Хранитель историй (ЛП) - Хантер Элизабет

Впервые за день Ава попыталась собраться с мыслями.

В ней крепла уверенность, что Ярон защищал её. Возможно, он зло — и ничто в их разговоре не убедило её в обратном, — но по какой-то причине он защищал её.

Между григори и их отцами что-то назревало, и это изменило положение сил в городе. Переворот, который предсказывал Максим? Если так, то защита, которую обеспечил ей Ярон, исчезла. Кажется, что Стамбул переполнен григори, и дети падших осмелели настолько, что сожгли дом книжников.

Ава не знала, где теперь им прятаться. Есть ли у ирин конспиративные квартиры? Стоит ли ей вернуться в Лос-Анджелес и спрятаться в защищённом точно крепость особняке Карла? Отчего-то она сомневалась, что наёмники отчима смогут вытащить её из этой передряги. Кроме того, одна мысль расстаться с Малахаем казалась немыслимой.

Решон.

Безмолвный крик её души. Видение Ярона лишь подтвердило это.

«Я показал тебе, что было. Что будет. И что может быть».

― Что может быть… ― прошептала она, прижимая прохладную тряпку ко лбу Льва.

Дети. Их малыши. С её тёмными кудрями и серыми глазами Малахая.

«Не бойся темноты».

Слова Ярона вызывали дрожь даже в душной комнате.

«Что же он мне показал? Это его видения или мои? Почему я видела своё детство? Неужели он так давно следит за мной?»

Вопросы крутились в голове, когда Ава услышала, как Малахай поднимается по лестнице, тихо разговаривая по телефону. Он зашёл в комнату и сбросил вызов.

― Что?

― Рис уже в пути. Без машины он вынужден добираться пешком. Пришлось украсть из ресторана глиняной горшок, но с тлеющими углями в трамвай его не пустят. Углей должно хватить, пока он не придёт сюда и снова не сможет разжечь огонь.

Лев что-то облегчённо пробормотал.

― Это его исцелит?

Малахай поморщился, но в глазах чуть стихла напряжённость.

― Насколько хорошо ты умеешь шить?

― Ужасно.

Малахай открыл маленький шкаф, вытащил чёрную сумку и бросил её на край кровати.

― Ты можешь либо зажимать рану, либо шить. Похоже, мы одинаково ловко орудуем иглой. Лев, кого предпочтёшь?

― Я постараюсь не шевелиться, ― пробормотал он. ― Давай этим займёшься ты, Мал. Лучше я буду костерить тебя, чем Аву.

Аву замутило, когда Малахай снял со Льва рубашку, отрывая ткань от запёкшейся раны.

― Мы не можем подождать Риса?

― Он принесёт огонь, чтобы прижечь рану, ― объяснил Малахай. ― Мы зашьём, а Рис запечатает. Нам нужно это сделать, Ава.

― Просто покончи с этим, ― простонал Лев. ― Если повезёт, я снова потеряю сознание.

***

К тому времени, как пришёл Рис, Малахай с Авой могли посоревноваться в бледности со Львом. Рана оказалась больше двадцати сантиметров в длину, и у Малахая ушла целая вечность, чтобы зашить её после того, как Ава хорошенько всё промыла. По словам Малахая, Льву не грозит заражение. Как только огонь очистит рану, магия исцелит Льва, а прикосновение Авы во время накладывания швов повысят энергию.

― Ирина ― лучшая целительница, ― стиснув зубы прошипел Лев, когда Рис положил горящие угли на пятнистую кожу. ― Отец говорил, что м… мать могла исцелить любую рану. Хотя она изучала медицину в университете. ― Натянутая улыбка. ― Облачалась в мужские одеяния, чтобы поступить. Отец смеялся и подшучивал над ней, но на самом деле ему нравилось, когда она носила брюки.

Малахай улыбнулся, откидывая назад волосы со лба друга.

― Отличная история, Лев. Когда отец нашёл тебя?

― Когда нам с Максом было семь, он просто появился на пороге. ― Он закрыл глаза и зарычал от боли. Сделав судорожный вдох, Лев продолжил: ― Он не знал, что мы пережили Рассечение. Занимался зачисткой григори в России. Если честно он был… немного не в себе. Но в конце концов ему стало лучше.

― Ава, положи ладонь ему на шею, ― попросил Рис, схватив её за руку и положив на учащённый пульс Льва. ― Не убирай.

― Что ещё я могу сделать? ― спросила она, готовая расплакаться. Она была так беспомощна перед болью молодого писца.

Рис покачал головой, опалённые волосы упали ему на глаза.

― Не знаю, как это работает. Может пожелаешь ему здоровья? Я не разбираюсь в магии певиц.

― Песня, ― подсказал Лев надтреснутым голосом. ― Отец пел её нам в детстве. Песня, от которой тебе станет лучше… ― Он начал напевать себе под нос, прикрыв глаза.

― Она пока не умеет петь, ― пробормотал Малахай. ― Ещё нет, Лев. Скоро она научиться. Сейчас это слишком опасно.

Слишком опасно, потому что она не может контролировать магию. Впервые Ава почувствовала укол негодования. Если бы ирины не сбежали, возможно она знала бы о своём наследии. И Лев так сильно бы ни страдал. И она не потратила бы годы в мыслях, что двинулась головой из-за странного шёпота. Горькое семя пустило корни в сердце, когда она подумала обо всех утратах ирин.

― Ава, ― прошептал Малахай, убирая её руку. ― Он уснул. Достаточно. Тебе тоже нужно беречь силы.

Ава это почувствовала. Впервые с их с Малахаем ночи в Каппадокии, голоса вокруг неё затихли. Наверное, в попытке исцелить Льва она потратила больше энергии, чем рассчитывала.

― Отведи её наверх, ― сказал Рис. ― Я останусь со Львом и не дам огню угаснуть.

― От Дамиана и Макса есть известия?

― Пока нет. Ава, если ты не против, я оставлю себе твой телефон. Он единственный работает.

Она кивнула и позволила Малахаю отвести её в крошечную спальню с маленькой лампой. Включив свет, он начал снимать с неё одежду. Ава опустилась на матрас, а потом почувствовала, как Малахай лёг позади. Она свернулась калачиком.

― Спи, любовь моя. Со Львом все будет хорошо, а тебе нужен отдых.

― Будь со мной во сне, ― в полудрёме попросила она, едва голова коснулась подушки. ― Решон.

Глава 19

Решон.

Она назвала его решон. Казалось, сердце воспарило до небес. Несмотря на страх. Потери. Она назвала его решон, и он был доволен. Малахай дремал несколько часов возле любимой, рука крепко прижата к нежной коже, рисуя и предлагая силу, пока она отдыхала. Но к моменту пробуждения Малахай не мог выбросить из головы прошептанные Яроном слова на старом языке, прежде чем падший растворился в яркой вспышке.

«Тысячи из вас, книжник. Одна из них. Помни».

Помнить? Как об этом можно забыть? Послание ангела ясно как день: «Защити ирину любой ценой».

Что бы Ярон ни показал ей, Малахай этого не видел. Понятно одно, каким-то образом падший общался с его суженой. В голове крутилась сцена в кабинете. Трансформация Ярона. Страх Авы. Их скрещённые взгляды таили тайну, дразня Малахая. Там что-то было …

«Я не знала. Не понимала…»

«Что Ярон показал ей? Почему защищал?»

Причина есть, но она ускользала от Малахая. Как всегда, мотивы падших непостижимы. Малахай жалел, что рядом нет Дамиана, с которым можно посоветоваться, но знал, если хранитель выстоял против ангельского меча Браги, вероятно, он в другом убежище. Им лучше не собираться всем в одном месте.

«Дамиан уже связался с Веной? Совет знает, что происходит?»

Ему нужно вывезти Аву из Стамбула. Можно поехать в Каппадокию, но лучше, в Вену. Малахай жалел, что не знает, где скрывается Сари. Никто не сравнится в упорстве с суженой Дамиана. Малахай не сомневался, ирина поможет защитить Аву.

«Дамиан отвезёт нас к Сари?»

Малахай блуждал в тёмном лесу своих сновидений, спотыкаясь из-за тумана, в поисках ответов на ворох вопросов. Дом был погружён в тишину, но разум переполняли тревожащие и противоречивые мысли.

Ава пошевелилась около него.

― Я слышу твои размышления, ― пробормотала она. ― Давай спать.

― Не могу.

Она потянулась к его груди.

― Тогда займёмся чем-то более интересным.

Несмотря на всё происходящее, она с лёгкостью заставила его улыбнуться.

Малахай наклонился, целуя шею и лаская кожу груди, играя, играя и усиливая энергию.

Решон.