Нежеланная императрица, или Постоялый двор попаданки (СИ) - Мэо Ксения

— Хотел сделать тебе сюрприз, — говорит, протягивая один бокал мне.

— Это самый лучший сюрприз в моей жизни, — признаюсь и, чтобы по-дурацки не улыбаться, отпиваю из бокала.

— В той или в этой? — Эдвард пригубляет вино, не сводя с меня удивительных глаз, в которых пляшут золотые блики от свечей.

— Во всех, — произношу тихо.

Эдвард накрывает мою ладонь, лежащую на столе, своей. И от этого по телу разливается жар. Не знаю, куда деть глаза. Беру бокал и стараюсь переключиться на него. Но когда делаю глоток, невольно поднимаю взгляд на императора.

Его глаза с золотыми искрами смотрят прямо на меня, гладят взглядом лицо, ноздри подрагивают. Чувствую, как щеки заливает краска. Ощущаю себя старшеклассницей на свидании и от этого смущаюсь еще больше.

А Эдвард вдруг отпускает мою руку, поднимается и обходит стол. Замирает рядом со мной. Поза напряженная, дыхание тяжелое, а в глазах горячие искры — но уже не от свечей.

Кажется, я догадываюсь, что он задумал. Застываю и перестаю дышать, не веря самой себе.

64

Эдвард берет меня за руку и нежно тянет к себе. Его сильные теплые ладони ласково касаются моих. От этого прикосновения по телу разливается легкий трепет. Я легко выскальзываю из-за стола и встаю.

Эдвард не говоря ни слова подводит меня к окну. Последние свечи догорают. В обеденном зале темно, и ночное небо с россыпью звезд отчетливо видно. Холодный лунный свет выхватывает из тьмы очертания деревенских домов и деревьев.

За деревьями и в просветы между избами разливается озеро оранжевых огней — палаточный городок, освещенный факелами. Приходит осознание, что он в несколько раз больше, чем Зеленая.

Контраст холодного лунного света, мигающих звёзд и моря горячих огней завораживает. Мы замираем у окна, держась за руки.

— Нравится? — тихо спрашивает Эдвард, склоняясь к самому моему уху.

Его теплое дыхание щекочет шею, и по телу бегут мурашки.

— До дрожи, — признаюсь искренне. — Я благодарна, что ты решил сделать для Зеленой. Теперь тут будет совсем новая жизнь…

— Теперь ты будешь меньше переживать за ее жителей? — Эдвард наклоняется ближе, и его губы касаются моих волос на виске. И от этого по коже будто разлетаются электрические покалывания. Дыхание на мгновение перехватывает.

— Думаю, да… — отвечаю прерывистым шепотом.

— Как ты думаешь, они справятся без тебя?

С этими словами Эдвард отпускает мою ладонь, плавно заходит мне за спину и кладет руки мне на плечи. Мягко сжимает пальцы, будто собирается сделать массаж. Удивительно нежно.

— Без меня? — удивленно переспрашиваю, потому что мне сложно сосредоточиться на чем-либо, кроме собственных ощущений, от близости этого мужчины.

По телу разливается истома. Но я усилием воли удерживаю разбегающиеся мысли.

Еще утром я всей душой рвалась в Зеленую. Но к ночи, после увиденного и услышанного, на меня опустилось спокойствие относительно будущего деревни.

— Справятся, — выдыхаю в тишину.

— Отлично, — тихо рокочет, зарываясь лицом мне в волосы, Эдвард. — Потому что я не намерен оставлять тебя здесь.

— Неужели? — в голос невольно просачивается кокетство.

И куда делся мой лексический запас и начитанность? Всё, на что меня сейчас хватает — это смущаться, словно влюбленная старшеклассница. Плавлюсь в объятиях этого мужчины, словно сыр на солнце.

— Императрица должна находиться рядом с мужем, — шепчет Эдвард и вдруг отпускает меня и отступает.

Спине сразу становится холодно. Чувствую укол досады от того, что объятия прекратились. Но Эдвард обходит меня спереди и оказывается со мной лицом к лицу. Лунный свет из окна обрисовывает его красивый мужественный профиль.

Сердце подпрыгивает и пускается вскачь. Щеки против воли начинают пылать, и я даже прикладываю к ним ледяные ладони. Что, если он сейчас предложит подняться наверх в комнату? Так сказать, заняться решением важного государственного вопроса, поставленного лекарем? Готова ли я? И что я ему отвечу?

С тех пор, как Эдвард узнал, что я не Аделина, он ни разу не потребовал близости и не намекал на выполнение супружеского долга. Правда, ему было не до этого. Но теперь он выздоровел и чувствует себя отлично.

Да к тому же преподнес такой подарок — город, названный в мою честь. В моей прошлой жизни максимум, на что я могла рассчитывать от мужа, — букет роз. А тут целый город!

Итак, что я ему отвечу?

Взволнованно блуждаю взглядом по его лицу.

— Ты станешь моей императрицей? — тихо спрашивает Эдвард и напряженно вглядывается в мои глаза.

У меня в голове не укладывается вопрос. Разве не он раньше говорил, что я так или иначе его жена? Я, видимо, не до конца осознаю, что происходит. Или это какая-то игра?

— Аделина, — Эдвард ловит мой взгляд и цепко удерживает. — Я хочу взять тебя в жены. Ты выйдешь за меня?

В таком виде вопрос ясен и прост. Но я все равно не могу собрать все части пазла.

— Но мы же уже женаты… — растерянно возражаю я.

— Я женился на Аделине, но ее больше нет, — мягко объясняет Эдвард.

— А как ты объяснишь подданным, почему решил жениться на жене? — недоверчиво спрашиваю, а сама корю себя за это недоверие, за это вязкое топтание на месте. Но, видимо, мне страшно, и мозг пытается таким образом потянуть время.

Эдвард усмехается:

— Да какая разница? — с улыбкой произносит он. — Я же император! Я никому ничего не должен объяснять — только тебе! Ну так что, готова ли ты выйти за меня замуж?

Мне кажется, что сейчас все в Зеленой услышат, как стучит мое сердце, — так оно грохочет в груди. От предложения Эдварда радостно, сладостно, волнительно и томно. Но готова ли я?

Что ответить?

65

Пусть наше с Эдвардом знакомство, мягко говоря, не задалось. Но сейчас это не имеет значения. Важно лишь одно — хочу ли я, готова ли я…

Ответ приходит сразу и слетает с губ прерывистым выдохом:

— Да…

На залитом лунным светом лице императора расцветает улыбка. Теплая, нежная… Он бережно притягивает меня к себе и заключает в объятия, словно прячет от всего мира.

Касается горячими губами моих волос, лба, спускается ниже, находит мои губы и впивается в них обжигающим поцелуем. Закрываю глаза и страстно отвечаю на него. Голова идет кругом, тело становится легким, ноги будто отрываются от земли.

В мире есть только мы с Эдвардом и звёзды. Кажется, даже наши сердца бьются в унисон.

Три месяца спустя

Сегодня день нашей с Эдвардом свадьбы. Он ни капли не удивился, когда я попросила провести торжество в Зеленой, и сразу согласился.

Мы с Эдвардом прилетели еще накануне вечером, причем на подлете я по нашей с ним договоренности завязала глаза. Повязку жених разрешил снять лишь в таверне.

Бетти, которая теперь полноправная хозяйка здесь, позаботилась о том, чтобы я не смогла подсмотреть, что происходит снаружи. На всех окнах плотно задернуты шторы малахитового оттенка.

Последний раз я была тут три месяца назад и теперь с замиранием сердца прохожу по таверне. Тут многое изменилось. Почти всё. Почти все начатые мною перемены завершены.

Всё здание утеплено, окна обновлены, ступени больше не стонут под ногами. Стены выбелены. Ни трещин, ни сколов, ни потеков не осталось. Двери заменены и больше не скрипят.

Комнаты преобразились так, что их не узнать. Появилась новая мебель. Причем весь текстиль в интерьере: обивка, покрывала, шторы — выкрашен в «Императорски зеленый».

В обеденном зале по углам стоят сделанные из винных бочек кресла и столики. На полу возятся котята, за которыми зорко следит лежащая в одном из кресел мама-кошка.

Моё изобретение для очистки воды серебром занимает почетное место на барной стойке. Его рама полностью обновлена и укреплена, гамачок тоже новый — кружевной и сплетен из зеленых нитей.

В этом же помещении на стенах появились картины и расписные тарелки. Но главное украшение зала — небольшой портрет Эдварда, который я забрала из замка в день ссылки.