Лина Люче - Черная звезда на счастье
На следующее утро Тхорн проснулся с мыслью предложить ей помолвку, но днем оказалось, что об их свидании узнал весь корабль. И еще выяснилось, что он далеко не первый, с кем она целовалась в Застывших… и даже больше. Избегая слияния по понятным причинам, горианка удивительно многое позволяла — и очень многим, словно коллекционировала поклонников.
— У вашей дочери серьезная психотравма, — выпалил Тхорн, добившись приватного разговора с капитаном.
— Думаете, я не знаю, старший офицер эс-Зарка? — усталым холодным тоном осведомился его собеседник.
— Но ее надо лечить.
— Думаете, я этого не знаю? — чуть более тихим тоном спросили у него.
Наступила пауза. Тхорн задиристо сузил глаза и поднял подбородок:
— Так какого же дьявола…
— Моя дочь не хочет лечить эту травму, — отчеканил капитан. — Она взрослый человек, и заставить ее я не могу. Вы свободны.
Через месяц Тхорн служил уже на другом корабле и старался больше не думать о девушках. Это далось легко, он раз и навсегда разделил женщин на два типа: одни дуры, другие ненормальные. Правда, иногда встречается и третий тип, который удачно сочетает в себе первые два. В этом он убедился наверняка.
Асхелека.
На следующее утро Асхелека поняла, что она и Ариадна с Микеей далеко не в худших условиях на тренировке. Хуже всех выглядело нелепое положение Цесина, когда зал фактически разделился на две неравные части, в одной из которых занимались здоровенные мускулистые офицеры, а в другой Рикэн, опекун Ариадны, начал показывать девушкам подходящие для них упражнения.
Цесин, разумеется, не мог присоединиться ни к тем, ни к другим и оказался в довольно смехотворной ситуации, но к счастью, буквально через пару минут после их прихода появился Тхорн и спас профессора, отозвав в сторону вместе с одним из офицеров. Асхелека медленно выдохнула, когда поняла, что и для Цесина нашелся личный тренер, и с улыбкой посмотрела на Микею, лицо которой также просветлело.
В целом, как ни странно, тренировка ей очень понравилась. Это оказалось совсем не так, как в школе, где учителя давали одинаковые упражнения всем, и все смеялись над теми, у кого получалось плохо. Рикэн сначала помог им разогреться дыхательными упражнениями, а потом придумал для каждой фактически индивидуальную программу, и строго-настрого запретил друг на друга смотреть.
Впрочем, взгляды девушек в основном направлялись на другую сторону зала, где занимались военные. Невозможно было не восхищаться тем, что выделывали эти тренированные, сильные, ловкие мужчины. В огромном зале, оснащенном оборудованием для лазания по канатам, прыжков, самыми разнообразными тренажерами, они показывали такие трюки, что девушки забывали вовремя закрывать рты, и пару раз Рикэну даже приходилось насмешливыми комментариями возвращать каждую из них в реальность, чтобы они продолжили прерванные упражнения.
— Твой пре-сезар выглядит очень милым, — осторожно заметила Асхелека Ариадне, когда они шли на завтрак после тренировки и душа.
— Твой тоже ничего, — криво усмехнулась землянка.
— Я имела в виду, что Рикэн ведет себя очень доброжелательно, — робко заметила она, заметив насмешку в тоне.
— Все они ведут себя доброжелательно, — с горечью бросила ее собеседница, не уточнив, о ком говорит, и Асхелека переключилась на разговор с Микеей. С землянкой ей пока было тяжело.
Тхорн.
— Твои блоки не могут помешать тебе читать чужие эмоции, Хеле, — терпеливо пояснял Тхорн. Они занимались телепатией днем, пока Микея давала уроки Ариадне. Это были самые увлекательные занятия в его жизни. Единственной его ученицей-женщиной до этого была Лиска, но потенциал землянки и в сравнение не шел с тем, каким обладала Асхелека — учить с нуля с таким потенциалом оказалось и сложно, и захватывающе. Ее стремительный прогресс заставлял его подгонять девушку еще больше. Он чертовски многое хотел показать, а времени на занятия всегда не хватало. — Поставь их на место.
— Мне без них легче, — возразила Асхелека. Тхорн улыбнулся. Она только три дня назад научилась держать блоки на новом уровне, и это все еще стоило ей больших усилий.
— Ты должна научиться не обращать внимания, — покачал он головой. — Делай, что я говорю, хорошо?
Девушка со вздохом поставила блоки. Это тоже для него было ново — вздохи, споры, рассуждения. Его офицеры на занятиях почти не дышали. Для них учиться у него лично было наградой и честью, и они молча исполняли все, что он велел. И даже Лиска, которую он учил в свое время, не капризничала, понимая, что он делает одолжение. А Асхелека, словно чувствуя его особое отношение, испытывала на прочность. Она даже не понимала до конца своего везения, размышлял он иногда, сердясь. Впрочем, в другие мгновения чувствовал ее трогательную благодарность и успокаивался, понимая, что она просто не могла не ныть, как все девочки.
Они сидели в его спортивном зале и смотрели на занимающихся офицеров. Асхелека с огромным трудом читала их эмоции — в основном, по лицу, шутил над ней Тхорн, хотя не мог не замечать прогресса. Ему стоило большого труда заставить подчиненных не обращать на них внимания, но после занятий он не мог запретить им перешептываться.
Пару раз рявкнул, конечно, но без какой-либо пользы. Тхорн знал, что уже без всяких объявлений весь корабль считает, что у них романтические отношения. И он чувствовал, что ничего не имеет против — хотя все и косились странновато, памятуя о том, что Хеле нет шестнадцати.
Закончив часть занятия, которая требовала присутствия других людей, Тхорн забрал девушку в свою каюту и усадил за стол.
— Сейчас будет небольшая силовая часть, — сказал он. — Чтобы тебе было проще, я создам иллюзию в уводе.
И вытянул перед собой руки:
— Тебе надо сдвинуть их с места своими ладонями. Попытайся.
— Ты издеваешься? — с открытой улыбкой спросила Асхелека, глядя на его огромные ладони. Она робко коснулась их своими ладошками и засмеялась. Тхорн тоже позволил себе улыбку:
— Ты в уводе. И я поддамся, если попытаешься. Уровень сопротивления такой, что ты можешь это сделать.
— Дело же не в ладонях, да? — поняла она.
— Конечно, нет. Мы просто визуализируем поток энергии. Давай.
Асхелека прикрыла глаза и попыталась нажать. Тхорн знал, что у нее не получится с первого раза, но важны были сами попытки. И упорство.
Сосредоточившись, она становилась невероятно упрямой. Она пыталась пятнадцать минут и потратила огромное количество энергии.
— Ты умница, — сказал он, наконец, и позволил ей немного сдвинуть свои ладони. Асхелека просияла. А потом со стоном схватилась за голову, едва он вывел ее из увода.
