Пес бездны, назад! (СИ) - Разумовская Анастасия

— А мы тут в магазин заглянули…

Осень села на стул, поставив ступни на край, обняла колени руками. Ей было уютно, как бывает уютно бездомной собаке, которую незнакомый человек пустит её погреться. Она бы и рада забыться и забыть, что временно тут, что это чужой дом и чужая семья, и даже забывает на несколько минут.

«А где мой дом? — вдруг подумала Осень, положив подбородок на колени. — И был ли он у меня?».

Её охватило странное ощущение чужеродности. Вот эти милые, тёплые, душевные люди… Она ведь с ними временно, на минуточку забежала. У них своя уютная жизнь, и они даже столь добры, что пустили в неё Осень и даже пытаются сделать её счастливой, но…

У них своя жизнь. Даже у Алисы.

— Кстати, не за столом будет сказано, но, Май, я кое-кого нашёл в сети.

— Румпеля?

— Не-е-ет… Смотри, — Бертран протянул жене телефон. — Он даже свою фотку настоящую выставил.

— В красном? Откуда…

— А это уже я разместил. Видимо, парнишке понравилось, и он качнул себе…

Майя посерьёзнела, губы её плотно сжались. Алиса заглянула через плечо, удивлённо хмыкнула:

— Это… Яша. Ну очень похож…

— Кто? — дружно переспросили её супруги.

Осень спрыгнула со стула, подошла. Тоже посмотрела. Это была незнакомая ей фотография, на которой Эй, весёлый и чуть смазанный, пытался загородить объектив камеры и смеялся.

— Осень, скажи: Яша же, да?

— Да.

Она знала это и без фотографии. С этой страницы Эй ей писал. Но видеть его вот таким…

— Вы знаете этого урода? — удивился Бертран. — И давно?

— Это он спас Осень. Почему урода?

— Я потом расскажу. Не при ребёнке.

— Я выйду, — послушно согласилась Осень. — Потом кусок шарлотки принесите. Я пошла учить геометрию и спать.

И ушла. Конечно, чтобы вернуться на цыпочках и замереть, подслушивая. Ей не было стыдно, ведь речь шла про её волка. А потом сползла по стенке в ужасе. Эй — насильник? Эй⁈ Её Эй? Но… почему тогда… Но… Да, она же маяк… Но… Не может быть! Нет! Тут какая-то ошибка!

«Эй! Ты… у тебя есть дочь?» — быстро написала она.

Замерла, колеблясь. Что мог изменить его ответ? И нужен ли он был, если…

«Ты про Аню? Она вроде как умерла. Или нет?»

Значит, правда… Всё — правда! И он даже не стал отрицать, не стал делать вид, что не понимает о чём она. Осень задохнулась от боли. То есть… вот это всё… Она терзалась сомнениями минут пять, прежде, чем набрать:

«Ты изнасиловал Майю?» — каждая буква давалась с трудом.

Волк не ответил.

«Пожалуйста, скажи: это правда?»

Ответ пришёл не сразу.

«Да».

«Зачем⁈»

«Тебе такие вещи знать не надо».

«А если бы мне было шестнадцать? Или больше? Ты бы и меня…». Дописать она не смогла. Зажмурилась. По щекам побежали слёзы.

«Ты забыла: ты мой маяк», — безмятежно возразил Волк.

«А если бы я не была твоим маяком?».

Глупый вопрос. Очень глупый. Что она хочет прочитать в ответ? «Нет, никогда! Как ты могла такое подумать⁈». А какая разница: кого? Её, или кого-то ещё. Он спас её от насильников лишь потому, что у него с ней какая-то там дурацкая привязка. Только поэтому… А иначе… это же очевидно! Он такой же, как те мерзкие уроды.

Но Осень всё равно ждала его ответ так, как будто тот что-то решал.

«Ты симпатяжка».

Что? Что⁈ Она задохнулась, закашлялась и быстро набрала:

«Ненавижу! Ты чудовище! Не пиши мне больше! Я не хочу тебя знать никогда!» И отправила Эйя в бан. Всхлипнула. Вытерла слёзы, прислушалась.

— Принц Дезирэ? — как раз переспросила сестра. — Интересно. Как может быть братом Румпельштильцхена сын короля Андриана? Я немногим больше о нём знаю, Берт, чем ты. Тебя вынесло в Первомир, а я оказалась в Вечном замке Румпеля. А там, видишь ли, не до общения с окружающим миром. Помню, что младший принц был довольно-таки адекватным человеком. Военный. Участвовал в битвах Монфории с Родопсией. Потом вроде бы занимался внутренними государственными делами. Возглавлял королевские войска…

— Как Румпель…

— Да, но Дезирэ был принцем. Вроде как именно он производил зачистку ведьм в Монфории. Шептались, что в его застенках было несладко. Ну а в чьих было сладко, хотела бы я знать? И вообще, зачем он явился к тебе, спустя… двадцать лет, получается?

— А это интересный вопрос. Он угрожал продолжить начатое. Но тут вернулся я…

— Эрт, — отмахнулась Алиса, — не льсти себе. Если Яша или Сергей умеет управлять возрастом и проходит сквозь зеркала… Он маг, это однозначно. И, если бы он хотел что-то сделать Майе, он бы это сделал. А я удивлялась, как он смог разметать пятерых парней!

— В Первомире нет магии, — возразил уязвлённый Кот.

— Это и удивляет. Магии нет, но Яша проходит через зеркала. И он как-то связан с Осенью. Однажды мне показалась, что сестрёнка общается с зеркалом… И, если мне не показалось, то это было до того… Значит, он либо сразу был с ней в от вечер, но вряд ли, либо она его призвала?

На кухне воцарилось тревожное молчание.

— Что ты знаешь про призыв, Мари? — тихо спросила Майя.

— Ничего. Я вообще почти ничего не знаю о магии. Это удел фей и магов. Таких, как Румпель. Но я против того, чтобы расспрашивать Осень. Девочка и так столько пережила! И она очень привязана к Яше. Она считает его другом. Каково ей будет узнать, что её спаситель и друг…

— Знаешь, ты права, — Осень едва различала голос Майи, так тихо она говорила, — но что будет, если Сергей, то есть ваш Яша, воспользуется её доверием? Как это было со мной? И что будет, если он… найдёт Аню? Я боюсь, что он не поверил в её смерть. Это могут быть только мои страхи, но…

— Вор должен сидеть в тюрьме, — неловко пошутил Кот.

Осень дёрнулась. Закусила губу. Зажмурилась. «Они должны сесть. Сегодня — я, а завтра — кто-то ещё. Такие сволочи чувствуют себя безнаказанными потому, что все молчат». — «Вор должен сидеть в тюрьме». Эй тогда ещё рассмеялся. Только теперь девочка поняла, как ему, должно быть, в тот момент было смешно.

Как же она была наивна! Какой дурочкой ему казалась!

— Он очень опасен, — мрачно заметила Майя. — И явно пришёл в Первомир не для того, чтобы Осень спасать.

— Я попытался вызвать Румпеля, но… Ни через одни зеркала папаня не отвечает. Мы ходили по всяким мистическим местам вроде Ротонды на Гороховой, дома Пиковой дамы, аптеки доктора Пеля и тому подобного, но — увы. Может быть, из нашего мира его и не вызвать. Значит, надо справляться самим.

«Они хотят его уничтожить!» — испугалась Осень, вскочила и выбежала в кухню.

— Нет, пожалуйста!

Все обернулись к ней. Алиса за столом обнимала ладошками пол-литровую кружку чая. Бертран сидел на подоконнике, прижимая Майю спиной к себе.

— Осень? Как много ты услышала? — уточнила та, прищурившись.

Девочка покраснела. Потупилась, но ответила решительно:

— Всё. Пожалуйста, не убивайте его…

— Мы не хотим его убивать, — мягко ответила Майя. — Мы хотим отправить его в Зазеркалье, или Межзеркалье, не знаю, как это правильно называется. Туда, куда Румпель отправил маму Бертрана, злую королеву Илиану. Но мы не знаем, как это делается. А Румпель не отзывается.

Осень побледнела, испуганно посмотрела на неё:

— Он там уже был… И его оттуда спасла я. И теперь его никто не сможет отправить обратно. Потому что я — его маяк. Он выберется ко мне из любого Зазеркалья.

ПРИМЕЧАНИЕ: Песня, которую прислал Эй Осени, это не блатная песня А. Розенбаума, а песня в исполнении Анастасии Заворотнюк из фильма «Шекспиру и не снилось».

Глава 23

Охота

«Как ты оказался в Зазеркалье?» — «То есть, меня помиловали и вызволили из игнор-листа?» — «И не надейся!». Осень прикусила губу, беспомощно оглянулась на Алису.

Вчера они всей компанией пили компот, ели шарлотку и до самой полуночи пытались придумать план охоты на волка. То, что в итоге придумали, девочке не нравилось. Но другого источника информации, кроме как Волка, у них не было. И всё же было неприятно расспрашивать Эйя о том, как его же поймать в западню. И страшно, что поймёт. И совестно.