Два дня до солнца (СИ) - Комарова Марина

Получается только встряхнуть волосами, но порядок в мыслях всё равно не навести.

В один прекрасный миг мир сошёл с ума. И я вместе с ним. Только вот сейчас он снова прикидывается нормальным, а я так сдвинутым и остался.

Одним движением отправляю стаканчик в урну и встаю. Я придумаю. Обязательно придумаю, что сделать и как дальше с этим жить.

И не буду опускать руки.

Только вот внутри что-то скребет когтистой лапой. Словно разум и сердце прекрасно понимают, что ничего не получится, но разум пытается обмануть хозяина.

***

Кажется, я совершенно теряю счет времени. Получается совершать только какие-то механические действия: кормить Фроню, временами кормить себя, заканчивать книгу, лишь бы закончить.

За последнее кое-как берусь только после того, как Ян присылает мне в мессенджеры гневные сообщения, достойные стать образцом матерного искусства. По-хорошему, он прав, я никогда не затягиваю выкладку, не говоря уже про то, чтобы пропустить всё дедлайны, но…

Мне пишет Игорь и пытается выяснить, что произошло в то утро. Он сам не помнит, почему оказался рано утром на окраине Львова, а, когда вернулся, то не нашел меня. И как ни пытался дозвониться, ничего не выходило.

Ещё неделю назад бы я удивился, сейчас – нет. Пальцы как-то сами набирают в мессенджере историю, что мы настолько хорошо «оттянулись», что попросту не помним, как я уехал. А что уехал раньше, чем планировал… Понял, что спутал все сроки, дедлайн на носу. И… Неважно. История выходит кривая, но Игорь не расспрашивает дальше. Хотя ясно, что не верит.

Я бы и сам себе не поверил…

В этот раз что-то сломалось. Просто смотрю на лист ворда и ничего не вижу. В голове ― пусто. И пусто ― везде.

Только после звонка Яна, который уже решил меня достать через мобильный, пришлось сесть и дописывать. Плевать, как именно. Главное ― закончить. И уже неважно, будет ли кто-то ругаться или нет.

Довести начатое до конца. Не отправлять персонажей на Остров Недописанных Историй. Ведь если верить одному из моих коллег-авторов, то именно туда отправляются несчастные герои незаконченных рассказов и романов.

Выдумка, конечно, но ещё один аргумент, чтобы завершить работу.

Поставить «Завершено» и просто выйти из всех соцсетей, покинуть сайты, отключить телефон.

Меня нет.

За окном вечереет. Капает дождь. Такой несильный, но, если выйти, обязательно вымокнешь. Сначала я стою и просто смотрю на него, но потом покидаю квартиру. На улице прохладно и зябко. Самое то. Физический холод может отвлечь, встряхнуть мозги и тело.

― Ты за главного, ― бросаю Фроне и закрываю дверь.

Город на удивление пуст. Дождь оказался даже слабее, чем показалось. Ну и неплохо. Поначалу думаю спуститься в речпорт, но потом решаю, что не хочу туда. Лучше пройтись улочками к набережной, где памятник первым корабелам. Временами, задрав голову, смотришь на него и думаешь: «Как это всё чертовски давно было, первый корабль Черноморского флота».

Он, конечно, молчит. Но чувствуешь, как отвечает в ветре и волнах Днепра: «Давно…»

Я выхожу на набережную достаточно быстро. Тут, как ни странно, есть даже гуляющие: кто резвится с собакой, кто сидит на скамеечке, держась за руки, кто фотографируется на фоне синей реки. Несмотря на всю хмарь, которая сейчас закрывает небо, воды чистые и прозрачные.

Я подхожу к монументу-пушке, находящемуся в удобном закуточке. Пушка смотрит на портовые краны и причал, куда подходят водные такси. Только вода, зеленый горизонт и небо. Временами пролетают чайки, смотрящие внимательными черными глазами.

Из еды ничего нет, поэтому, извиняясь, я развожу руками, а потом ― закуриваю.

Редкие капли с неба падают в речную гладь. Пахнет тиной, мокрым камнем ступеней, что уходят в глубину, и ветром.

Приходит в голову совершенно неожиданная мысль. А что… что если создать Дана? Ведь я могу это сделать. Во всяком случае… попытаться.

― Не надо, ― произносит кто-то рядом, и я чуть не подпрыгиваю от неожиданности. Ведь несколько секунд назад тут никого не было.

Она… Я никогда прежде не видел эту женщину.

Стройная, укутанная до талии светло-русыми волосами. Капли дождя, кажется, путаются в них и застывают настоящим хрусталем. Красивая. Возраст и не определить. Глаза синие-синие. Чем больше смотришь, тем глубже падаешь. И есть твёрдая уверенность, что там, в этой глубине, прячется чернота, дно, до которого человеку никогда не добраться.

На ней голубое платье с широкими рукавами. Никаких лишних украшений, только волнистые линии, которые при каждом движении создают впечатление «текучести».

«Как речное течение», ― мелькает мысль.

― Простите? Вы мне? ― осторожно уточняю я.

Нет, ни телефона, ни гарнитуры нет. Значит, не общается с невидимым глазу собеседником.

― Вам, молодой человек, ― улыбается она.

Улыбка… тоже красивая. Глаз не отвести, и от самой женщины тоже. Наверное, если бы я решил описать богиню в современном мире, то она выглядела бы именно так. Становится немного смешно, но она так смотрит, что уже не до смеха.

― Вы слишком громко думаете, ― мягко говорит она, и я слышу в голосе журчание ручейка. ― Не стоит создавать то, что уже создал кто-то. Может получиться похожее, но всё равно будет не то. Копия никогда не заменит неповторимый оригинал.

Не надо задавать лишних вопросов. Она точно знает мои мысли. Просто кто-то из тех, кто в курсе существования таких, как я. Но я всё же собираюсь с мыслями и осторожно спрашиваю:

― Может быть, вы тогда сумеете подсказать что-то?

Она складывает руки на груди, уголки губ чуть приподнимаются в новой улыбке.

― Может быть.

Волны Днепра накатывают на каменные ступени.

― Дана-ши-дана… ― вздыхают они нечеловечески.

Женщина молчит и смотрит мне прямо в глаза. В какой-то момент черты её лица, дрогнув, словно начинают размываться, струиться.

Я забываю, как дышать и невольно делаю шаг назад, чувствуя спиной массивные металлические поручни, защищающие от падения в реку.

― Шиди-риди-дана, ― снова шепчут волны.

Я опускаю взгляд и замечаю, что линии на рукавах тоже струятся.

Вода, вода, вода. Кругом одна вода. И эта женщина ― одна вода.

Дана-ши-дана. Шиди-риди-дана.

― Узнал, ― улыбается она. ― Не догадался ещё, по глазам вижу, но уже понимаешь, кто перед тобой. Молодец. Люблю сообразительных. А то некоторые вот вообще говорят, что меня нет. То ли смеяться, то ли плакать ― сама не знаю.

Дана ― славянская богиня воды. Я встречал упоминания о ней не раз, когда искал матчасть для своих горгонид. Всё же все местные поверья переплетены так, что черт ногу сломит, но не разберется.

О том, была ли Дана в пантеоне наших предков, ведутся споры, даже опровергалось, мол, ерунда всё это. И я как-то не особо задавался этим вопросом, но теперь… Возможно, не «богиня», но в том, что Дана и вода существуют, у меня даже нет сомнений.

― Дана… ― выдыхаю я и сам удивляюсь, что их имена с Яраслановым почти идентичны.

Она кивает, бросает взгляд в сторону памятника корабелам.

― Слушай меня, ― произносит отрывисто, не меняя позы. ― Если ты хочешь вернуть его, есть способ. Сегодня, в ночь на Живин день дождешься двенадцати. Возьмешь чашу с водой, поставишь перед зеркалом. Зеркало завесишь тканью. Разрежешь ладонь, кровь должна стечь на ткань, с ткани ― в воду. А потом произнесешь…

Видя моё немое оцепенение, Дана улыбается и вкладывает что-то мне в руку.

Я пытаюсь взглянуть, но мне не дают, легонько приподняв подбородок пальцем.

В синеве глаз тонет вся способность размышлять трезво. В них тонет весь мир.

― Ты должен понимать, что вода даст ему жизнь. Судьбы переплетутся. Разойтись в стороны не выйдет. Куда бы ни шёл, все равно будете выходить друг на друга.

Нижняя часть лица словно онемела, я не могу произнести ни слова.

― Потому… подумай, Антон, ― серьёзно произносит Дана. ― Хорошо подумай.

Спустя секунду рядом никого нет. Я делаю хриплый вдох. Сердце колотится как ненормальное. Медленно разжимаю руку, чтобы посмотреть, что там.