Анна Гаврилова - Золотой ключик для Насти
— Да что ты несёшь, кретин? Говори по делу. Что с девчонкой?
— Что с ней станется? — отозвался второй. Я, наконец, узнала его.
Первый зарычал. Я почувствовала его негодование. Будь обладатель голоса рядом, непременно вцепился бы в глотку. В подтверждение, он зашипел:
— Креатин, я тебя задушу… Говори же!
— С девчонкой всё в порядке. Жива, здорова, помирать не собирается. От торговца она сама сбежала, раскусила его. Мы встретили, теперь скрываемся.
— От кого?
— От торговца, от властей Ремвида, ну и… от вас.
Короткий, удивлённый смешок первого. Недовольное сопение Креатина. Кажется, юноша рассчитывал на благосклонность собеседника, на сочувствие.
— Тебя ещё не раскусили?
— Нет. Я притворяюсь дурачком, как и договаривались, — слова прозвучали грустно.
— Притворяешься? — собеседник Креатина искренне развеселился, а тот попытался увести разговор в другое, более выгодное русло:
— Для них я «свой». Деревенский, тот, который Косарь, верит абсолютно. Он меня не выгонит, даже если девчонка попросит. А она… Знаешь, она не так проста.
— Кто бы сомневался.
Собеседник Креатина тяжело вздохнул. Я почувствовала волну презрения, недоверия и грусти.
— Покажи где вы, — приказал он.
Меня подбросило вверх. Перед глазами появился рисунок, на котором легко узнала Малые горы, ведущую к ним тропу, тракт. После на картинке проступили леса и поля, сёла и деревни. Дороги превратились в слаженную паутину, в одном из узлов которой, мигали красные огоньки. Никто не пояснил, но я точно знала: эти огоньки — один из горанских отрядов.
— До вас полдня пути, — заключил собеседник Креатина. — Сможешь удержать эту парочку до полудня?
— Конечно. Они и не собираются уходить.
— Ладно, так и доложу главнокомандующему. Думаю, он не станет откладывать встречу. Так что к обеду жди.
От этих слов сердце в груди споткнулось, к горлу подкатила дурнота. А Креатин задал новый вопрос:
— Как он?
Собеседник явно не желал обсуждать эту тему, но всё‑таки ответил:
— Хуже. Извёлся. Только о девке и думает. Пока не сцапает, не успокоится. Жалеет, что не сам за ней поехал, а тебя отправил. Но не признаётся, конечно.
Разговор оборвался внезапно, а я с ужасом поняла — это не сон. Я действительно слышала голоса, но всё происходило наяву, здесь и сейчас. Креатин не тот за кого себя выдаёт, и он только что превратил наше убежище в ловушку.
И что теперь будет? К полудню сюда явятся горанцы и «сцапают» меня? Но зачем?
А зачем я понадобилась архиепископу Ремвида? Может горанцами и архиепископом движет одно желание? Но какое?
Меня захлестнула паника. Отчаянно хотелось вскочить, вцепиться в чёрные кудри Креатина и как следует тряхнуть малолетнего пройдоху. Жаль только, шансов победить в этой схватке — ноль. Косарь не позволит, заступится. Он полностью доверяет предателю.
Что же делать?
Я попыталась вообразить карту, которую только что видела. Удалось, и довольно легко. Сетка дорог, пятно Малых гор, красные точки — отряд горанцев. Поднялась чуть выше, сместилась в сторону — сетка дорог стала обширнее. Пригляделась: прямая линия тракта пересекается тоненькой тропинкой, ведущей к нашему убежищу, но это не единственный путь. С другой стороны Малых гор есть ещё одна тропа, гораздо тоньше, вдалеке она соединяется с новой линией.
Внезапно, сознание тряхнуло, и я чётко поняла — кто‑то пытается пробраться в мои мысли. Вот только… возможно ли такое? Приступ паники ослабил виденье, линии дорог стали туманными. Чёрт, что происходит?
Стиснув зубы, заставила картинку обрести прежнюю чёткость, опять рванула вверх. Загадочный «кто‑то», кажется, удивился, а я, повинуясь странному инстинкту, вцепилась в виденье и прорычала: куда бежать? На краю карты вспыхнул алый огонёк. Прежде чем меня вышвырнуло из мира грёз, успела запомнить крутой изгиб залива и впадающую в него реку.
Я распахнула глаза и едва не закричала — виски болели так, будто к ним раскалённые клейма приставили. Не сразу осознала, что всё ещё дышу, что лежу на подстилке из прошлогоднего лапника, а в расщелину пробивается тусклый утренний свет и лёгкий, ещё прохладный ветерок.
С великим трудом приподнялась. Лежак Косаря оказался пуст, а вот Креатин на месте. Скрючился, как старая бабка, глазки наглые прикрыл и дрыхнет. Отчаянно захотелось подкрасться и всё‑таки оттрепать гадёныша за волосы, но я сдержалась.
Осмотрелась ещё раз — лошадей у входа в пещеру нет. Видимо, Косарь решил выпасти и напоить гривастых. Что ж, значит он рядом, и есть шанс поговорить прежде, чем наш новый «друг» проснётся.
С кошачьей осторожностью выползла из пещеры. Глазам стало больно от утреннего света, ноздрей коснулся уже привычный запах леса. На ходу, зачерпнула горстку воды из ручья, ополоснула лицо.
Косарь обнаружился в десятке метров, на крошечной лужайке примыкающей к лесу.
Завидев меня, парень расплылся в радостной улыбке, шагнул вперёд и распахнул объятья. Прежде чем успела хоть что‑то сказать, прижал к себе и впился в губы. Недолго думая, цапнула его за язык.
— Ой!
Здоровяк вмиг отскочил. Уставился, как кот, незаслуженно огретый тапком. В другой ситуации, я бы его отчитала, но сейчас давать уроки хороших манер некогда.
— Косарь, у нас снова проблемы. Нужно уходить отсюда, причём немедленно.
Лицо вешенца вытянулось.
— Только не спрашивай! — перебила я. — Объяснить всё равно не смогу. Просто поверь.
— Поверить?
— Что? Значит, Креатин достоин доверия, а я нет?
Слова вырвались сами собой, Косарь опешил окончательно. Но разводить сантименты я не собиралась.
— Тебе помочь оседлать лошадей?
— Настя…
Несколько бесконечно долгих секунд, молча смотрели друг на друга. Он растерянно, а я… Кажется, во взгляде проступили все чувства разом: леденящий страх, испепеляющая ярость, горькая, как полынь, обида. И ещё — ненависть.
Я ненавидела себя, за то, что подобрала эту чёртову связку и не нашла в себе сил отказаться от волшебного мира, когда меня поймали. Лучше бы погибла под колёсами «Феррари» или сдохла в застенках тюрьмы. Тогда не пришлось бы так рисковать.
— Времени на завтрак, как понимаю, нет. — Заключил Косарь. — Тогда буди Креатина и в путь.
Спорить Креатин не стал, даже повеселел немного. С помощью Косаря, парень взобрался в седло, выпрямил спину и окинул мир победоносным взглядом. Через пару минут я догадалась о причине веселья: парень был уверен, что сюда ведёт только одна дорога, и мы, стало быть, поедем прямиком в лапы горанцев.
