Вороны вещают о смерти (СИ) - "Darknessia"
Дух преградил мне дорогу. Хмуро воззрился на меня жёлтым глазом. От него исходила угроза.
– Я не позволю тебе, Огниша.
– Прочь с дороги, дух, – низко зарычал я. – Нет Огниши. Нет той, кого ты знал. Я ее ненависть, я ее предсмертное желание! Я месть и я погибель! Уйди с дороги и не мешай исполнять то, для чего я создана.
Он не двинулся. Глядел сурово и решительно желтым глазом. В нем не было злобы. А что было, я понять не могла.
– Не позволю, – тихо проговорил он. – Убьешь человека – назад дороги не будет. Вспомни, Огниша, ты бы не причинила никому вреда!
– Какое тебе дело до людей? Почему защищаешь их? Ты ведь тоже нечисть!
– Не людей я защищаю, а твою душу. Сам кого угодно сгублю, но тебе не позволю.
Внутри кипела злоба от его речей. Не хотелось мне ни с кем болтать. Хотелось увидеть страх в глазах людей, напитаться им. Пока ночь ещё стоит. Пока сила при мне. Я сгребла одежды нечисти в кулаки, придвинулась и прошипела ему в лицо:
– Какой же ты надоедливый, дух! Убирайся с дороги!
И с силой отпихнула, понадеявшись, что он споткнется на корнях и рухнет в грязь. Однако нечисть была куда сильнее и проворнее любого человека. Он лишь пошатнулся – скорее от неожиданности. А потом перехватил мои руки, сжал крепко, что не вырвешься. Сила расползлась от него в стороны, заполнила собой все вокруг. Он давил на меня своей волей, пытался подчинить. И я стала давить в ответ. Рычала и скалилась, не отводя взгляда.
Его спокойное лицо раздражало, а то, что моя воля начала потихоньку уступать, приводило в ярость. Пришлось отступить на полшага. Босые ноги скользили по прелым листьям. Я не могла понять причину его поведения, но понимала, что беловолосый дух гораздо сильнее меня.
Среди вороха бессвязных блеклых воспоминаний вдруг всплыло одно. Я разжала кулаки и опустила голову.
– И ты туда же! Почему все вечно пытаются управлять мной? Даже ты, Лихо…
Давление моментально прекратилось. Дух выпустил мои руки, а на его лице застыла вина.
– Я не хотел… Прости, Огниша.
Я снова подняла на него взгляд, усмехнулась и резко отскочила назад.
– Ха! Повелся?!
Потом с силой оттолкнулась от земли и вспрыгнула на ветку над головой. На первый раз не слишком ловко, но я знала, что могу и лучше. Всё-таки как же приятно скинуть ограничения смертного тела!
– Здесь ты меня не достанешь, надоедливый дух!
Я оттолкнулась и перепрыгнула на другую ветку, ощущая небывалую лёгкость. Теперь тело мое не весило ничего, оно было лишь воспоминанием, сгустком энергии. Вокруг клубилась ночная тьма, я тянула из неё силы, и казалось, что весь мир принадлежит мне.
Дух вдруг с такой же лёгкостью опустился на ветку рядом. Потянулся рукой, но я ловко увернулась и прыгнула к другой ветке, выше. Зацепилась за нее руками, подтянулась. Потом прыгнула снова, дальше и дальше. Движения давались все свободнее. В них появилась грация. Я могла извернуться как угодно и не боясь причинить вред телу. Оно больше не было обузой, но было средством. Теперь оно подчинялось мне, а не я ему.
На краткий миг я забыла обо всем, упиваясь этим небывалым ощущением свободы. Восторгом. Я рассмеялась, перепрыгивая с ветки на ветку. Но дух все время был где-то рядом и не давал сполна насладиться новой силой. Сдаваться я не собиралась.
– Да постой же ты, навья! – крикнул дух, когда мне в очередной раз удалось ускользнуть.
– О-о, уже не Огниша? – усмехнулась я.
– Я не причиню тебе вреда, просто выслушай!
Я обернулась на голос, заметила его за спиной. Но ещё до того, как он опустился на мою ветку, прыгнула по высокой дуге, играючи перевернувшись в воздухе.
– Нет, нет, слушать я согласна лишь крики боли и мольбы о пощаде!
Легонько коснулась ногами края раскидистой хвойной лапы и тут же устремилась к следующей. Она даже не прогнулась подо мной – шелохнулась, словно я всего лишь ветер.
Беловолосый дух все не отставал.
– Твои мысли, твой гнев – это то, что тебе оставили, забрав все остальное. Это не свобода, Огниша. Это не твой выбор.
– Выбор? – Я замерла на миг и обернулась. Нахмурилась. Все это начало надоедать. – Там, на мосту, я сама выбрала не прощать обиды.
Дух тоже остановился напротив, на порядочном расстоянии.
– Не верю. Ты ко всем была добра. Даже к Лихо.
– Ненависть всегда сидела внутри. Просто я хорошо ее скрывала.
– Я знаю, каково тебе сейчас. Со мной было то же. Скоро гнев утихнет, и ты поймёшь, что тебе навязали его. Тебя обратили навьей не по твоей воле, а потому, что того захотел владыка реки.
Я прищурилась, глядя на него сквозь иголки и листья. Жёлтый глаз горел в темноте, и было в этом глазу что-то опасное и противоестественное для нечисти, от чего мое нутро требовало держаться подальше.
– Так вот, что ты делаешь! – зло прошипела я. – Пытаешься задержать меня? Ждёшь рассвета, когда моя власть в Яви иссякнет, лишь бы помешать?! Ты слишком долго соседствовал с людьми и стал похож на них!
Развернувшись, я оттолкнулась и прыгнула, однако дух вдруг в мгновение ока оказался рядом, перехватил меня в прыжке. Мы полетели вниз сквозь ветки и листья, кувыркаясь в воздухе. Почти бесшумно свалились на мох и корни. Дух схватил мои руки и прижал к земле. Сила снова разошлась от него во все стороны, она давила и внушала трепет. Я не могла шевельнуться и не могла отвести взгляд.
– Прости, Огниша, – промолвил дух.
Его волосы касались моего лица, запах сырой земли и хвои пробудил непрошенные воспоминания. Кем он был для меня прежде?
Как будто издалека я услышала свой же тихий голос:
– Кем она была, раз ты так хочешь вернуть ее?
Он улыбнулся.
– Сама знаешь.
А потом вдруг погрузил ладонь в самый центр груди и сжал.
Невыносимая боль пронзила душу. Воспоминания одно за другим обрушились на меня, слишком яркие и слишком много. Он заставил пережить заново все самое худшее, что случилось за столь короткую жизнь. Заставил отбросить скорлупу ненависти и обнажить спрятанные за ней обиды, потери, печаль. Вспомнить горе, которое мне не хотелось вспоминать.
– Способность чувствовать вину делает нас похожими на людей, – раздался тихий голос посреди хаоса мелькающих в сознании картинок. – Вспоминай.
И я вспоминала.
Все то, что пытался отнять у меня бог с головой черного ящера, постепенно выходило из тумана. Фрагменты жизни, наполненные болью, тянули за собой другие, связанные с ними. Одно за другим.
Жизнь, насквозь прошитая разочарованием в самой себе, заправленная острой виной и ворохом несбывшихся надежд.
Лихо выдернул руку из груди. Прошлое затихло, но горечь осталась.
Он больше не держал меня, не давил своей волей, но я все равно не могла подняться. Накрыла глаза рукой. Ледяная горечь текла из глаз, а из груди рвались всхлипы.
В тишине я лежала и ждала, когда же станет легче. Но легче не стало. Тогда я поднялась, откинула с лица волосы.
Лихо сидел рядом. Я посмотрела на него и поняла, что же так пугало меня прежде. Поняла, стоило только вспомнить все, что мы пережили вместе, все, что чувствовала рядом с ним и о чем думала. Надежда в его взгляде. И отчаяние.
– Огниша…
Так вот, что ты пытался сделать.
– Однажды разбитое уже никогда не станет целым, – тихо проговорила я.
А потом двинулась прочь, к краю леса. Уже не было внутри той бушующей ярости, с которой я пробудилась в мире живых. Не было неудержимого желания причинять боль каждому без разбора. Потух огонь, но остался холод. Холод, с которым я увижу страдания всех тех, кто причинил мне зло.
Чуть погодя дух присоединился ко мне, но больше не пытался остановить. В его растрёпанных волосах застряли сухие сосновые иголки и кусочки веток, но он не обращал на них внимания.
– Что ты собираешься делать?
– Сегодня – ничего. Тебе ли не знать, что нечисть не убивает сразу. Мне нужна не смерть, а страх, – равнодушно откликнулась я, глядя перед собой. – Можешь пойти со мной, если хочешь.
