Елена Саринова - Ваш выход, рыцарь Вешковская!
— Потому что твари они и есть. На их счету не одно загубленное селение. Разве вы меня плохо слушали, кадет Вешковская? Или у вас другая позиция? — и руки свои с ногтями, не хуже медвежьих, скрестила с вызовом на груди.
Я же важно потянула и вправду сопливым носом (зима ведь, а горок — целый парад):
— Ага. Мой пра-пра… не помню, сколько еще «пра», был перевертышем с истинной медвежьей ипостасью. Значит, я тоже, «тварь»?
— Вы?.. — ученая дама вытянула на меня свою длинную шею из-под кружевного жабо. — Перевертыш? — и скептически наморщила нос. — Вы на себя наговариваете, кадет Вешковская. Хотя, в таком юном возрасте подобный экзольтизм…
— И вовсе нет!
— Агата, молчи, — Ло, не отрываясь выпученными глазами от замершей у кафедры «мантикоры», дернул меня за косу. Я набычилась уже по серьезному:
— И вовсе нет. Я доказать вам могу.
— Ну-ну. И коим образом? — почти не размыкая губ, процедила госпожа педагог.
— Своей природной интуицией.
— Так вы упорствуете? Подобное качество хорошо на ристалище, а не за партой, где учитель — единственно достойный авторитет… Извольте. А мы потом все вместе посмеемся.
— Боюсь, вам не понравится.
— Что? — прищурилась она на меня.
— То, над чем мы будем смеяться.
— Кадет Вешковская! Да вы забываетесь и со своим воспитанием, действительно, спустились с гор, где и понятия не имеют о…
— Вас ждет неминуемая опасность.
— Где? — на выдохе замерла она.
— Прямо здесь, — с прищуром кивнула я на учительский стол. — Здесь она вас и ждет. Если вы туда подойдете и… сядете.
— Да с чего, вдруг? — скосилась дама туда же. — Что вы там… сделали?
Дежурный по курсу Года стремительно подпрыгнул со своего стула в самом конце кабинета:
— Ничего! Вы нас запустили вовнутрь лишь после колокольчика на занятие! Мы бы и при… желании не успели.
— Так-так… — госпожа Лэшок пристально оглядела притихшую в предвкушении мелкую «публику» и снова уставилась в ознаменованный пророчеством стул. — Ну, что ж… Остается лишь… — пять быстрых шагов, вдох и решительно…Тр-ресь! Хр-ба-бах!.. Одинокое тихое хи-хи… И полная ти-ши-на… — Ка-дет Вешковская?
— Так точно, — я сама от удивления едва шевелила губами, но через секунду уже испуганно зажмурила глаза:
— Кадет Вешковская! Я не знаю, когда вы успели! — едва подскочив на ноги, во всю мощь заорала взлохмаченная педагог. — И помогал ли вам кто-нибудь из присутствующих! Но, этот поступок, действительно, присущ только твари! Твари, которой неведом стыд! Вы…
— Госпожа Лэшок.
— Да, кадет Подугор?!
— Если бы вы были мужчиной, я бы вызвал вас на поединок за оскорбление, несовместимое с честью будущего рыцаря Прокурата, — Ник, медленно поднявшийся с места, сжал свои кулачки, а я тогда отстраненно подумала: «А у него на руках цыпки… Тоже, на горке…», — и сглотнула слюну.
— Что?! — на госпожу же учителя я теперь даже взглянуть забоялась. — Что вы сказали?.. Да я вас обоих… Обоих… А, ну, оба — за мной в кабинет канцлера Исбурга! Быстро! — и первой застучала каблуками к двери…
Однако в кабинет за высокой полированной дверью нас тогда не пустили. Мы сидели рядом на длинной холодной кушетке и громко сопели в унисон, слушая, приглушенный магией крик, доносящийся с другой ее стороны. Госпожа Лэшок единовластно солировала. Я — тихо сопела. Ник первым открыл рот с этой:
— А здорово ты ее, — буркнул, сцепив свои руки в цыпках. — проучила.
— Ага… — и, повернувшись, подняла на него глаза. — Ты тоже… здорово… Николас.
— Зови меня Ник… Агата, — и улыбнулся, пожалуй, впервые за первую половину года нашего первого совместного курса. — Я Ник для друзей.
— Так, а мы теперь — друзья?
— Угу. И я тебя защищать стану.
— Вот еще. Я ведь — не дама, а сама — почти рыцарь.
— Но, ты ведь — девочка? — удивленно наморщил он нос.
— Ну… да, — удивилась и я такой логике. — А-а…
— А раз так, то положено.
— А-а-а… Ну, это мы еще поглядим. Ты не думай, я — сильная. У меня знаешь, какие мышцы? Тебе показать?
— Не надо. Я тебе верю, — глубокомысленно вздохнул мой защитник. Однако в следующие одиннадцать лет, все же остался верным себе.
Хотя, тот знаменательный день, положивший начало нашему неравному противостоянию с госпожой Лэшок, дал нам с Ником еще одного «защитника», выступившего прекрасным внешним «противовесом»:
— Кадеты! — грозный канцлер Исбург, тогда еще с чисто выбритым подбородком, оглядел наши подскочившие с места фигурки. — После содержательной беседы с уважаемой госпожой Лэшок, я пришел к выводу, что вам обоим необходим рыцарь-наставник.
— Господин канцлер?!
— Госпожа Лэшок, вы считаете, этих мер будет недостаточно?
— Не-ет, — стремительно «сдулась» та.
— Я тоже так думаю… Кадеты, жду вас после занятий в своем кабинете. А теперь развернулись и в класс!.. Госпожа Лэшок?
— Ой… А я…
— А к вам у меня еще есть вопросы. По поводу экзамена пятого курса. Раз уж вы заглянули… Почему до сих пор стоим? — и уже через секунду от нас с Ником воспоминания не осталось…
— Агата, как тебе мое новое блюдо?
— Что?..
Хью, замерший сбоку от стола, с усмешкой покачал головой:
— Вроде и эпопея ваша закончилась, а ты до сих пор что-то под нос бормочешь. С Ником-то помирились?
А вот теперь я уж точно вернулась в реальность:
— Не поняла?
— Ну так… В последний раз он без тебя же был?
— И что?
— Ой… — засуетился, вдруг, Хью. — Да, не знаю. Я тогда так подумал.
— Почему?
— Так он тоже все шептал себе чего-то и не ел, а только…
— Хью, что, «только»? — с прищуром осведомилась я.
— Просто сидел. И… пил, — добавил, решившись.
— А-а… Мы с ним не ссорились. Мы вообще никогда не ссоримся. По крупному. Так, чтобы «сидеть и пить». И пора мне, Хью. Спасибо, — выудив из кармашка монеты, хлопнула я их мужчине в подставленную ладонь. — Салат очень вкусный. Кинза в нем — не местная?
— Неа, — облегченно выдохнул тот, привыкший в таком «экспертном» окруженье ко многому. И уже от двери неожиданно окликнул. — Агата, а «Эрбе Чидали» понравился?!
— Какой «Эрбе Чидали»? — развернулась я в проеме.
— Ликер, что Ник тебе с собой прихватил, когда от меня в тот вечер пошел? Он сказал: «Иду к Агате»…
— Ликер…
— Ликер. Хороший, на травах. Мне всего пять бутылок деверь из северной Чидалии прислал на Уроженье. Букет то распробовала с твоим-то нюхом? Там и майоран и фенхель и мелисса. И мята горная. М-м-м… Распробовала?..
— Распробовала… Особенно… мяту. Пока, Хью.
