Бекка Фицпатрик - Молчание
Кровь.
Очень осторожно я вернула фонарик в бардачок и закрыла его с глаз долой. Я сказала себе, что существует множество вещей из-за которых на фонарике могла остаться кровь. Как, например, если держать его раненой рукой, используя его для отталкивания мертвых животных с дороги… или с остервенением лупить им по телу до тех пор, пока он не пробьет кожу.
С бешено колотящимся сердцем я уцепилась за первый же вывод, который напрашивался сам собой. Патч солгал. Он напал на Марси. Он подвез меня в среду вечером, сменил мотоцикл на джип, и поехал ее искать. Или, может быть, их пути пересеклись случайно, и он действовал под влиянием эмоций. В любом случае, Марси пострадала, в это вмешалась полиция, и Патч был виновен.
Разумом я понимала, что это был поспешный вывод и серьезное обвинение, но и эмоциональные ставки были слишком высоки, чтобы оглянуться назад и подумать. У Патча было страшное прошлое и много-много тайн. Если жестокое и бессмысленное насилие является одной из них, я не была в безопасности, разъезжая с ним наедине.
Вспышка далекой молнии осветила горизонт. Патч вышел из ресторана и трусцой пробежал через стоянку, держа в одной руке коричневый пакет, а в другой — два стаканчика с напитками. Он обошел машину к водительcкой двери и нырнул внутрь джипа. Снял кепку и стряхнул капли дождя со своих волос. Темные локоны растрепались во все стороны. Он протянул мне коричневый пакет. — Один сэндвич с индейкой, майонезом и маринованными огурцами и кое-что, чтобы его запить.
— Ты напал на Марси Миллар? — Тихо спросила я. — Я хочу знать правду, сейчас же.
Патч оторвал 7UP от своего рта. Его глаза впились в мои. — Что?
— Фонарик в бардачке. Объясни.
— Ты рылась в моем бардачке? — В его голосе не было раздражения, но и удовольствия тоже.
— На фонарике засохшая кровь. Полиция уже приходила ко мне домой. Они думают, что я причастна к этому. Нападение на Марси было совершено в среду вечером, сразу после того, как я сказала тебе, как сильно не могу ее терпеть.
Патч отрывисто и грубо засмеялся, уже без юмора. — И ты думаешь, что я использовал фонарик, чтобы избить Марси.
Он потянулся за свое сидение и вытащил большой пистолет. Я закричала.
Он наклонился и закрыл мне рот рукой. — Пистолет для пейнтбола. — сказал он. Его тон был ледяным.
Я переводила взгляд с пушки на Патча, чувствуя, как у меня белеет в глазах.
— Я на этой неделе играл в пейнтбол, — сказал он. — Я думал, мы разобрались с этим.
— Э-это не объясняет кровь на фонарике.
— Не кровь, — сказал он, — краска. Мы играли в "Завладей флагом".
Мои глаза метнулись к хранящемуся в бардачке фонарику. Фонарик был … флагом. Смешанные чувства облегчения, идиотизма и вины за обвинение Патча накрыли меня с головой. — О, — неуверенно сказала я. — Я … прости меня. — Но казалось, я слегка припозднилась с извинениями.
Патч смотрел прямо перед собой сквозь ветровое стекло, глубоко дыша. Я подумала, что он замолчал, чтобы успокоиться. Ведь, в конце концов, я только что обвинила его в нападении на человека. Я ужасно чувствовала себя из-за этого, но мой рассудок был в полном смятении, чтобы я могла произнести подобающие извинения.
— Из твоего описания Марси было похоже, что она, наверняка обзавелась множеством врагов, — сказал он.
— Я более, чем уверена, что мы с Ви возглавляем этот список, — сказала я, стараясь разрядить атмосферу, а вовсе не для того, чтобы пошутить.
Патч подъехал к моему дому и заглушил двигатель. Бейсболка была сдвинута ему на глаза, но сейчас на его губах притаился намек на улыбку. Его губы выглядели такими мягкими и гладкими, что я с трудом смогла отвести от них свои глаза. Больше всего я обрадовалась тому, что он, казалось, простил меня.
— Нам придется поработать над твоей игрой в пул, Ангел, — сказал Патч.
— Раз уж мы заговорили о пуле. — Я прочистила горло. — Я хотела бы узнать, когда и как ты собираешься получить то, что … что я тебе задолжала.
— Не сегодня. — Его глаза внимательно смотрели в мои, оценивая мою реакцию. А я разрывалась между облегчением и разочарованием. Но в основном разочарованием.
— У меня для тебя кое-что есть, — сказал Патч. Он потянулся под сиденье и достал белый бумажный пакет, усыпанный изображениями красного перца чили. Упаковочный пакет из "Бордерлайн". Он поставил ее между нами.
— Что это? — спросила я, заглянув внутрь пакета, не имея абсолютно никаких идей относительно того, что может быть внутри.
— Открой.
Я достала из пакета коричневую картонную коробку и приподняла крышку. Внутри оказался стеклянный шар, а в нем миниатюрный парк развлечений при Дельфийском порте. Латунные провода были изогнуты в круг Колеса обозрения и извилистые петли в виде американских горок; плоские листы тусклого металла изображали ковер-самолет.
— Как красиво. — Сказала я, слегка удивленная тем, что Патч думал обо мне, не говоря уже о том, что потрудился купить мне подарок. — Спасибо. Честно. Мне очень нравится.
Он прикоснулся к изогнутому стеклу. — Это Архангел до его реконструкции. — За чертовым колесом тонкая проволока разделялась на полоски, образуя горы и долины Архангела. Ангел со сломанными крыльями стоял на самой высокой точке, склонив голову, и глядя вниз отсутствующими глазами.
— Что на самом деле произошло в тот вечер, когда мы на нем катались? — Спросила я.
— Ты не хочешь этого знать.
— Если ты мне об этом расскажешь, то тебе придется меня убить? — Полушутливо поинтересовалась я.
— Мы не одни, — ответил Патч, глядя сквозь лобовое стекло.
Я подняла глаза и увидела маму, стоявшую в открытых дверях. К моему ужасу, она вышла и направилась к машине.
— Позволь мне сказать все самой. — Проговорила я, засовывая стеклянный шар обратно в коробку. — Не говори ни слова. Ни одного слова!
Патч выпрыгнул из машины и обошел вокруг к моей двери. Мы встретились с мамой на полпути к дорожке.
— Я не знала, что ты куда-то собиралась, — сказала она мне, улыбаясь, но она была напряжена. Улыбка на ее лице говорила: Мы обсудим это позже.
— Все решилось в последнюю минуту, — пояснила я.
— Я пришла домой сразу после йоги, — сказала она. Остальное подразумевалось: к счастью для меня, но к несчастью для тебя. Я рассчитывала, что она пойдет выпить пару коктейлей со своими друзьями после занятий. В девяти случаях из десяти она так и поступала. Она переключила все внимание на Патча. — Очень приятно, наконец, встретиться с тобой. По-видимому, моя дочь — большой фанат.
