Ольга Гусейнова - Светлая и Темный
Едва слышно дрожащими губами прошептала:
— Я умираю? Да? — было мучительно жаль уходить из новой жизни, хорошо начавшейся, как выяснилось.
Подруга улыбнулась, наклонилась и, чмокнув меня в лоб, шепнула:
— Нет, конечно!
— Ты просто щадишь мои чувства. Но я‑то знаю, что умираю снова, — со слезами на глазах, простонала я, отворачиваясь от нее.
Оказалось, я лежала на знакомой по ночлегу шкуре, а Ноэль сидела подле меня, вцепившись в мою руку.
— Да нет же, это просто обморок, ты переволновалась и — вот, — еще шире улыбнулась она.
Чистые голубые глаза драки сияли так ярко, искренне и счастливо, что заподозрить ее во лжи, было бы просто кощунством.
— Но как же? — переспросила уже более твердым голосом. — В меня же стрелой попали? Я видела кровь… и оперение… и она из плеча торчала и…
— Просто кто‑то, не буду показывать на ту леди пальцем, — ехидно заявил появившийся рядом Ройван, — боится вида собственной крови. Но от этого, как известно, не умирают. А стрела в плаще застряла, мимо пролетая.
Я поджала губы и недоверчиво отогнула плащ, чтобы удостовериться. Оказалось, что многострадальное свадебное платье порвано на плече, на коже осталась глубокая царапина, которая уже не кровоточила, подсыхала.
Тяжело вздохнув, села и прислушалась к своим ощущениям: голова немного кружилась, но при смерти я, к счастью, не была. Покосившись на насмешника Данкеро, почувствовала, как загорелись от стыда щеки, потом уши и даже шея.
— И долго… я тут отдыхаю? — сконфуженно спросила.
— Достаточно для того, чтобы мы убрались подальше от побоища, — продолжал язвить темный лорд. — Но стоило гранту устроить вас, миледи, удобнее, как вы тут же решили… вернуться с того света.
— А где… — хотела узнать, куда подевался мой муж, который должен быть рядом с умирающей женой.
— Здесь! — раздался у меня за спиной глухой голос Сэбиана.
Обернулась и поняла, что пока расспрашивала Ноэль, муженек спокойненько лежал у меня в изголовье, подперев голову кулаком. И все слышал. Неудобно‑то как!
Глядя в его серые задумчивые глаза, я просто не знала, как себя теперь вести. Глупейшая ситуация, в которую я попала из‑за ранения, отодвинула на второй план убийство людей, чуждых драканов с их крыльями, хвостами и шипами, и особенно — их магию. Они питались чужой смертью. И сейчас до меня дошел истинный смысл понятия «темный».
Все случившееся нахлынуло разом, сокрушительной волной. И вот как с этим жить дальше? Учитывая тот факт, что мы с Керо супруги, а разводов в этом мире не предусмотрено, что еще предстоит путешествие в темные земли и целая жизнь. Там и с Ним!
Видимо, все мысли и сомнения муж, как обычно, прочел на моем лице.
— Оставьте нас, — глухо приказал он Ноэль и другу. Переместился на колени у меня за спиной, приподнял и обнял.
Я замерла в плену его рук, не зная, что сказать, как поступить. Но уже признавшись себе хотя бы в том, что слабая. Слишком слабая, чтобы оттолкнуть того, с кем прошла брачный обряд дважды. С кем спала эти ночи, целовалась, принимала и дарила жаркие ласки. Кому приоткрыла дверцу в свою душу и сердце.
Мне будет проще принять темную суть своего дракана, чем взращивать ненависть к нему, отвращение или даже элементарное неприятие. Да, питаться чужой смертью — ужасно, но не драканы напали первыми, в самом‑то деле. Не они подло посылали стрелы в спину двум женщинам, прячась в ветвях деревьев…
Какой смысл рассуждать о справедливости к каким‑то незнакомым воинственным людям, которые, в конце концов, прекрасно знали, что собой драканы представляют, но жадность сгубила? А вот себя было жалко.
Я чувствовала мрачное ожидание темного внутри меня. С каждой минутой мучительного молчания, его напряжение становилось гуще, холоднее и обширнее затапливало меня, пока боролась сама с собой.
Та «я» — женщина другой морали и принципов, которая, увидев по телевизору подобную бойню, осуждающе покачала бы головой. Ну да, напали, хотели убить, но это не причина добивать раненых, «пить» их смерть с таким равнодушием…
И новая «я», которая принадлежит этому миру, благодаря телесной оболочке и памяти Сафиры, окружающим реалиям и… брачному союзу.
Надо полагать, мне придется всю оставшуюся жизнь поддерживать приемлемый баланс между двумя моими «я» — бывшим человеком и дракой, которую продали, как ни крути, в новое рабство, чтобы сгинула. И лишь чудом предполагаемый убийца оказался терпеливым заботливым мужчиной, в отличие от родного отца и бывшего мужа.
И сейчас на весах так много.
Сэбиан крепче обнял меня, склонился, скользнул губами по моему уху к шее, обдавая теплым дыханием и легонько целуя. Неужели проверял, как я отреагирую, содрогнусь ли от отвращения или…
Мысленно попросила прощения у Боженьки. Он меня поймет, я уверена, потому что приняла решение: муж и жена неразделимы. Особенно в нашем случае, с образованием магической связи. От согласия двух «я» пришло облегчение. Я расслабилась в объятиях мужа, слегка отклоняя голову вбок, чтобы ему целовать меня удобнее было, и потерлась головой об его щеку.
— Ничего сказать не хочешь? — глухо спросил Сэбиан, чуть поворачивая меня к себе, чтобы лучше читать эмоции, наверное.
— Пойми, я должна была… принять не только тебя, но и твою суть.
— Ну и как? Приняла? — в его голосе послышалась едва слышимая хрипотца.
Я устало пожала плечами, тут же почувствовав саднящую боль от царапины.
— Ну как сказать… — пыталась подобрать слова. — Тебя не изменить… а… мы женаты…
— И?
— Что «и»? — проворчала, морщась от дотошного мужчины, пожелавшего добраться до самой подноготной. Он продолжал молчать, несомненно, ожидая конкретного ответа, пришлось пожаловаться: — Выбор‑то призрачный. Либо все принимаю, либо — нет. Ты бы что выбрал?
— Я выбрал тебя, вообще‑то, — строго попенял он. Чувствовалось, что злится на мои невнятные пояснения, долгое раздумье и… в общем, злится.
— Ну и я тоже! — развела руками, мол, какие ко мне претензии?!
Муж испытал облегчение, услышав мои слова, почувствовав реакцию на свои прикосновения. И быть может — мои ощущения. Ведь я даже сейчас не испытывала негатива. Между нами все осталось по — прежнему, что его точно обрадовало.
— Сафи… мне понравилось, как тебя сестра называет… по — домашнему… — задумчиво произнес он и неожиданно спросил: — Ты переодеться не хочешь?
— Не — ет, уж! — отрицательно покачала головой и, усмехнувшись, торжественно пообещала: — Как только доберусь до Хемвиля, сожгу это проклятое платье на фиг!
