Лина Люче - Землянка для дракона
Неужели, действительно, всё то время, что она пыталась убедить себя, что Сачч — чудовище, внутри неё оставалась надежда на какое-то чудо? Она все надеялась, что какое-нибудь оправдание для него отыщется, и выяснится, что всё-таки какое-то ответное чувство было… и есть. И, может, даже ещё будет… Вот только она видела его, совсем недавно, и рассмотрела все его эмоции в деталях. Чувство вины было, когда он вспоминал о её смерти, а вот того чувства, что она надеялась увидеть там, увы, не было и в помине. Совсем ничего.
— Нет, я думаю, по правде говоря, такого шанса нет, — пробормотала она. Её взгляд потух, и даже губы задрожали. Коэре уткнулась носом в тёплое крыло Рикэна и совсем забыла, что эмоции не заблокированы. Вспомнила, только когда услышала его шепот:
— Если хочешь — поплачь.
Звучало это просто возмутительно — никогда в жизни она не плакала перед кем-либо. Но почему-то потом она решила, что это не такая уж плохая идея.
Эльтесеин.
Все сроки, которые он ставил себе, давно истекли. Два месяца — всего лишь условность, ерунда. Он прекрасно понимал с самого начала, что ему недели будет достаточно, максимум — двух, чтобы понять, будут они вместе или нет. И он почти сразу понял, что хочет её. Ариадна была едва ли не единственной женщиной на всей планете, которая самым возмутительным образом отказывалась признавать его превосходство. И, как ни странно, ему это нравилось. Это её непримиримое, наивное противостояние немыслимым образом внушало ему приятный азарт.
Эльтесеин хорошо знал себя и потому прекрасно понимал, что далёк от совершенства. Он не всегда мог обуздать свою вспыльчивость, но в большинстве случаев и не находил в том необходимости — ведь ему как-то надо было удерживать власть, а умеренная эмоциональная агрессивность служила отличным инструментом.
Но на землянку это почему-то не действовало — хоть и чувствовалось, что она иногда побаивается его, это не останавливало Ариадну от язвительных высказываний в его адрес и возмутительных поступков, как на водопаде Шейи, когда она эпатировала половину планеты и на следующий день стала любимицей всех газет и их читателей. Ведь все любили детей и все в глубине души обожали нарушителей правил. А её искренняя улыбка вовсе не выставила её в дурном свете, как опасался Эльтесеин, а, напротив, убедила горианцев в искренности Ариадны.
Впечатлённый тем, как она умудрилась поступить верно, нарушив при этом все правила, Эльтесеин просто сдался. Он почти всю ночь придумывал достойные наказания для своей невесты и стратегию дальнейшего поведения, но наутро, когда планета буквально взорвалась любовью к ней, понял, что был неправ. Инстинктивно она повела себя как мудрый политик, и после этого, он с особенной ясностью понял, что эта женщина будет отличной парой для него, не только дома, но и на публике.
Вот только её воспоминания… их давно пора открывать, однако шок от того, чему она стала свидетелем на Шаггитерре, а именно война, насилие и появление дракона, не давал её психике пространства для маневра. Если бы только он не отправлял её на эту ужасную планету на «Чёрной звезде». Если бы он не дал ей такого явного повода для недоверия…
— Величайший, ваши советники готовы к совещанию, — негромко сообщил его помощник, и это вернуло его из глубины тяжких раздумий. Эльтесеин коротко кивнул, возвращаясь в реальность. Он на полчаса уединился в своём кабинете в Сезариате, чтобы ознакомиться со сводками о политической ситуации на Октиании, а вместо этого предался размышлениям о своих отношениях с невестой… хорош.
— Дайте мне семь минут, — велел он и углубился в сводки.
Агенты с Октиании сообщали, что обстановка накалилась почти до предела. Длительное отсутствие Сачча, теневого правителя планеты или, как минимум, одного из самых влиятельных людей на Октиании, привело к обострению подковёрной борьбы, которая уже выплескивалась из-под этого самого «ковра».
Его ещё не решались хоронить, но политические противники уже начали постепенно отгрызать по куску от его сферы влияния, и всё сильнее повышать голос на команду правителя, который сам по себе был слабой фигурой и мало что мог противопоставить. В результате кресло под ним зашаталось, и на южном материке стремительно назрела предреволюционная ситуация. А на северном, понимая это, спешно укрепляли армию, готовясь к серьезному кровопролитию с непредсказуемым исходом.
После сканирования Сачча Эльтесеин не испытывал иллюзий относительно возможных последствий его ареста на Горре. Он знал, что этот человек — фактически главный силовик на планете, с серьёзным влиянием и психическим дефектом, получающий огромное удовольствие от того, что прикидывается малозначимой фигурой, по сравнению с тем, кем реально являлся. Саччу нравилось «ходить по земле», он частенько заводил отношения с обычными девушками, такими, как альтер-эго Коэре — журналистками, секретаршами, клерками.
Впрочем, учитывая то, как он ломал им психику, это было разумно — проделывай он такое с богатыми девушками, дочерями влиятельных политиков или бизнесменов, нажил бы кучу врагов. Но это не объясняло, почему он решил занять пост начальника охраны правительства и регулярно ходил на эту работу, лично наблюдая за происходящим в главном здании планеты. Девушек гораздо проще цеплять в клубах или в барах.
Но, судя по результатам сканирования, Сачч испытывал глубокую и постоянно неудовлетворенную потребность унижать не только женщин, но и подчиненных — охрана служила самым благодатным человеческим материалом для этого. Она почти целиком состояла из молодых пугливых мальчишек, которых научили подчиняться приказам, считать себя пылью под ногами старших, и всё время пребывать в состоянии страха. Они даже не понимали, что их начальник подпитывается от них, как вампир, как не понимали этого и влюблённые девушки, которых он унижал и физически, и психологически.
К удивлению Сезара, он также выяснил во время сканирования, что Сачч вполне осознанно пользовался своими телепатическими способностями, хоть и недоразвитыми по горианским меркам, но выдающимися — по октианским. На этой планете телепатов было совсем немного, культура развития этих способностей отсутствовала, и каждый телепат, обнаруживший в себе этот талант, мог действовать лишь по наитию, и обучаться лишь на ощупь.
Учитывая этот факт, работа, которую проделал над собой Сачч, серьёзно впечатляла Эльтесеина. Он самостоятельно обучился сканированию эмоций и даже мог ограниченно воздействовать на нетелепатов, внушая доверие или, наоборот, страх, дезориентируя и подчиняя. Правда, психика октианца давно не выдержала нагрузки, что и привело к развитию садистских наклонностей с ранней юности. А также неуёмного стремления к власти и возвеличиванию себя на фоне остальных. А затем и амбициям завоевателя, которые привели Сачча на Шаггитерру.
