Марина Эльденберт - Заклятые любовники
Дворецкий подобрался, как легавая перед прыжком.
– Его светлость сегодня не принимает, мисс Фоссет, – поджав губы, заявил он, – и даже в приемный день к нему можно попасть исключительно по договоренности. А теперь прошу вас…
Он кивнул в сторону двери, его взгляд однозначно говорил о том, что он думает обо мне и моих манерах, а заодно и о том, где мое место – на улице легкодоступных женщин. Себастьян радостно попятился, я же осталась на месте. Седовласый ханжа оказался на удивление прытким: подскочил, схватил за локоть и попытался выдворить меня на крыльцо. Силища у него была ого-го! Не ожидавшая такой подлости я сначала уцепилась за тяжелую вешалку, которая от наших телодвижений пошатнулась и со страшным грохотом обрушилась на пол, а потом выхватила у Себастьяна зонтик и от души врезала мерзавцу под коленку. Смотреть он мог как угодно, но вот обращаться со мной подобным образом – увольте!
Дворецкий взвыл и чудом не навернулся через подставку для ног, а я скинула утепленную накидку и устроилась на обитой темным бархатом кушетке, аккуратно расправила платье.
– Так вы пригласите герцога?
– Я приглашу полицию! – прошипел он, потирая ушибленное место. – И немедленно!
– О, не торопитесь. А лучше сразу продумайте, что будете им говорить о скандальной актрисе, прикованной наручниками в холле дома не последнего лица Энгерии.
– Наручниками?!
– Ага. – Я демонстративно достала из ридикюля наручники – подарочек Вудворда: в постели граф нередко предпочитал быть скованным. Защелкнула один на своем запястье, второй – на подлокотнике кушетки, а ключ бросила в весьма откровенный вырез платья. – Ну вот, теперь идите за полицией.
Дворецкий прошипел нечто маловразумительное и метнулся к гостиной. Себастьян же не сливался с темными бордовыми обоями, украшенными узорами на несколько тонов светлее, лишь каким-то чудом. На лице его проступили красные пятна, казалось, он вот-вот грохнется в обморок, хотя это полагалось сделать мне. Но нет – я чувствовала себя на удивление замечательно. Голова не болела, даже дышалось легче.
Я давненько не бывала в таких домах, даже в большом холле все кричало о роскоши и богатстве: от алой ковровой дорожки, уводящей по широкой с дубовыми перилами лестнице на второй этаж, до роскошной люстры под потолком. Ее сияние ослепляло, а содержание наверняка обходилось в кругленькую сумму. Уж кто-кто, а де Мортен мог себе это позволить.
– Что здесь происходит?
Низкий мужской голос – я уже почти забыла, как он звучит, и как в прошлом от него по спине и рукам бежали мурашки. Только ли в прошлом? Все слова тут же выветрились из головы. Я повернулась и встретила его взгляд – темный, колдовской, невыносимый. Сколько помню, Винсент всегда казался мне жутким, в его присутствии я чувствовала себя маленькой и никчемной.
– Здесь происхожу я, – голос не дрогнул. Сейчас мне здорово помогло актерское мастерство: когда не знаешь, что делать, представляй, что это происходит не с тобой. Отстраненность высвобождает такие стороны души, о которых ты раньше просто не подозревала. – Здравствуйте, ваша светлость.
Последние слова я произнесла как можно более небрежно. Винсент смотрел на меня, словно в душу заглядывал, но узнал ли? С одной стороны, не так уж сильно я изменилась за последние восемь лет, с другой… Ну мало ли. Я его никогда понять не могла – то ли смотрит так, потому что убить готов, то ли просто несварение заработал. Я не отводила глаз – несмотря на то что хотелось залезть под кушетку.
– Немедленно покиньте мой дом. – В голосе звучал металл: он не умел просить, только приказывать, и обычно его слушались. Себастьян, который до этого изображал торшер, сложил руки на груди. Наверное, будь его воля, свел бы их над головой и закричал: «Я спрятался!» – совсем как в детстве, когда мы бегали по дому друг за другом.
– Не раньше, чем мы с вами переговорим, – я указала на место рядом с собой, – присядете?
Винсенту слабость показывать нельзя, иначе от тебя мокрого пятна не останется, но когда этот мужчина слушал кого-то кроме себя? Де Мортен медленно подошел к кушетке и теперь возвышался надо мной подобно скале.
– Нам не о чем говорить, леди Луиза.
От забытого обращения все внутри перевернулось. Я похолодела, а следом бросило в жар. Странным образом рядом с ним маска не работала, точнее, не работала так, как нужно. Во рту пересохло, по спине струился пот. Я быстро стянула перчатку и подтянула рукав – змея «дремала», обвиваясь вокруг руки.
– Ваше послание?
Винсент грубо схватил мое запястье, потянул на себя, рассматривая отметину проклятия.
– Думаете, я бы ждал ради этого восемь лет? – Де Мортен окинул меня злым взглядом. – Вам стоит поторопиться, чтобы успеть нанести визиты остальным недоброжелателям.
Еще и издевается, мерзавец!
Неожиданно он провел пальцами по предплечью – там, где притаилась змея, повторяя ее изгибы. Я дернулась, вспоминая о том, что случилось во время близости с Рином, но боли не последовало. Тварь под кожей ожила и зашевелилась, полыхнула зеленоватым мерцанием, но теперь это напоминало скорее легкую щекотку, а не то, что я запихнула руку в камин. В голове все перемешалось: слова Себастьяна про дурацкую затею, мысли о том, что с нынешним влиянием и возможностями Винсента обо мне никто даже не вспомнит – все стало далеким и ненужным, отодвинулось куда-то за грань осознания. Я не могла отвести глаз, словно он меня загипнотизировал, сердце забилось часто-часто, дыхание перехватило, а низ живота свело почти болезненной судорогой желания.
Этого еще не хватало!
Он отпустил мою руку, и все вернулось на круги своя. Точнее, вернулась способность мыслить здраво, а вот желание наброситься на де Мортена прямо в холле, невзирая на присутствие братца и околачивающегося где-то поблизости дворецкого, никуда не ушло. Я больно закусила губу и уставилась на змею, которая на глазах уменьшилась раза в два. Что за…
Додумать не получилось, в сознание ворвался очередной приказ:
– Следуйте за мной.
Я хотела посоветовать ему катиться куда подальше, но вовремя вспомнила, зачем я здесь. Уйти, не получив ответы и лишиться единственной возможности спастись? Ну уж нет! Пришлось шустро доставать ключ из декольте, подхватить юбки и бежать следом: ходил де Мортен быстро, даже не остановился и не оглянулся, не говоря уж о том, чтобы подождать. Ладно, демоны с ним. Главное сейчас – разобраться в том, что происходит, а со своей гордостью я как-нибудь договорюсь. Потом.
4
Винсент распахнул двери библиотеки: огромный зал, стены которого занимали стеллажи, посередине стоял массивный деревянный стол, а ближе к окну две тахты, широким шагом прошел внутрь. Он зажег настенные светильники и доставал древние, как история его семьи, фолианты с полок, просматривал один за другим, убирал и доставал новые. Одну книгу небрежно швырнул на стол, она распахнулась, чудом не разлетелась на части. Приблизившись, я увидела на пожелтевших страницах рисунки: ящерицы, змеи, пауки – брр, под ними текст на арнейском – древнем языке. Поневоле пожалеешь, что в свое время у тебя не сложилось с этим языком.
