Лана Ежова - Цена принцессы
– Держи свой морс.
– Спасибо. – Я сделала вид, что пью. Возвращая напиток, посоветовала: – Попробуй, какая вкуснотища.
Кай, не чуя подвоха, сделал несколько больших глотков.
Наблюдая, как он пьет, почувствовала себя предательницей. Но я не могла иначе. Сейчас не готова к откровенности. Свой коварный план стыдно рассказывать – слишком подлой я казалась даже самой себе. Отойду за ночь от его нежности, завтра будет легче врать и выкручиваться. А может, до Форка и не поговорим толком.
Кайрон вернулся в постель. Одарив сладким поцелуем со вкусом вишни, обнял, плотно прижавшись сзади.
– Тебе удобно?
– Очень.
А еще тепло и спокойно. Иначе и быть не могло, когда тебя гладят по руке и боку нежно-нежно, иногда спускаясь на бедро.
– Кьяра, о Тенебрише можешь не переживать. – Заявление – точно ледяная капель, упавшая с ветки дерева за шиворот. – Обещаю, я решу проблему.
Я насторожилась. Уж не думает ли он, что теперь сможет жениться на мне и управлять Сторожевыми Столбами? И благодаря им победить чародея? Я даже испытала слабое разочарование. Неужели мой любимый такой же, как остальные охотники за королевскими артефактами? Нет, не верится.
– Как решишь? Я верю, что рейкс одолеет темного чародея, но как быть с проклятием?
– Децем – мой единокровный брат, – веско произнес Кайрон, как будто это что-то объясняло.
Его пальцы вырисовывали плавные узоры на моей левой ягодице, успокаивая и в то же время дразня.
– История любви твоих родителей больше похожа на счастливую сказку. Прости, что лезу не в свое дело, но… – Я замялась, подбирая слова, уже не радуясь, что пошла на поводу у любопытства. – Но как тогда получился Децем Тенебриш?
Герцог подавил первый зевок. Слишком устал из-за событий последних суток или начало действовать снотворное в морсе?
– Мне было четыре, когда мама рожала мою сестру. Роды затянулись, а приглашенный в замок лекарь оказался недостаточно опытен, чтобы помочь ей. Был конец зимы, дороги размыло, помощи ждать было неоткуда – дракенов отец не любил и своего так и не завел.
– А как же родовые артефакты? – спросила я.
– Целительский останавливал кровотечение, поддерживал силы, но не мог перевернуть ребенка правильно. В общем, отец паниковал, попеременно моля и проклиная богиню, когда пришла она – женщина с волосами цвета льна и черными глазами. Она предложила помощь взамен на услугу. И отец согласился. Так сестра появилась на свет, а мама выжила, хоть и подорвала здоровье. Спасительница осталась у нас в замке, практически поселившись в библиотеке. Ее просьбой был полный доступ в архивы рода Холгер.
– Но там же записи Виктора, вашего предка-иномирца! – возмутилась я.
– Когда умирает любимая, согласишься на любое безумие, – обреченно вздохнул Кайрон. – Поэтому я не осуждаю отца за доступ к секретам, но до сих пор не понимаю, почему он повелся на очарование гостьи.
А я понимала покойного герцога. Жена восстанавливалась после тяжелых родов, занималась новорожденной, а тут молодая и наверняка красивая женщина, которая выискивает семейные тайны. Интригующая незнакомка, к которой испытываешь благодарность. Не сомневаюсь, что она чародейка, и знала, как распалить в оголодавшем по ласке мужчине похоть…
– Мало того что отец неосторожно зачал с подозрительной гостьей ребенка, так еще, узнав о его рождении, не забрал в замок.
Я невольно напряглась при словах о неосторожном зачатии. Не значит ли, что сам Кайрон такой промах не совершит? Может, тот медальон, который порой задевал мою грудь, амулет от мужских «ошибок»?
Помолчав, Кайрон печально сознался:
– Но тут скорее моя вина.
– Почему?
– Я был с отцом, когда он навещал своего бастарда и его мать. Герцог поинтересовался у меня, как у своего наследника, стоит ли забирать мальчишку в замок. Я приревновал его к Децему. Приревновал до безумия и заявил, что тот выглядит счастливым рядом с матерью и не стоит их разлучать. При этом я видел, что все на самом деле не так.
Хотелось фыркнуть – глупости, нашел виноватого! Кайрон тут ни при чем. Взрослый мужчина решил взвалить груз ответственности на плечи малолетнего наследника. Это же нечестно! И незрело!
Но я промолчала, боясь вспугнуть дрему, заметно подкравшуюся к рассказчику.
– Много позже я выяснил, что мать Децема одержима не просто идеей смены власти в стране, а вообще сменой правящей династии. Что беременность от герцога Холгера была запланирована – она где-то вычитала, что тот, в ком течет кровь Виктора, может претендовать на престол.
– Что?! – воскликнула я фактически в пустоту, ведь Кай уже спал. – Ай, ладно… Это всего лишь дурацкая легенда, у которой нет документальных подтверждений.
И в то же время, почему бы нет? Если второй иномирец помогал моему предку создавать артефакты, позаботился о фидемах для своих потомков, почему бы ему не оставить еще одну лазейку? Брешь в правиле, что управлять Сторожевыми Столбами может только кровный родственник Сержа Смелого или тот, кто стал первым мужчиной принцессы.
Я не смогла сразу оставить спящего, лежать рядом с любимым обнаженной, кожа к коже, – несказанное удовольствие. Как лишить себя его?
Ох, богиня, какая же отвратительная ситуация! Любя Кая, я вынуждена беспринципно его обманывать. Я использовала его, чтобы приятно расстаться с опасной для государства девственностью, и при этом украла у него право знать, что у него будет ребенок.
Я очень надеюсь, что будет. Целительский артефакт должен сделать период зачатия крайне благоприятным.
Тенебриш хотел править с помощью своего ребенка? Не выйдет, потому что в жилах моего сына или дочери будет течь кровь Кайрона. Я не хочу рожать от безумного темного, ни за что!
И чародей никогда не узнает, что не он отец – любой целитель, если не вздумает проводить сложную диагностику, подтвердит, что они с ребенком родные по крови. А сын или племянник, с ходу и не определишь.
– Я люблю тебя, Кай. Прости за обман, – попросила грустно и потерлась щекой о плечо спящего.
Глава 2
Улыбка Эшкиля
Из комнаты Кайрона я ушла, закутавшись в темный плащ, погруженная в невеселые думы.
Приведя себя в порядок и вернув фидем на его законное место, сразу легла спать. Вот только сон не шел – впору пожалеть, что остатки вишневого морса остались у Кая.
Мысли атаковали самые разные, но чаще печальные: верно ли поступила, оставив артефакты под подушкой? Может, стоило рискнуть? Тем более что Кайрон обещал решить проблему с чародеем.
Нет. Все правильно. Я вижу один только выход, и он прост: обмануть Тенебриша, что я и сделала, наставив ему рога за пару дней до свадьбы. А в том, что она будет буквально сразу после прибытия в столицу, я не сомневалась. Кстати, в моем возвращении в Форк есть один плюс – я увижу сестру. Как она там? Поскорей бы убедиться, что Эйрика в порядке.
Как же сложно все, Милосердная Мать! И кажется, стало только запутанней. Нити событий перекрутились, словно клубком моей жизни поиграл озорной котенок судьбы.
Я только на мгновение прикрыла тяжелые веки, чтобы, открыв, испугаться.
Я лежала… в пещере? Да, в самой настоящей пещере!
Огромная, освещенная бледно-лиловым светом фиолетовых кристаллов, щедро рассыпанных по матово-черным стенам и куполообразному потолку, она поражала своим размером.
Поднимаясь на ноги, услышала мелодичное позвякивание. Приятный звук издавал мой диковинный наряд – алые камни в тонкой оправе, собранные с помощью золотых цепочек в платье до колен. Самое странное одеяние, которое я когда-либо видела, и оно скорее обнажало, чем что-нибудь скрывало.
Я медленно огляделась.
Позади, у стены, находился величественный алтарь, вытесанный из черного камня. До половины его скрывал вышитый золотыми нитями фиолетовый покров. На каменной глади, позади жертвенника, вырублена человеческая фигура в полный рост. Мужчина с волосами до плеч смотрел на меня, словно живой. Грубо высеченные черты лица внушали страх. Намеренно плохо выполненная резьба притягивала взор, очаровывая и одновременно пугая до дрожащих коленок. Сдавалось, это не произведение искусства, а впечатанный в стену пещеры гигант, который вот-вот оживет и отделится от камня. Шагнет вперед – и раздавит ничтожных людишек, как букашек, посмевших нарушить его покой. И в то же время изображение притягивало. Приковывало взгляд. Манило приблизиться. Звало прикоснуться к алтарю.
Мне бы только дотронуться… хоть кончиком пальца…
Не понимая зачем, сделала несколько шагов, прежде чем сумела справиться с наваждением. И тогда же почувствовала, что я без обуви, босые ступни приятно холодил черный песок.
Подняв глаза, ахнула – на алтаре что-то лежало. Большое и темное.
