Мэгги Стивотер - Синяя лилия, лиловая Блу (ЛП)
Он обошёл гроб туда, где лежала женщина.
Сейчас она лежала лицом кверху, Блу видела, что она молода, может быть, лет двадцати. У неё было много волос, чёрных, словно вороново крыло, и непослушных, а её кожа была бледной, как смерть. Возможно, самым невероятным в её облике была мантия, потому что она была настоящей. Мантия не выглядела средневековым костюмом. Она была похожа на настоящий предмет одежды, потому что она была настоящим предметом одежды.
Гэнси наклонился к ней и спросил вежливо и авторитетно:
— Кто вы?
— Одного было недостаточно! — пронзительно закричала она. — Они послали ещё! Сколько молодых мужчин в моей камере? Пожалуйста, скажите, что три – божественное число. Вы собираетесь меня развязать? Очень грубо держать женщину связанной больше, чем два, три или семь поколений.
Голос Гэнси стал даже спокойнее, или, может, он остался неизменным, а только казался спокойнее в сравнении с её возрастающим тембром.
— Это вы захватили ворона моего друга?
Она улыбнулась ему и запела:
— Все девы, молодые и честные, слушайте своих отцов...
— Как я и думал, — сказал Гэнси и выпрямился. Он глянул на остальных. — Не думаю, что будет мудро её развязывать.
— Ах! Ты боишься? — глумилась она. — Ты слышал, что я ведьма? У меня три груди! У меня хвост и рога! Я в преисподней гигант. О, я бы тоже сама себя боялась, юный рыцарь. Я могу сделать тебя беременным! Беги! Беги!
— Давайте оставим её тут, — предложил Ронан.
Гэнси ответил:
— Если бы мы оставляли людей в пещерах только потому, что они сумасшедшие, ты бы всё ещё был в Энергетическом пузыре. Дай мне свой нож.
Ронан сказал:
— Я его потерял.
— Как ты... неважно.
— У меня есть, — вставила Блу, чувствуя себя самодовольной и полезной. Она предъявила свой розовый складной нож, а серые глаза женщины переместились на неё. Блу побаивалась, что женщина начнёт ей петь, но та только улыбалась, широко и знающе.
— Я думал, такие вне закона? — уточнил Гэнси, становясь на колени рядом с женщиной. Он теперь казался таким невозмутимым, будто спокойно имел дело с диким животным. Он разрезал ремни на ногах женщины, но оставил её руки связанными.
— Они и вне закона, — Блу ответила Гэнси, но не отводила взгляда от глаз женщины. Та всё ещё улыбалась, улыбалась, как будто ждала, что первой прекратит гляделки Блу. Но у Блу в этой игре была хорошая практика, спасибо Ронану. Так что она просто продолжала хмуриться в ответ. Ей хотелось спросить у женщины, почему она говорит по-английски, кем она была, и всё ли с ней было в порядке после проведенного в коробке какого-то времени, но женщина, на самом деле, не казалась способной на вопросы-ответы.
— Я собираюсь помочь вам встать, — сообщил женщине Гэнси. — Но если вы меня укусите, я положу вас назад в гроб. Это ясно?
— Ох, ты, маленький забияка, — сказала женщина. — Ты напоминаешь мне моего отца. Что слишком плохо.
Ронан всё ещё пялился на неё в ужасе, так что Блу поторопилась помочь Гэнси. Женщина оказалась теплее и реальнее, чем представляла Блу. Она была очень высокой; возможно, она ела свою зелень. Пока Блу поднимала её за локоть, её огромное вертикальное гнездо из чёрных волос с запахом пыли и металла щекотало лицо Блу. Она напевала небольшую песенку о подарках, королях и внутренних органах.
— Ладно, Гэнси, — с опаской начал Адам, — какой теперь твой план?
— Очевидно, мы заберём её наружу, — указал Гэнси. Он повернулся к женщине. — Если вы не предпочитаете остаться.
Она переместила голову так, что её волосы плашмя смялись на его плече, а её лицо было в сантиметрах от его.
— Солнце ещё существует? — спросила она.
Гэнси использовал её волосы, чтобы передвинуть её голову со своего плеча.
— Как и несколько часов назад.
— Тогда заберите меня! Заберите меня!
Адам только покачал головой.
— Не могу дождаться, — произнёс Ронан, — чтобы услышать, как ты объясняешь это Мэлори.
***
Облака исчезли, когда они поднялись наружу, уступив место небу, такому яркому, синему и опаленному ветром, что им пришлось склонить головы от песка, кружащегося в воздухе. Ветер был таким безжалостным, что он больно хлестал чёлкой Блу по её щекам. Стая ворон или воронов пролетела высоко над головами, бросаясь вниз и взмывая вверх. Ронан прижал Чейнсо к своей груди, как будто она всё ещё была маленьким воронёнком, защищая её от ветра.
Пока они возвращались к дому Диттли, пригибаясь от порывов ветра, периодически их забрызгивало дождём из безоблачного неба. Адам потянулся, чтобы стереть влагу со щеки, а Блу охнула:
— Адам, твоё лицо...
Адам убрал пальцы, кончики были красными. Блу протянула руку, чтобы поймать случайную каплю. Красная.
— Кровь, — заметил Ронан, скорее констатируя факт, чем заинтересовавшись.
Блу вздрогнула.
— Чья?
Гэнси изучал красные брызги на рукаве своего пиджака, губы раскрылись в изумлении.
— Гэнси, — позвал Адам, указывая вверх. — Смотри.
Они остановились по центру примятой травы, чтобы смотреть в яркое дневное небо. На горизонте что-то неистово вспыхнуло, словно солнце отразилось от далёкого самолета. Блу заслонила глаза и увидела, что у объекта был огненный хвост. Она себе не представляла, что могло быть таким видимым в столь дневное время.
— Авиакатастрофа? — предположила она.
— Комета, — уверенно сказал Ронан.
— Комета? — словно эхо, повторил Адам.
Сейчас Блу была напугана сильнее, чем когда они были в возможной опасности в пещере. Что же они делали?
— Начинается! — прокричала женщина. — Начинается опять! Снова и снова и снова!
Она закружилась в поле со всё ещё связанными за спиной руками. В солнечном свете царственная красота женщины была более очевидна. У неё был довольно большой нос прелестной формы, скошенные щеки и лоб, тёмные лукавые брови и, конечно, эти невозможные по высоте запутанные волосы над уже высоким телом. Её пурпурно-красное одеяние было словно мазок краски по полю.
Гэнси наблюдал, как небесное тело медленно выжигало след на голубом. Он произнёс:
— Знаки и предзнаменования. Комету видели в 1402 году, когда Глендовер начал восставать.
— Ха! — кричала женщина. — Восставать, восставать, восставать! Тогда прольётся тоже много крови, все прольют много крови!
Последнее предложение снова превратилось в песню.
Адам схватил женщину за плечи, останавливая её вращения. Она откатилась от его руки, как пьяный танцор, а затем сфокусировала на нём взгляд своих широко раскрытых глаз.
