Марина Дробкова - Маг моего сердца
Я умылась и переоделась. Мантию мне пока не выдали, ограничимся футболкой, шортами и мокасинами. Я гостей не жду, и вечерние платья мне ни к чему. Хотя и есть одно, красное, но оно скорее коктейльное. Я привыкла, что вся моя жизнь проходит в походных условиях, в разъездах.
Поэтому предпочитаю универсальную неброскую одежду. В этот раз, правда, мне пришлось прятаться и маскироваться — ну так отыскали и там. А своим маскарадом Ральф продемонстрировал, что возможности у креадоров почти безграничны — что эпохи, что расстояния для них не проблема. Значит, если я вдруг, каким-то чудом, отсюда сбегу — меня отыщут где угодно. Надеюсь, сбегать не придется.
Я уселась за стол и откинула салфетку. На тарелке лежал восхитительно пахнущий кусок тушеного мяса с овощами и ломоть черного хлеба. В керамической кружке я обнаружила черный чай — интересно, как он до сих пор не остыл? В качестве десерта прилагалась горсть незнакомых мне ягод, на вид напоминающих ежевику, но только продолговатых. Я осторожно попробовала — ведь не отравить же меня здесь хотят? Вкус был приятным, ни на что не похожим. Внезапно после ягод ощутив зверский аппетит, я набросилась на еду и в один присест умяла все, что было на тарелке, запивая чаем. После ужина мир показался гораздо добрее. Я вымыла посуду — кто знает, как тут принято, никто не дал мне никаких инструкций — и оставила ее на столе. Потом принялась разбирать саквояж и развешивать одежду в шкафу. Если подумать, человеку много и не нужно: место где спать, стол чтобы есть или работать, и ящик для хранения вещей — все верно.
Хотя нет, не все. Разобравшись с гардеробом, я почувствовала, что хочу в туалет. Значит, придется все-таки выходить из номера.
Накинув любимую шаль, я выглянула в коридор. Никого. Все тот же синеватый свет факелов в каменном мешке. Заперев дверь, я двинулась в противоположную от лестницы сторону. Мои шаги гулко звучали в тишине. В конце коридора меня ожидало то, что нужно: туалет, душевая, а еще бельевая комната. Я заглянула в нее: стеллажи, на которых в ряд разместились подушки, свернутые одеяла, скатанные в рулон матрасы, стопки простыней и наволочек… Словно в больнице, где мне однажды пришлось побывать.
Душ и туалет тоже не отличались от больничных. Спасибо, что хоть не дырка в полу, и закрывается на щеколду.
Когда я возвращалась обратно, мне показалось, что свет факелов стал чуть более тусклым. А
может, это зависит от времени? Их приглушают на ночь, или что-то в этом роде? Тем не менее, я успела увидеть, как в открывшуюся дверь одной из комнат быстро проскользнул человек, и даже узнать его. Это был мой вечерний гость. Судя по всему, он пришел не к себе — его явно впустили.
Собрался перед сном перекинуться парой фраз с друзьями?
Но подходя ближе, я уже поняла, чей это номер. Он был рядом с моим.
Здесь жила Этель.
Я остановилась, как вкопанная, перед дверью комнаты двести пять, и с пару минут молча взирала на запертый замок. Наконец, опомнившись и даже ужаснувшись (Что я здесь делаю?!) я поспешила укрыться в своей келье. Вбежав, захлопнула дверь и привалилась к ней спиной. Сердце бешено колотилось. Из глаз брызнули слезы.
Обалдев от собственной реакции и неимоверно злясь на себя, я попыталась здраво мыслить. Что это за новости? Что за глупости? Я совсем не знаю его. Этого мальчишку я увидела сегодня в первый раз и перебросилась несколькими фразами. Он даже не назвал своего имени! Да какое мне дело, с кем он проводит…
Но думать дальше совершенно не хотелось.
Кое-как успокоившись, смахнув с лица слезы и убедив себя, что больше о нем не думаю, я оторвала спину от двери… И тут раздался стук.
Не помня себя и бог знает на что надеясь, я моментально открыла замок.
Чуда не произошло.
На пороге стояла девушка-одуванчик. Сара, кажется. Она улыбалась. Одета Сара была все еще в мантию — видимо, к ней гости не торопились.
— Привет. Я подумала, может тебе тут с непривычки не по себе? Я, когда приехала, вообще всю первую ночь проревела.
— Серьезно? — я попыталась улыбнуться. — Входи!
Я посторонилась, пропуская Сару.
Первым делом она, как коршун кинулась к моей кровати, где все еще лежал футляр со скрипкой.
— О! Ты умеешь играть?
— Немного, — скромно ответила я.
— А мне сыграешь?
— Конечно, если захочешь.
— Смотрю, ты еще не постелилась? Давай помогу!
И, не дождавшись ответа, Сара принялась ловко, будто занималась этим всю жизнь, вдевать подушку в наволочку. Скрипка временно перекочевала к стене.
— У нас здесь скучновато. Днем-то ничего, есть чем заняться, иногда даже вздохнуть некогда. А вот вечерами — скукота. Это потому что сейчас нет вечерних пар, мы вроде как должны готовиться к экзаменам. Но все так усиленно готовятся днем, что вечером уже неохота.
Она стрекотала как сойка, одновременно облагораживая мою постель.
— Ты давно здесь? — спросила я, усаживаясь на стул. Помогать Саре явно не требовалось.
— Три года, — охотно ответила она. — Я одна такая. Остальные десять лет, с самого начала. А тебе придется трудно, ты совсем новенькая…
Она остановилась, в задумчивости глядя на меня. Но лишь на миг — тут же принялась снова хлопотать и трещать.
— Вообще ребята все классные. Но Рихарда, чур, не трогать: мой!
Я прищурилась:
— Твой?
— Ну… еще не совсем мой, — смутилась Сара. — Но будет моим. Очень скоро. Времени мало, до экзаменов три месяца, я должна уложиться! Успеть. Лучше на Джона обрати внимание, он ничей. А
зря — очень зачетный парень. Серьезный и воспитанный. Не то что Рихард, раздолбай.
Я усмехнулась про себя: что ж ты сама смотришь не на положительного Джона, а на легкомысленного Рихарда? Я ждала продолжения. Но Сара почему-то замолчала. Видимо, задумалась о своем. Наконец, я не выдержала:
— А третий парень?
— Даймонд? — тут же откликнулась она. — Тоже ничего. Но с ним — не советую.
— Почему? — как можно более нейтральным тоном спросила я, хотя внутри у меня все затрепетало.
Сара оставила в покое одеяло и скорчила такую физиономию, как будто не то раскусила лимон без сахара, не то пыталась в уме перемножить трехзначные числа.
— Красавчик. Высокого мнения о себе. Да, интересный, но… бессердечный. Наплачешься.
— Вот как?
Я сделала вид, что мне срочно понадобилось достать что-то из саквояжа, чтобы Сара не видела, как я стремительно краснею.
Сара шумно вздохнула.
— Дейзи так любила его, так страдала. А он на нее ноль внимания. Пока не погибла, бедняжка. Это та девушка, вместо которой ты.
— Отчего она погибла?
