...Или будет? (СИ) - Муратова Ульяна

Отмывшись почти полностью, я сжевал подобие бутерброда, выпил пять стаканов воды, выдал отцу один из своих парадных кафтанов в родовых цветах, другой надел сам и приготовился отправляться на срочно созванную ассамблею представителей Старших семей.

Портальная комната официального крыла дворца оказалась переполнена. Стража взвинчена. Толпа пришедших леев взбудоражена. Как только мы вышли из марева пространственного перехода, отец сразу же окружил меня мощнейшей защитой, и остальные расступились.

— Король запрещает использование магии в своём присутствии, — отчеканил один из стражников.

— Королю не обязательно приходить на ассамблею, если он того не желает, — сухо ответил отец. — А вот моему сыну есть, что рассказать Старшим семьям, и потому ему грозит опасность, в том числе и от Его Величества.

В зал общих собраний мы вошли под конвоем соратников отца, возглавляемых Тарнисом. Многих я знал в лицо. Большинство редко появлялось в столице, но теперь все прибыли по экстренному требованию, хоть и подготовиться успел не каждый — один немного помятый, второй с недобритой щекой, третий одетый в кафтан поверх домашнего петорака, четвёртый с небольшой ярко-зелёной змейкой на плечах, свесившей хвост до колена. Видимо, так торопился, что забыл оставить питомицу дома.

Но несмотря на комичный вид некоторых леев, лица у всех серьёзные до предела, и каждое было обращено к отцу.

— Я, лей Арванис Иртовильдарен, созвал экстренное заседание ассамблеи с целью выдвинуть обвинение в подрыве Капитолия десятигодинной давности. Согласно воспоминаниям, которые недавно обрёл мой сын Алексис Иртовильдарен, вернее, после выполненного Поручения короля уже Иртовильдаренен, в заговоре при подрыве Капитолия принимали участие Ситочи Сандар и Ксендра, альватский принц Гайзорис Этсайяр и тогда ещё не титулованный Ферралис Первый.

Тяжёлые, изучающие взгляды обратились ко мне. В зал вызвали десяток дознавателей, в том числе и Асена. Самые осведомлённые из присутствующих уже знали, что я снял с себя все подозрения. Но остальным пришлось рассказывать с самого начала.

Меня допрашивали снова и снова. Многочисленные менталисты один за другим убеждались в правдивости моих слов. Наконец они закончили, и в зале поднялся гомон. Заговорили все разом. Мой отец властно поднял руку вверх, и шум стих.

— Выдвигаю предложение совместным решением ассамблеи допросить Его Величество Ферралиса Первого.

Представители Старших семей зашумели снова.

— Прецедент имеется!

— Вотум недоверия!

— В случае голословности обвинения назначить наказание Иртовильдарен…ену!

— Ситочей тоже необходимо допросить!

— Если бы Ферралис был невиновен, он бы пришёл сюда сам.

— Проверить наличие всех древних артефактов в сокровищнице! Особенно арок!

— Призвать к ответу!

От допросов, выкриков и негодующего гвалта голова раскалывалась так, что больно было держать открытыми глаза. Но я ждал встречи с подонком, который почти сломал мне жизнь. Держался из последних сил, хотя всё, что я хотел — рухнуть и уснуть. Даже голод и жажда уже не мучили так сильно, как бесконечная усталость.

А потом — поговорить с Аней. Не сразу. Не идти таким: разбитым, измождённым, обессиленным. Жалким.

Ферралиса привели нескоро. Я едва не уснул на неудобном стуле, опозориться не дал отец. Сунул в руки накопитель, и я впитал немного магии. Но легче не стало. Будь ты хоть сотню раз целитель, организму нужен сон. Без него ты — мясной голем с душком.

— Вы не имеете права так обращаться с королём! — рычал Ферралис из коридора.

Естественно, стражники ни за что бы не согласились идти против государя, поэтому конвоировали монарха самые родовитые представители Старших семей. Личную стражу короля отозвал начальник охраны Его Величества, лей Зайндарат, внимательно следящий за моими допросами. Ему внезапно стало настолько интересно, виновен ли Ферралис в самом одиозном преступлении современности, что он фактически решился на измену.

Когда монарх увидел меня, он заткнулся и перестал сопротивляться. Неужели ему не доложили, что я жив? С уважением посмотрел на отца. Надо же, какая филигранная работа и какое влияние.

Малое солнце Мундара, Тхикия, уже давно скрылось за горизонтом. Тарнис расположился рядом и сидел, вытянув вперёд длинные ноги. Какой невоспитанный лей! Я тоже вытянул ноги перед собой, усаживаясь поудобнее.

— Что же, послушаем, что скажет наш великий предводитель, справедливый судия и бесстрашный лидер, — саркастично протянул друг.

С Ферралиса долго снимали артефакты, а потом методично разрушали ментальную защиту.

Я смотрел на человека, по вине которого столько людей лишились жизни, и ненависть во мне словно выцвела, но сконцентрировалась. Я знал, что убью его, как только он ответит на все вопросы. Убью так, что никто меня не осудит и ничего не докажет.

Впитал остатки энергии из переданного отцом накопителя и вернул ему пустой. Коснулся мягко светящейся белым метки и подумал о жене.

— Нужны ещё силы, — сказал я отцу, следя за надменным лицом теперь уже точно бывшего монарха.

Меня не сильно волновали причины, по которым Ферралис пошёл на сделку с альватом. Лишь условия этой сделки. Но до этого вопроса дознаватели ещё не дошли.

— Держи мой, — протянул мне друг ещё один накопитель.

Я втянул в себя его силу без остатка.

— Гайзорис выдвинул условие. За содействие в занятии престола он попросил артефакты стационарных порталов и все документы, описывающие эксперименты, — наконец заговорил Ферралис.

— И вы согласились? — холодно спросил Асен.

— Да. Но отдавать их король не собирался! Король собирался занять трон, навести порядок в стране, учинить небольшой передел земли, который всем пошёл бы на пользу, а альвату отказать!

— И каким образом арки попали к альватам? — задал вопрос второй дознаватель, который был мне незнаком.

— Когда началась гражданская война, король тянул время, — надтреснутым голосом говорил Ферралис. — Убеждал, что моя власть ещё не утвердилась, и период смутный. Какое-то время королю удавалось водить альвата за нос, но потом Альва напала на Аларан. И король решил, что больше ничем не обязан.

— А потом Аларан проиграл войну и лишился части территорий. Альваты получили обещанное и после этого отступили, — резюмировал Асенис. — Только артефакты арок или что-то ещё?

— Казну. Почти всё, что в ней оставалось. Таковы были условия Гайзориса, и королю пришлось их принять, чтобы не терять территории. У короля не было выбора! — воскликнул Ферралис, недовольно кривя рот.

Надо же, его никто не ударил и даже в лицо никто не плюнул. Если когда-либо мне скажут, что удивительных вещей не случается, то я вспомню день, когда после этих слов гнусная рожа Ферралиса Предателя осталась нетронутой.

— Вернёмся к Алексису Иртовильдарену, — сказал Асенис, а затем поправился: — Иртовильдаренену. Это вы подсадили ему «клещей»?

— Да. Когда Гайзорис его вырубил, Сандар разбил ему голову камнем, а король посадил в рану «клещей».

— С какой целью?

— Избавиться от него в случае, если он что-то вспомнит или начнёт доставлять проблемы.

Я посмотрел на отца и улыбнулся. Если бы не он, не его связи и влияние, этот слизняк казнил бы меня по надуманному поводу. А я бы даже не узнал о сыновьях и умер бы, виня себя за несуществующую связь с повстанцами. Тварь. Обжигающая холодом ненависть ртутными каплями перекатывалась в груди.

— А зачем вы отправили Иртовильдаренена убивать принца Альвы? — спросил Асен.

— Я отправил его не за этим, а чтобы альваты тихонько прибили его на своей территории. А принца я собирался обвинить в краже портальных арок.

Повисла короткая пауза, во время которой все переваривали информацию.

— Но каков был план на случай успеха Алекса? — обескураженно посмотрел на короля Асен.

Монарх кинул ненавидящий взгляд в мою сторону.

— Иртовильдарен не должен был выжить, — выплюнул он.