Королева Теней. Пенталогия (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт"

Словно услышав и поняв его, один из воронов насмешливо гаркнул сверху, неторопливо снялся и полетел обратно в парк, будто дразня боевика, который с сожалением проводил его взглядом.

‑ Кажется, вы ему тоже не нравитесь, синьор, – пробормотал Лучано. ‑ Дивное место…

И подумал, что ничуть не удивился бы, узнав, что хозяин палаццо спит в гробу, словно нечисть.

А гости продолжали прибывать. Вот подъехала карета госпожи Элоизы. Боевик встрепенулся и превратился в подобие собственного герба, сделав стойку, будто собака, почуявшая дичь. Но раньше, чем он успел что‑то сделать или сказать, рядом с каретой оказался Дункан, который помог тетушке синьорины выйти из нее и повел в дом. Светловолосой пышечке магессе эту услугу оказал фраганец, и Кастельмаро досадливо тронул чуть подкрученный вверх ус. Наверное, понял, что упустил случай оказаться рядом с прекрасной вдовой.

Следующая карета была уже с гербом на дверце ‑ серебряный лебедь Аранвенов на белом щите. Лучано похвалил себя за отменно выученный урок по геральдике и поклонился канцлеру, который величественно выбрался из кареты сам, а потом подал руку грандсиньоре Немайн. Следом из экипажа вышел юный грандсиньор Дарра.

«Не такой уж он и юный, – поправил себя Лучано. ‑ Мой ровесник, пожалуй. И Альсу в будущем придется вести дела именно с ним. У синьоров канцлеров здесь тоже династия не хуже королевской. Удобно, пожалуй… Когда знаешь, что оставишь страну сыну, поневоле постараешься обходиться с ней бережно, как рачительный хозяин. Конечно, если ты умнее прежнего короля».

Дарра одернул чуть приподнявшуюся полу длинного камзола, поправил перчатки… И тут к нему подошел один из юношей, одетых в черно‑фиолетовые мантии, которых Лучано еще в храме заметил на стороне невесты.

‑ Доброго дня, Аранвен. ‑ Юный некромант поклонился сыну канцлера, а потом слегка сконфуженно произнес: ‑ Прошу, примите мою величайшую благодарность! Эта тяжба… Она уже высосала все соки из нашей семьи. Ваше покровительство было неоценимо! Если бы не вы… Я ваш должник!

‑ О, пустое, Лохланн, ‑ с безукоризненной спокойной учтивостью отозвался младший Аранвен. ‑ Мы же соученики, наш долг ‑ помогать друг другу. Вам следовало раньше обратиться ко мне за помощью, я не отказываю друзьям. А вы вместо этого начали пропускать занятия, чтобы оплатить услуги стряпчего. Это недальновидно.

‑ Мне было неловко, – признался юноша по имени Лохланн. ‑ Я думал, что пропущу всего несколько дней. Даже лорд Бастельеро ничего не заметил.

‑ Но я не лорд Бастельеро, – негромко заметил сын канцлера. ‑ И если у вас еще что‑нибудь случится, прошу не тянуть с известием об этом. Мой дом всегда открыт для моих братьев‑Воронов.

Синьор Лохланн снова поклонился с искренней признательностью на круглом простодушном лице, а Лучано восхитился изяществом происходящего. Синьорина называла этот особый отряд молодых некромантов Воронами Бастельеро по имени их наставника и покровителя. Но юноша получил помощь не от него, а от своего же соученика, который предложил ее без всяких условий и даже не дожидаясь просьбы.

Прекрасное вложение! Теперь синьор Лохланн твердо знает, кому обязан благополучием семьи, а правильно воспитанные мальчики, становясь взрослыми, умеют платить долги. Наверное, соученики синьора Дарры обожают и почитают его не меньше, чем своего наставника, а то и больше. Однажды грандсиньор Бастельеро может обнаружить, что его Вороны ‑ уже совсем не его. И совершенно не важно, что в гербе у Аранвенов лебедь, а одеяния ‑ белого цвета, эта семья найдет применение стайке преданных Воронят.

Проходя вслед за Альсом и остальными в дом, Лучано вспомнил недавнюю беседу с Саграссом. Как он и ожидал, боевик поначалу дичился, прячась за строгий этикет, но, убедившись, что его новый начальник просто пытается освоиться в Дорвенанте, понемногу разговорился и, в свою очередь, жадно слушал рассказы о походе к Разлому.

‑ «Огненный ветер», ‑ уверенно опознал он заклятие, примененное синьориной против демонов. ‑ Прекрасная работа для такого возраста! Достойная дочери лорда Ревенгара. Знаете, я ведь мечтал служить под его началом ‑ отменный был боевик, да и человек отличный. Жаль, что не сложилось…

‑ А что еще умеют боевики? ‑ поинтересовался Лучано, подливая собеседнику шамьет. ‑ Грандсиньорина Айлин как‑то разожгла костер из мокрых дров огненным шаром. И щиты ставила, помнится…

‑ Ну, огонь и щиты ‑ самые первые заклятия, основные, – пожал плечами боевик. ‑ Это умеют все красные маги, хотя разница в силе имеет значение. Собственно, ставить щиты ‑ это и было моей главной работой при Денвере. Представляете, – усмехнулся он, – я однажды прикрыл его щитом от самого лорда Бастельеро. Знал бы тогда…

‑ От Бастельеро? ‑ Лучано почуял запах интересной истории. ‑ Они… подрались?

‑ О нет! Просто встретились на месте преступления и не сразу узнали друг друга! Точнее… ‑ Саграсс помрачнел и признался: ‑ Нехорошая там вышла история, милорд. Двух мальчиков‑адептов принесли в жертву, причем цепочкой. Сначала один подставил другого и отдал сектантам, а потом и его самого убрали. Теперь‑то я понимаю, что Денвер уже тогда служил Барготу, а значит, был замазан в той истории по уши. Скорее всего, он обоих и убил. Ну, или руководил ритуалом. А лорд Бастельеро как‑то выследил второго мальчишку, но опоздал. Совсем на чуть‑чуть, но этого хватило, чтобы Денвер подчистил следы и обвинил Бастельеро, что это он привел за собой барготопоклонников. Мол, из‑за него убили и мальчишку, и наблюдателей, которые его стерегли. Дескать, вот что бывает, когда в работу мастеров лезет любитель.

‑ Ну, тут он прав, ‑ задумчиво согласился Лучано. ‑ Ничего хорошего в таких случаях и правда не получается.

Саграсс кивнул и сказал еще задумчивее:

‑ Там и других странностей полно было. В ритуале обвинили старика‑некроманта, Бастельеро его убил, поднял и допросил. Тот признался во всем, и этого хватило, чтобы признать расследование завершенным. Призраки, они ведь не лгут, понимаете? Но если руководил всем Денвер, получается, что старик лгал. Значит, ему еще при жизни кто‑то умело заморочил голову, так что он и после смерти считал именно себя главным виновником, а про остальных ничего не знал. Опять же мальчишка этот, последняя жертва…

Он покрутил в пальцах чашку и сказал, пряча в ней взгляд.

‑ Знаете, милорд, когда у тебя всего один приличный костюм, бережешь его больше, чем собственную кожу. ‑ Поморщился и пояснил, подняв голову и посмотрев Лучано в глаза: ‑ Этот парень жил в трущобах, комната у него была хуже, чем каморка истопника в приличном доме. А когда мы его нашли, тело было в мантии адепта. Вот зачем ему вздумалось дома посреди всей этой грязи натягивать форменную мантию? Причем немытым и на старое заношенное белье, я потом его видел в мертвецкой… Простите, милорд, вряд ли вам это интересно!

‑ Напротив! – успокоил его Лучано. ‑ Очень интересно, Лионель! А синьору Денверу вы об этом не сказали? Или грандсиньору Бастельеро?

‑ Денвер мне посоветовал не лезть в то, что не касается моей прямых обязанностей,‑ снова поморщился боевик. ‑ Сказал, может, парень новую мантию примерял или натянул первое, что под руку попалось. И потом, секретарь ведь признался. Призраки не лгут, это всем известно! Только душу парня, чтобы расспросить про его убийцу, сам Бастельеро призвать почему‑то не смог, а она едва успела в Сады уйти, если вообще успела. Избранный Претемной Госпожи ‑ и не смог! Ну а лорду Бастельеро я тем более не стал эту историю напоминать. Он, конечно, великий некромант, но это…

‑ Все равно, что вскрывать шкатулку крепостным тараном? ‑ подсказал Лучано, уже составивший определенное мнение о деликатности и осторожности грандсиньора некроманта.

‑ Именно, милорд, ‑ Саграсс усмехнулся и посмотрел на него гораздо свободнее, словно еще одна преграда между ними дрогнула и рассыпалась. ‑ Лорд Бастельеро ‑ великий человек. Настолько великий, что не всегда замечает разные мелочи.

«Интересно, заметит ли этот великий человек такую мелочь, как нелюбовь своей жены?» ‑ подумал Лучано, находя взглядом невысокую прямую фигуру в лавандовом камзоле, густо расшитом золотом.