю кошку. Поскольку печать на темнице моя, я узнаю, если ее сломают.
Гиал некоторое время молчал, задумчиво глядя на голубоватое сияние вийяров, встроенных в полки с продуктами, а затем произнес:
- И все же это Нигатар.
- Невозможно.
- Еще как возможно, брат – ответил барс, снял тунику и бросил мне – Прикройся и послушай. Говорят, что Нигатар не была чистокровным барсом.
- Полукровка не смогла бы прикоснуться к нашим артефактам.
- И все же, есть легенда, что ее мать была суккубом. Так что гарему повезло: аппетит у новой лассары будут впечатляющим – произнес Гиал, отправляя в рот, аккуратно отрезанный кинжалом кусочек сыра и мечтательно добавил – В обиде никто не останется.
- Ты к чему это клонишь? – нахмурился я.
- Всегда хотел испытать то желание, что выпало сейчас на твою долю, но я не истинный. Я могу получить только то, что дают именно мне. Тебе же повезло: лассара будет делиться с тобой всем, что испробует.
- Гиал… – прорычал я, приближаясь к другу, который тут же предусмотрительно отскочил подальше.
- А если ей, кроме аппетита досталось еще и очарование суккуба, горе всем мужикам, которые захотят встать на ее пути.
- Почему?
- Да потому что она отимеет им мозги и заставит маршировать туда, куда она скажет.
- Кажется, я и правда больше не альфа – проворчал и, не желая оставаться в долгу, уязвил друга – Между прочим, ты тоже в пролете. На самом деле из Реджины такая же жрица, как из меня кружевница.
- И кто же она? – осведомился Гиал, с аппетитом поглощая еще один кусок сыра.
- Попаданка. И как только проклятие с нашего народа будет снято, Хамарра отправит девчонку назад, в родной мир.
- Что?! Но у нас же только все стало налаживаться. Мы не можем допустить, чтобы она ушла!
- Именно, брат. Мы должны придумать способ удержать Реджину в Эритее.
ГЛАВА 17
Реджина
Обязанность по моей помывке, как всегда была поручена Флоренсу. Однако жадный до ласк котоэльф исполнял свои обязанности так, что через пару минут у меня не осталось сомнений: меня хотят снова возбудить.
Выгнав Флоренса из купальни, я вымылась сама, а когда вышла, полукровка уже протягивал мне длинное белое платье с красным узорчатым поясом и новый комплект украшений.
Я не могла понять, что произошло. Нигатар надежно заперта. Все желания совершенно точно мои. Вот только мне не свойственно такое поведение. Неужели этот мир на меня так повлиял?
Я не чувствовала ни вины, ни стыда, только небывалый прилив сил, довольство и умиротворение. Словно какая-то часть меня, долгое время страдала от голода, а теперь насытилась.
Помогая мне одеться, котоэльф бросал на меня странные взгляды, в которых смешивались удивление и настороженность.
- Что случилось, Флоренс? Ты будто привидение увидел – не выдержала я, когда ихи очередной раз поглядел на меня как на седьмое чудо света.
- Ничего, моя лассара – быстро ответил котоэльф и опустил взгляд, тщательно расправляя складки на моем платье.
- Лиэр! Почему он так смотрит?
- Должно быть, потому, что моя лассара так прекрасна – предположил наложник, и в его глазах я увидела ту же настороженность, что и у Флоренса.
Я нахмурилась.
- Где тут зеркало, Лиэр?
- Я его разбил, когда винил себя за то, что моя лассара потеряла сознание – нехотя признался наложник.
Эта фраза заставила меня вспомнить ту, по чьей вине мне пришлось сексом спасать своего наложника от смерти, и решительно направилась в свои покои, повелев Флоренсу и Лиэру следовать за мной. Настала пора проучить Морлотту.
Пятеро заговорщиков все также лежали на полу за ширмой, связанные и под охраной стражников.
- Освободить! – приказала я, взойдя на маистат, и села, сделав Флоренсу знак наполнить мою чашу лиллой. На вопросительный взгляд Лиэра я кивнула на место у своих ног. Когда наложник устроился на ступенях, я обвела взглядом заговорщиков.
Сейчас они боятся еще больше, чем раньше. Почему?
- Вы останетесь на прежних должностях, но принесете мне магическую клятву верности. Наказание вам я назначу позже.
- Да, моя лассара – синхронно произнесли все пятеро.
Выслушав клятвы, я приказала:
- Соберите в первом дворе как можно больше двуликих: придворных, слуг, весь мой гарем, всех ахайдов, а так же всех просителей, которые ждут моего внимания. Скажите, что лассара желает говорить со своим народом.
Бывшие заговорщики поспешили исполнить мой приказ, но одного я остановила:
- Эльтан, останься!
Дождавшись, когда за четырьмя ахайдами закроется дверь, я произнесла:
- Умоляя меня даровать тебе жизнь, ты сказал, что можешь доказать участие в заговоре Морлотты. Однако мне нужно нечто большее, чем запись на твоем кристалле. То, что станет неопровержимым доказательством предательства этой эйны. Ты говорил, что хочешь устроить ей побег?
- Да, моя лассара. Тогда через четверть часа приведи ее в первый двор, где соберется достаточное количество свидетелей, и разоблачи при всех. Пусть мои коты увидят истинное лицо эйны Солер.
Даже произнося имя этой драной кошки, я испытывала отвращение и гнев. В какой-то момент показалось, что Эльтан отшатнулся, напряженно глядя мне в лицо.
- Что с тобой, ахайд?
- У вас глаза светятяся, и сверкают, когда вы в гневе – хрипло выдавил барс.
Я не подала вида, что меня удивили слова Эльтана, только спросила:
- Все понял?
- Да, моя лассара! Сделаю все в лучшем виде – выдохнул ахайд. Он поклонился и пятился до самой двери, хотя этикет допускал возможность повернуться спиной к главе клана уже после третьего шага. Кажется, я произвела впечатление?
Когда Эльтан ушел, я поднялась и подошла к зеркалу: мои глаза, что еще недавно были карими, сейчас сияли медовым светом.
Хамарра, в кого же я превращаюсь?
Шпили многочисленных башен сияли в пламени заката, словно тонкие алые иглы. На фоне темнеющих на горизонте грозовых туч, они выглядели хищно и зловеще. Я стояла на террасе, с неудовольствием отмечая, что мой приказ еще не выполнен: первый двор абсолютно пуст.
Но внимательно оглядев веер из пяти дорожек, пространство меж которых было занято клумбами и цветущими деревьями, я заметила в тени крон множество двуликих. Увидев меня, барсы как один склонились передо мной, разогнулись, после милостивого кивка, и ринулись было вперед, на лужайку, но я протестующе подняла руку, и все коты замерли на своих местах.