Мэгги Стивотер - Синяя лилия, лиловая Блу (ЛП)
Медленная улыбка расползлась по лицу женщины.
— Он не ошибается, ведьма.
Лава вытекала из век Кайлы.
— Как ты меня только что назвала?
Женщина засмеялась и запела:
— Синяя лилия, лиловая синь, ты и я.
Блу и Кайла насупились от пугающих знакомых слов. Эта женщина, должно быть, захватила Ноа, как захватила и Чейнсо. Блу надеялась, это умение не простиралось дальше нагреженных птиц и мёртвых парней.
— Ещё не поздно отнести её назад, — произнёс Ронан.
— Вы двое, — зарычала Кайла. Адам и Ронан вздрогнули. — Идите в магазин и купите ей каких-нибудь припасов.
Адам и Ронан обменялись наивными взглядами. Взгляд Адама говорил: «Что это значит?» А взгляд Ронана отвечал: «Без разницы; давай свалим отсюда, пока она не передумала». Гэнси нахмурился им вслед, пока они пробирались к входной двери.
Тут вновь появилась Персефона, держа в руках свитер с несоответствующими рукавами. Она оценивающе разглядывала женщину; такое могло показаться грубым, если бы это была не Персефона. Женщина оценивала её в ответ, показывая немного больше белков глаз.
Наконец, Персефона выглядела удовлетворённой. Она приложила к женщине свитер.
— Я сделала тебе это. Примерь... ох! Почему они всё ещё не развязали тебя?
— Мы думали, она может быть... опасна? — запинаясь, ответил Гэнси.
Персефона подняла голову.
— И вы думали, связанные руки это бы изменили?
— Я... — Он повернулся за помощью к Блу.
— Она не идущий на контакт свидетель, — постановила Блу.
— Мы не так обращаемся с гостями, — слегка ругалась Персефона.
Кайла возразила:
— Я не подозревала, что она гость.
— Ну, я её ждала, — сказала Персефона. Она помолчала. — Я так думаю. Мы увидим, подойдет ли свитер.
Гэнси перевёл взгляд на Блу; та покачала головой.
— Ты должна развязать меня, маленькая лилия, — обратилась женщина к Блу. — Своим маленьким лиловым ножом. Это было бы очень уместно и циклично.
— Почему это было бы уместно и циклично? — осторожно поинтересовалась Блу.
— Потому что твой отец – тот, кто изначально связал меня. Ох, мужчины.
Блу резко проснулась. Она и до этого бодрствовала, но сейчас намного больше, чем секунду назад, когда ощущала, будто спала.
Её отец.
Женщина внезапно оказалась прямо у её лица со всё ещё связанными руками.
— О, да. Подходящее наказание, как он сказал. Артемуссссссссс. — Она посмеялась над шокированными лицами в комнате. — Ох, то, что я знаю! Взирай на путь, на котором оно блистает внутри кольца воды, во рву, на озере, всё в кольце воды!
Ранее в этом году, когда Блу первый раз встретила мальчишек, был момент, когда она вдруг была поражена тем, как её втянуло в их запутанные жизни. Теперь она осознала, что никогда в них не втягивалась. Она там была всё это время, вместе с этой женщиной, другими женщинами Фокс Вей и, может, даже с Мэлори и его Псиной. Они не создавали беспорядка. Они просто медленно освещали его очертание.
Нахмурившись, Блу вынула свой складной нож. Заботясь, чтобы не порезать себя или бледную белую кожу женщины, она перерезала потёртые ремешки на её запястьях.
— Ладно, говори.
Женщина с восторженным лицом вытянула руки вверх и вперёд. Она крутилась и крутилась, сбивая стаканы со стола и круша руками мудрёный светильник, висящий над кухонным столом. Она споткнулась о туфли и продолжила, хохоча и хохоча, даже более истерически.
Когда она остановилась, её глаза были возбуждёнными и неуравновешенными.
— Моё имя — сказала она, — Гвенллиан.
— Ох, — выдохнул Гэнси очень тихо.
— Да, юный рыцарь, я думала, ты знал.
— Знал что? — с подозрением спросила Кайла.
Выражение его лица было беспокойным.
— Вы дочь Оуэна Глендовера.
Глава 29
— Я даже не знаю, что брать. Конуру? — спросил Ронан.
Адам не ответил. Они находились в крупном, пылающем огнями гипермаркете, таращась на туалетные принадлежности. Он взял бутылку шампуня и поставил её на место. Его одежда была всё ещё заляпана кровью апокалиптического дождя, а душа страдала от комментария по поводу полукровки. Гвенллиан (Гэнси прислал сообщением Ронану, кто она такая) пролежала в пещере шесть сотен лет и сразу же вычислила его принадлежность. Как?
Ронан взял бутылку шампуня и бросил её в тележку, которую толкал Адам.
— Он стоит четырнадцать баксов, — сказал Адам. Он обнаружил, что невозможно отключить часть мозга, которая отвечала за суммирование расходов за покупки. Может, именно это Гвенллиан увидела в глубокой морщинке между его бровями.
Другой парень даже не обернулся.
— Что еще? Блошеловку[33]?
— Собачья острота уже прозвучала. Было слово «конура».
— Ну и что, Пэрриш. — Он пошёл дальше по проходу, плечи расправлены, подбородок высокомерно вздёрнут. Он не был похож на того, кто совершал покупки. Он был похож на того, кто предавался воровству. Он смёл в корзину несколько зубных паст. — Которая зубная щётка? Вот эта вроде быстрая. — Он отправил её падать к остальным принадлежностям.
Обнаружение Гвенллиан творило такие странные вещи с мозгом Адама. Не могло быть никакого неверия после того, что случилось с энергетической линией и Энергетическим пузырем, но Адам однако осознавал, что с трудом верил, будто Глендовер может спать где-то там, под горой. А ещё здесь оказалась Гвенллиан, захороненная на том же легендарном пути. У него отобрали остатки скептицизма.
— Что нам теперь делать? — спросил Адам.
— Раздобудем собачью будку. Чёрт. Ты прав. Я, и правда, не могу придумать другой шутки.
— Я имею в виду теперь, когда у нас есть Гвенллиан.
Ронан воспроизвёл такой звук, который заявил, что он не нашёл эту мысль интересной.
— Делать то, что мы делали раньше. Она не имеет значения.
— Всё имеет значение, — возразил Адам, вспоминая свои занятия с Персефоной. Он обдумывал, не добавить ли в корзину дезодорант, но не был уверен ни по одному пункту покупок, предназначенных для человека, рождённого ещё до их изобретения.
— Гэнси нужен Глендовер. Она не Глендовер. — Ронан начал говорить что-то, а потом перестал. Он метнул в тележку крем для бритья, но не бритву. Возможно, тот предназначался ему, а не Гвенллиан. — Не думаю, что мы должны останавливаться, во всяком случае, пока продвигаемся вперёд. У нас есть Энергетический пузырь. Зачем нам нужен Глендовер?
Адам вспомнил видение умирающего Гэнси, лежащего на земле. Он сказал:
