Сара Блэкли-Картрайт - Красная шапочка
Генри закончил наконец плющить заготовку. Он явно торопился.
— Похоже, Люси была готова сделать ради тебя что угодно. Она могла даже встретиться с тобой в ночь Волка, если бы ты ее об этом попросил.
Генри вытер руки о фартук.
— Не понимаю, какая тут связь, — отрывисто произнес он, стараясь не повышать голос.
Но в следующий миг до него дошел смысл бабушкиных слов, и замешательство превратилось в гнев.
— Вы думаете, Волк — это я?
Бабушка молча выпрямилась во весь рост.
— Да вы соображаете хотя бы, в чем меня обвиняете? В убийстве!
— Я никого и ни в чем не обвиняю, — возразила бабушка, хотя и думала иначе. На нее плохо действовал жар кузницы: силы таяли, мысли рассеивались. Но она все же продолжила: — Я просто хочу узнать правду.
Пока она говорила, лицо Генри менялось. Сначала оно застыло от гнева, потом смягчилось от удивления, а затем на нем отразился ужас — но также и явная радость от того, что теперь он может обвинить своего обвинителя.
С грохотом уронив клещи и молот, Генри шагнул вперед.
— Это вы! — воскликнул он, наставив на бабушку палец. — Бог мой, это же вы! Я теперь просто чую!
Бабушка занервничала, исчерпав все аргументы.
— Да что ты можешь чуять? — спросила она, отступая к двери.
— В ту ночь, когда погиб мой отец, я чувствовал запах Волка. Сильный, острый запах. — Генри подошел к бабушке. — И точно такой же запах идет от вас!
Генри стоял уже очень близко, и у бабушки закружилась голова от жара горна, от обвинений кузнеца…
— Чем вы вообще занимаетесь в своей хижине? Подальше от людских глаз? — Генри не собирался отступать. — Что вы делали в ту ночь, когда была убита внучка?
В этот миг она вдруг вспомнила запах. Он выплыл из глубин памяти, словно давно забытое имя. Но этого хватило. Юноша был прав. Бабушка поняла, что необходимо защищаться.
— Генри, я всего лишь читала, пока не заснула, — в замешательстве проговорила она.
— А потом?
Бабушка промолчала. Запах поднимался от ее одежды, как туман от речной воды. Он был резким и горьким.
— Вы и сами не знаете, ведь так? — спросил Генри напрямик.
Нужно было сейчас же уйти. Вернуться домой и кое-что проверить. Она должна знать наверняка. Как могло получиться, что ее подозрения с легкостью обернулись против нее же самой?
Бабушка спиной толкнула дверь и выбежала из кузницы. Дверь шумно захлопнулась за ней.
* * *В сумерках трудились трое мужчин, как играют в песочнице дети — вроде и вместе, но при этом каждый сам по себе. Им не хотелось привлекать внимание.
Питер поднял голову, переводя дух. Он радовался, глядя на Сезара, катившего по площади тачку, на Генри, занятого в кузнице.
План был приведен в действие.
Сезар, огибая площадь, осторожно проливал в снег полупрозрачное масло для фонарей. Он задержался на миг, чтобы глотнуть из фляжки, заодно огляделся по сторонам и поморщился, заметив, что капитан, стоящий на другой стороне площади, наблюдает за ним. Изобразив на лице беспечность, Сезар лениво зашагал дальше. Но капитан все равно направился к нему в сопровождении двух солдат.
Тело Сезара само решило, что делать. Бежать.
Скользя по талому снегу, Сезар опрокинул несколько клеток с фазанами и перепрыгнул через квашню с тестом.
Капитан выхватил длинный кнут и махнул им в сторону беглеца. Кожаный хвост лишь слегка задел дровосека, но тому хватило — он рухнул лицом в грязное месиво. Сезар пытался уползти, но не преодолел и нескольких дюймов, как на него набросились и скрутили.
— Мера предосторожности! — рявкнул солдат в маске. — Нам не нужны проблемы с семьей ведьмы!
26
Послышались шаги, потом в темноте прозвучал слегка охрипший голос отца Соломона:
— Надевай свою тряпку, шлюха.
Подождав, пока стражник отопрет решетчатую дверь, отец Соломон швырнул Валери ее алый плащ.
Валери набросила на себя красивую мягкую ткань. Вошел солдат с железными наручниками, они грубо сдавили тонкие запястья девушки.
Потом Валери увидела, что к ней приближается отец. Сезару приходилось идти внаклонку, слишком уж низок был в тюрьме потолок.
— Валери… — Он остановился перед дочерью. — Я пытался помочь тебе. Защитить тебя и Люси…
Люси… Она теперь уже казалась чем-то нереальным, воображаемым, почти мистическим.
— Все в порядке, папа, — поспешила сказать Валери. — Ты учил нас быть сильными.
Валери вдруг поняла, каким одиноким он станет после ее смерти.
— О, моя добрая девочка! Да-да, будь сильной.
Она почувствовала пожатие его руки, такое же крепкое, как всегда, и подумала: это в последний раз.
К горлу подкатил ком. Что она могла сказать? Девушка была даже благодарна солдату, который оттолкнул Сезара и потащил ее туда, где ждал отец Соломон.
* * *Маска была выкована из железа, такого тяжелого, что, надев ее, почти невозможно было держать голову прямо. В ней имелись лишь узкие щели для глаз. Сделанная в форме конуса, она походила на волчью морду. Из пасти торчали зубы — острые кусочки слоновой кости. Маска Волка предназначалась до того, чтобы усугублять до предела публичное унижение наказуемого. Валери увидела нескрываемое жестокое удовлетворение на лице отца Соломона, когда с маской в руках к ней подошел капитан. А потом она видела только тьму, ощущала лишь тяжесть железа, притянутого к ее голове ремнями с пряжками.
* * *Сначала она боролась с жестокой хваткой наручников, пыталась высвободиться, но они лишь больнее впивались в ее запястья. Наконец Валери решила просто идти быстрее за тащившей ее лошадью. Она ничего не видела перед собой и боялась упасть под хохот бессердечных зевак.
В маске было жарко, и лоб Валери стал скользким от пота в том месте, где он соприкасался с металлом. Маска елозила туда-сюда, когда Валери оступалась в снежной каше.
В угасающем свете дня селяне высыпали из домов, чтобы поглазеть на мрачное действо; они просто не в силах были отвернуться, когда процессия медленно продвигалась мимо. Близилась последняя ночь кровавой луны.
Кто-то отчетливо пробормотал:
— Ведьма…
Другие машинально вскидывали руки, чтобы перекреститься при виде воплощенного зла.
Зазвучал голос, который Валери сразу узнала, — голос мадам Лазар:
— А ведь сейчас она не такая уж и пригожая, верно я говорю?
Старой карге вторила Роза, обзывая подругу ведьмой и словами похуже и заверяя мадам Лазар, что ее внук обязательно найдет себе подходящую жену. Роза говорила так, будто никогда и знакома не была с Валери.
