Анна Гаврилова - Упрямое счастье, или Воспитание маленького дракона
— Я полагаю, что вариант один. Нужно проверить практикой.
Мы с Верноном слегка растерялись, потом переглянулись и опять на Дантоса уставились.
— Кто будет клясться? — поинтересовалась я.
— И, главное, в чём? — добавил маг.
Блондинчик задумался, мы с Верноном — тоже. Кроме прочего выходило, что в целях эксперимента озвученную клятву придётся нарушить и, вероятно, понести наказание. Не знаю, как остальные, а лично я именно на ней, на расплате заморочилась.
Чего бы такого выдумать, чтобы после нарушения клятвы не больно, а приятно стало? Причём, реакция должна идти на уровне тела, а не разума, быть быстрой, заметной (дабы свидетели эксперимента не усомнились), и… достаточно приличной.
— Я — маг, на мне заклинание может работать с отклонениями, — наконец, сказал Вернон, и я возмущённо засопела, уже зная, что услышу дальше. — Так что проверять будем на Астре.
— Согласен, — отозвался Дан. Тут же прищурился, окинул меня придирчивым взглядом и протянул задумчиво: — Какое бы условие попробовать?..
В порядочности и благоразумии Дана я не сомневалась, но на миг стало жутко. Правда, желания отказаться не возникло — любопытство было сильнее благоразумия. Тем не менее, отдаваться на милость герцогской фантазии всё-таки не хотелось, поэтому я выпалила:
— Пирожное!
— Что-что? — переспросила светлость.
— Принесите сюда какое-нибудь пирожное, и я поклянусь, что ни в коем случае его не съем.
— А что случится когда нарушишь? — В голосе Дантоса появились настолько волнующие нотки, что я слегка растерялась и покраснела. И едва не выбрала условие, вторящее этому тону, но вовремя вспомнила, что мы не одни.
Пришлось одёрнуть себя и напрячься в новой попытке выдумать что-нибудь приличное.
— А когда нарушу… у меня случится приступ икоты, — наконец, определилась я.
Да, последствие не из приятных, зато безобидное и всем остальным условиям удовлетворяет.
— И этот приступ продлится ровно шесть минут, — скорректировал опытный в вопросах магии Вернон. — А следующие три минуты ты будешь чихать.
Я встрепенулась и уставилась возмущённо, но сотрудник управления магического надзора не проникся.
— Чем сложнее реакция, тем больше вероятность, что она не является совпадением, — важно пояснил он. — Поэтому придётся потерпеть. Но всего три минуты.
Я нехотя, но кивнула, а герцог Кернский вздохнул и отправился в гостиную, дабы дёрнуть за шнурок колокольчика и пригласить прислугу. Дверь в кабинет он благоразумно прикрыл, но голос явившейся на зов Полли я всё-таки различила. И задумалась: интересно, а как бы отреагировала горничная, если бы к ней вышла я? Не в образе дракона, а настоящая?
А как бы отреагировал Жакар?
А Роззи?
Подумав о кухарке, я невольно разулыбалась. Стараниями этой доброй женщины отощавший за время жизни в цирке дракон не сильно, но поправился. Но на мне настоящей, в виду особенностей организма, по-прежнему висела табличка: «недокармливают»! Интересно, попробует Роззи с моей природной худобой справиться или можно выдохнуть и жить спокойно?
Да, мне было весело. А Вернон наоборот хмурился — не знаю, о чём наш магически одарённый друг думал, но задача явно была серьёзной.
Зато когда в кабинет вернулся блондинчик и продемонстрировал нам блюдце с роскошной, украшенной ванильным кремом «корзиночкой», от посторонних мыслей и следа не осталось — мы с магом дружно вскинули головы и вообще подобрались.
Герцог же преодолел разделяющее нас расстояние, водрузил блюдце на стол, прямо перед моим носом, и, отступив на шаг, спросил:
— Ну что, готова?
Я не задумываясь кивнула, чтобы тут же замереть в изумлении. Просто в следующий миг мы стали свидетелями первого осознанного призыва древней магии.
На мой взгляд, всё случилось совершенно внезапно. Дантос просто прикрыл глаза, глубоко вздохнул, а через пару секунд по его рукам побежали знакомые искорки. Ещё секунда, и в правой ладони их светлости появился сияющий сгусток — точь-в-точь стандартный боевой шар, только золотой. А потом, когда блондинчик вновь распахнул глаза, этот шар, по его, Дантоса, велению, взлетел вверх. Да так и завис! Прямо посреди кабинета.
И пусть к расспросам ситуация не располагала, я не выдержала.
— Как? — выдохнула неверяще. — Как тебе удалось?
Герцог Кернский пожал плечами, сказал:
— Просто успокоился и расслабился.
Я ошарашенно округлила глаза и хотела стребовать подробности, но не успела.
— Ну что? Клясться будешь? — перебил моё намерение Дан. — Или уже передумала?
— А с чего бы мне передумать? — вслух удивилась я.
Блондинчик снова пожал плечами, причём с таким видом, будто повод для подобного мнения точно есть. Будто я давно доказала, что являюсь едва ли ни самой ветреной женщиной в мире.
Увы и ах, но столь возмутительный намёк пришлось оставить без ответа. Просто выяснения могли вылиться в спор, а тратить время на препирательства не хотелось совершенно. Поэтому я деловито придвинула к себе блюдце, подняла правую руку и провозгласила:
— Клянусь тебе, Дантос, герцог Кернский, что ни за что не съем это пирожное. А если нарушу клятву, то пусть на меня нападёт икота на шесть минут, а следующие три минуты я буду ужасно чихать. Принимаешь ли ты мою клятву?
— Принимаю, — выдержав торжественную паузу, сказал Дан.
Через миг их светлость изволили погасить магический шар, а я… подхватила украшенную ванильным кремом «корзиночку» и вероломно впилась в неё зубами.
Икаю. Вот просто сижу и искренне мучаюсь!
Первый стакан воды не помог. Второй тоже. Попытка убить икоту задержав дыхание опять-таки провалилась. А выискивать новый способ ни сил, ни желания не было, поэтому — вот. Икаю! Громко, звонко, с частотой один раз в две секунды!
А блондинисто-брюнетистая парочка стоит рядом и… внимательно на икающую меня смотрит. Но в какой-то момент не выдерживает и начинает делиться впечатлениями от эксперимента.
— Кажется, получилось, — говорит Вернон с заминкой.
— Да, похоже на то, — отвечает Дан.
— Ик! — невольно встреваю я, а они…
— Понимаешь, что это означает? — спрашивает Вернон у Дана, и прежде чем тот успевает ответить, продолжает: — Мы имеем дело с магией принципиально иного характера. Ничего похожего на то, что известно современному миру. И это удивительно!
Герцог Кернский поджимает губы и едва заметно кивает, а Вернон продолжает:
— Совершенно иной принцип действия. Новые, не виданные прежде, возможности. Уникальный дар, который ещё только предстоит изучить.
