Дарья Кузнецова - Модус вивенди (СИ)
— Игорь, ты точно сумасшедший! Ты что, собираешься прямо здесь… но…
— Начнём здесь, а там посмотрим, — удовлетворённо усмехнулся он, внимательно разглядывая моё лицо. А я уже не пыталась вырываться, вместо этого вцепившись обеими руками в его плечи, и опять сгорала со стыда. Не за поведение мужчины, а за то, что он видел именно желаемое — возбуждение. В его руках моё тело буквально плавилось, и я, кажется, была согласна на всё, теряя всю волю к сопротивлению. — А с ума меня сводишь ты, — пробормотал он, слегка прихватил зубами мочку уха, погладил языком. — Такая чувственная, страстная…
— Игорь, — с просящей интонацией прошептала я.
— Не надо этого стесняться, — искушающий шёпот. — Со мной — не надо, а больше никто не узнает. Жизнью клянусь, больше никто тебя такой не узнает. Никому не отдам, — в последней фразе прозвучала отчётливая угроза, а последовавший за этим поцелуй показался печатью, скрепляющей клятву. Жадный, властный, почти грубый — в противовес осторожным и бережным прикосновениям пальцев. И мне ничего не оставалось, кроме как сдаться на милость победителя. Задыхаясь от возбуждения и удовольствия, я соглашалась; что — хочу, что — его, что никому и никогда…
— Моя ледяная красавица, — вывел меня из сладкого дурмана тихий шёпот и поцелуй в шею. — Только моя. Ты обещала.
— Показания, полученные шантажом или под давлением, не имеют силы, — тихо пробормотала я.
— А как с тобой иначе? — со смешком поинтересовался он.
— Терпеливо, — глубоко вздохнула я. — Дай мне хоть немного времени привыкнуть!
— Привыкай, — великодушно разрешил он. — Я же не мешаю, наоборот, способствую. Если дать тебе возможность задуматься, ты такого надумаешь!
— А если не давать, то рано или поздно ты с удивлением обнаружишь, что я тоже могу разозлиться и устроить скандал, — проворчала я, поднимая голову с его плеча. — Твоя упрямая настойчивость немного пугает, понимаешь? Или даже не немного. И вот это первобытное «моя» с желанием срочно застолбить, оно совсем не способствует пониманию. Откуда всё это и, главное, зачем?
В ответ мужчина глубоко вздохнул, хмуро и напряжённо глядя куда-то сквозь меня, а потом как будто решился.
— Устал терять, — тихо ответил он, пожав плечами. — Стоит расслабиться и поверить, что уж теперь-то точно всё хорошо, и жизнь утекает сквозь пальцы. Ты значишь для меня слишком много и, наверное, это последний шанс. Мне просто не хватит сил пережить ещё одно разочарование, — он говорил так тихо и спокойно, что мне стало нестерпимо жутко. Прикрыв глаза, прижавшись лбом к моему лбу, неестественно прямо и откровенно. — Звучит жалко, да? — со смешком уточнил он, чуть отстраняясь, чтобы взглянуть мне в глаза. Я в ответ медленно качнула головой.
— Не жалко. Страшно. Очень хочется не поверить.
— Одержимым не свойственно лгать, — он вновь повёл плечами. — Иногда бывает, но чтобы врать своей… в такой ситуации, нужно быть самоубийцей. А я, напротив, очень хочу жить.
— Вот эта оговорка про «своей» — это тоже часть великой военной тайны? — уточнила я, в ответ на что мужчина тихо засмеялся.
— Ты слишком наблюдательная, даже для женщины. Угораздило связаться с дипломатом со стажем… Но если я вдруг проговорюсь, ты же не заложишь меня Государю?
— Посмотрим на твоё поведение, — отозвалась я, несколько успокаиваясь и беря себя в руки. — Но ты меня всё равно очень озадачил сейчас и даже шокировал. Странно видеть и такую прямолинейность, и такую убеждённость, да ещё так быстро. Никогда не могла понять тех, кто способен судить по первому впечатлению. А вдруг я — совсем не то, что ты обо мне думаешь?
— В этот раз я всё проверил, — со смешком «успокоил» меня он.
— Каким, интересно, образом?
— Есть методы, — отмахнулся Одержимый. — Я понимаю, что это нечестно по отношению к тебе, эгоистично, и вообще веду я себя не лучшим образом, но я не спрашиваю, я ставлю тебя перед фактом. Если бы ты решительно оттолкнула меня вчера у варов, у тебя ещё был шанс сбежать, но сейчас — увы. А если ты будешь сопротивляться, в ход пойдут грязные приёмы.
— Например? — ошарашенно уточнила я.
— Например, ты в один прекрасный момент очнёшься на другом конце Галактики замужней женщиной, — он опять засмеялся. — Где-нибудь в таком месте, где царит суровый патриархат, и у женщины прав не больше, чем у вещи. Но это, конечно, крайние меры, и я постараюсь обойтись более мягкими.
— Кхм. Спасибо за честность, — только и сумела пробормотать я. Он, совершенно определённо, не шутил, и это… не добавляло хорошего настроения. — Мягкие меры — это как сейчас?
— Вроде того, — вновь пожатие плечами. — «Одержимые» — очень подходящее нам название. Ты даже не представляешь, насколько, и сколько в нём смыслов.
— И как ты предлагаешь мне себя вести после всего этого? — тихо уточнила я.
— Вариант с «расслабиться и получать удовольствие» тебя не устраивает?
— Меня интересуют альтернативы. Где-то между указанным тобой слепым фатализмом, связанным с ломкой себя, и «грязными приёмами», — уточнила я. Игорь вместо ответа, — а, вероятно, выкраивая время, — аккуратно поднял меня на руки и куда-то понёс. В глубь дома, так что я даже не стала возражать, только уточнила, куда мы направляемся.
— Разговаривать в более подходящей для того обстановке, — отозвался он.
— Если ты надеешься таким образом уйти от ответа на вопросы, вынуждена тебя разочаровать.
— Уже можно начинать бояться? — ехидно уточнил он.
— Ну, не всё же мне, — спокойно парировала я.
— Барышня, вернулись уже? Что случилось? — раздался за спиной Одержимого, когда тот подошёл к лестнице, встревоженный голос Савельева в сопровождении цокота собачьих когтей.
— Да, Матвей Степанович, вернулась, — я метнула на ротмистра недовольный взгляд, но тот и не подумал ставить меня на ноги, так и развернулся на месте, кивком поздоровавшись со стариком. — Ничего не случилось, просто господину Ветрову захотелось заняться физкультурой. Поднятием тяжестей, если быть точной.
— Ты к себе слишком критична, какая тут тяжесть, — насмешливо фыркнул Одержимый. — Бараний вес. А теперь прошу нас извинить, у нас срочные дела. Если кто-то будет спрашивать, Веты нет. Где-то до завтра, — резюмировал он, опять разворачиваясь на месте.
— Игорь! — возмущённо воскликнула я. Но Одержимый даже ухом не повёл, а спокойно начал подниматься по лестнице. — Матвей Степанович, не обращайте… — начала я, через плечо мужчины обращаясь к старику.
— Вета, ты же не хочешь, чтобы я сейчас подробно объяснил, какое именно у меня к тебе срочное дело в твоей спальне? — насмешливо уточнил он.
