Наталья Колесова - Нестрашные сны
Агата поспешно зажмурилась – Келдыш склонился над ней: запах влажной мужской кожи, аромат то ли одеколона то ли средства для бритья… Услышала негромкое:
- Мортимер, а подслушивать нехорошо!
Разоблаченная Агата распахнула глаза. Виновато похлопала ресницами.
- Доброе утро?
- Встаем! – скомандовал Келдыш. – Утренняя зарядка! Холодный душ!
Куратор-садист! Хотя наверняка сам он уже все это проделал… Агата еле-еле поднялась и, заплетаясь в собственных ногах, направилась в ванную.
- И литр кофе! – сказал ей Келдыш в спину.
Она чуть не задремала, сидя на краю ванны - какая уж тут зарядка! Да и холодный душ тоже… Агата осторожно потыкала пальцем в ледяные струи, и поняла, что душа она просто не переживет.
С кухни бодряще тянуло кофе. Литр – не литр, но чашку ей налили пребольшую. Агата отпила горько-сладкий напиток и огляделась.
- А где Борис?
- Ушел. Вечером вернется.
- У него что-нибудь получилось?
- А вы сами как думаете? Помните, что вам снилось?
Агата нахмурилась. Не сны, а какое-то сплошное мелькание… То она падает на мягкий пружинящий песок в пустыне, то бредет по коридорам Института, то танцует на серебряной нити, натянутой над темным – ни единого огонька - городом. И еще кажется, она летала. Но не одна: прозрачные дымчатые крылья, туман вместо лица…
- Борис пытался сделать – что? Заменить мои сновидения своими?
- В некотором роде. Когда вы начинали видеть Пустыню, он пытался вас оттуда вытянуть – на ходу придумывал и сплетал новый сон.
- А почему он спрашивал у вас о доверии?
Келдыш помолчал.
- Способность проникать в сны присуща всем вампирам. В той или иной степени. И этой способностью можно воспользоваться по-разному. Можно, например, зачаровать, вплести в сновидения зов – и тогда человек сам придет туда, где его дожидаются. А можно запутать до такой степени, что ты уже не понимаешь – что тут сон, а что явь…
- Я помню… вы как-то на него сердились, что он зашел ко мне ночью. Вы боялись, что Борис меня зачаровывает?
- Думаю, все-таки имеется у него такое искушение. Но скорее, не столько ради себя, сколько для своей разлюбезной.
- Анжелики?
Келдыш кивнул. Агата задумчиво подышала ароматным кофейным паром, струящимся из кружки. Все-таки Игорь точно огнеупорный – любит все горячее. Обжигающе горячее.
- А за что вы так Анжелику не любите?
- А за что вы-то ее любите?
Вопросом на вопрос, нече-е-естно!
- Ну я не знаю… всегда легче объяснить, за что не любишь, чем наоборот… Она добрая. Любит Бориса, вашего друга, между прочим! Хорошо ко мне относится. И еще она…
- Да-да, я слушаю?
Агата поглядела исподлобья.
- Она несчастная.
Келдыш хмыкнул.
- А-а, так вы обожаете всех встречных несчастных? Надо будет запомнить!
- Не смейтесь, ей и правда плохо.
- Я понимаю так, что вы опять проводите какие-то свои аналогии… Все мы сравниваем себя с кем-нибудь, это нормально. Но все-таки есть разница между жертвой и палачом.
Агата захлопала глазами:
- А?
Келдыш откинулся на высокую спинку стула, постукивая пальцами по столу. Поглядел в окно.
- Для меня Климова - олицетворение всего того, что я ненавижу в нас, магах. Безответственность, беспринципность, эгоизм, эксперименты только лишь ради экспериментов… И потому считаю: все, что с ней случилось – справедливо.
Агата сжалась - конечно, все это не только про Анжелику, Игорь сейчас говорит и про ее родителей! Но все же попыталась возразить:
- Но ведь Анжелика ученый! Для того, чтобы узнать и исследовать что-то новое, они должны идти и на риск…
- Вот и пусть рискуют, - Игорь поднялся, резко сдвинув стул. Отошел к окну. - Но только сами. Одни. Не вовлекая в свои эксперименты ни в чем неповинных людей.
Больше спорить она не решилась. Поглядывая в его спину, уныло запивала бутерброд кофе. Бывают в жизни ситуации, когда правы все. И как тут разберешься и как тут что-то исправишь?
- Пойдем погуляем? – сказал Келдыш, не оборачиваясь.
Агата чуть не подавилась.
- А?
- Хорошая погода, говорю.
Агата глянула мимо него в окно. Даже отсюда, из теплой кухни было слышно, как свистит за окном ветер. За ночь температура упала градусов на десять; и не поверишь, что только вчера Стефи загорала в парке! Небо стало мерзко-ноябрьским: кажется, еще чуть-чуть и пойдет снег.
- Хорошая?!
- Просто ведьмина погодка, - сказал Келдыш. Он уже улыбался: - Ваша погода, Мортимер! Самое время для прогулок. Пойдемте проветримся, взбодримся. Да не ёжитесь вы, не ёжитесь, выдам я вам какой-нибудь свитер!
Дал. Агата в который раз уже поправила ворот-"хомут", попыталась (безнадежно) причесать волосы то так то эдак. Какая же она страшная – ну в смысле, больше обычного. Лицо на фоне черного свитера просто мучнисто-белое, глаза глубоко запали, кажется, даже морщины появились… Может, она так рано стареет?
- Пошли-пошли, хватит прихорашиваться, - нетерпеливо сказал Келдыш, промелькнув мимо зеркала. – Вы и так прекрасны.
Предложить ему свои очки - для зрячести? Агата вздохнула и, подворачивая длинные рукава, выбрела наружу. Ветер тут же с удовольствием отвесил ей чувствительные пощечины и растрепал с таким трудом укрощенные волосы. Еще и мелкими брызгами окропил. Агата с опаской поглядела на небо.
- А вы зонтик взяли?
- Не сахарные, не растаем.
Агата брела рядом с энергично шагавшим Игорем. Кажется, что она не пару дней провела в полусне, а целый месяц, ноги просто ватные, словно ступаешь не по твердым плитам площади, а по зыбкому болоту.
- А я думала, раз вы огненный маг, вы любите тепло и не любите дождь…
- И жить мне следует в Африке, конечно? Вы очень упрощенно рассуждаете, Мортимер.
Агата неожиданно разозлилась.
- А вы не можете называть меня просто по имени?!
Игорь мельком глянул на нее.
- Могу, конечно. Не знал, что это так вас раздражает.
Агата посопела: мощный заряд злости пропал впустую – утонул в спокойном озере келдышевского ответа. Если б она могла сформулировать, объяснить ему, как понимала сама! Ведь совсем недавно Игорь сам говорил Осипенко, что, называя ее "объектом", ДМН абстрагируется от нее как от человека. Вот и он… пытался абстрагироваться. Заслониться печально известной фамилией от самой Агаты.
Келдыш продолжал как ни в чем не бывало:
- По некоторым особенностям характера стихийные маги безусловно очень близки. Вот огневики, например, как правило, крайне упрямы, вспыльчивы и любят преодолевать препятствия.
Агата вспомнила Димитрова. Да и сам Келдыш… Ну да. Очень упрямы.
