Нина Дьяченко - Зеркальные тени
Сердце будто ушло в пятки и не сразу вернулось обратно, дыхание перехватило.
Я быстро пошёл к зеркалу в коридоре и пригладил волосы, взглядом убедившись, что выгляжу как всегда безупречно. Искушение встретить красавицу в одном халате было очень сильным, но я предпочёл сразу её не пугать — и так пуганная — поэтому надел серебристо-перламутровую рубашку и лёгкие белые брюки.
Только подходя к двери, я вспомнил, что забыл очки, просто оставил их у изголовья, когда просыпался — впрочем, они мне на самом деле не нужны, да и без них я выгляжу моложе, а в тридцать один год это уже достоинство.
Открыв дверь, я с улыбкой встретил сразу покрасневшую, когда она встретилась со мной взглядом, Элли.
Её рука повторно тянулась к звонку, но она явно не решалась на него снова нажать.
Я взглядом оценил её: облегающее длинное платье тёмно-синего цвета, драгоценное ожерелье с сапфирами подчёркивало её длинную шею и опускалось к небольшому вырезу платья, который всё равно позволял оценить самый верх обольстительной груди.
У меня перехватило дыхание, когда мой взгляд скользнул вдоль изгиба её невероятной тонкой талии.
Она откинула голову, и её длинные густые волосы роскошной гривой рассыпались по плечам и спине, по хрупким плечам, трогательным лопаткам, достигая небольших округлых ягодиц.
Я заметил, что она чувствует себя неловко, словно надела нечто, что давно уже не носила.
— Я давно не носила платья. Уже и не помню, когда это было в последний раз, — застенчиво улыбнувшись, заговорила она. И это разрядило напряжённую атмосферу, накалившуюся между нами.
— Тебе идёт, — я отступил, приглашая её войти. — Ты хочешь, чтобы мы остались в квартире или пошли куда-нибудь, например, в ресторан? Выбирай, — улыбнулся я, закрывая за ней дверь. — Знаешь, не подозревал, что ты настолько хрупкая… красивая, — я вновь окинул её взглядом, любуясь нею, отчего девушка засмущалась. Но я видел, что мои слова для неё — словно медовые добавки для пресного чая. Она была совершенна, словно настоящее произведение искусства. Моё сердце билось в груди, а жар распространялся по всему телу.
— Мне хотелось бы остаться здесь, — она несмело подняла на меня взгляд невозможных фиолетовых глаз. — Хочу побыть с тобой, а не в чьей-то компании… пусть бы это был просто официант и другая ресторанная публика, — она зарделась, отводя взгляд.
Я кивнул, подбадривающе улыбаясь ей, стараясь, чтобы она расслабилась.
— Сейчас я чайник поставлю или хочешь кофе? — поинтересовался я, когда она снимала изящные туфельки-лодочки и надевала мягкие тапочки.
В полутьме коридора, где горело несколько синих лампочек в стене, её глаза казались ещё более необычными, чем раньше, словно немного светились в темноте или просто ловили отсвет слабого электрического света.
— Честно, я даже не знаю, — она наморщила лоб. — Ты как себя чувствуешь? Кстати, я тебе лекарство принесла, оно было у Азы, хотя она сказала, что, так как ты не пил кровь той вампирши, то и не превратишься, просто рана будет немного дольше заживать.
— Почти зажило, — я откинул волосы, склоняя голову к плечу, демонстрируя шею, где действительно почти не осталось следов. — Но твоё лекарство обязательно попробую, спасибо тебе за него.
Я подошёл к зеркалу и с осторожностью втёр немного серого крема в рану — мало ли чего они могли там изобрести.
— Вроде ничего не болит, — я заметил, что Элли напряжённо следит за всеми моими манипуляциями, и выглядит так, словно вот-вот рухнет в обморок, особенно если что-то пойдёт не так. — Всё хорошо, — я положил круглую баночку на одну из полок. — Ты просто чудо, — я сделал несколько шагов, стал к ней ближе, практически вплотную и почти коснулся её губ своими, с восторгом отмечая, как её дыхание становится более частым, грудная клетка вздымается, а фиолетовые глаза словно одновременно застывают и загораются. Округлая грудь почти вжималась в меня, и я испытал страстное желание как можно скорее избавить её от пут лифчика.
Элли прикрыла глаза ресницами и дрожала, но я видел, что она всё ещё слишком напряжена — и мне пришлось отстраниться, хотя и неохотно. Я направился на кухню, поманив её за собой.
Элли послушно последовала за мной, словно покорная собачка, ожидающая от хозяина угощения, выглядевшая слегка контуженной после нашего недо-поцелуя.
— Давай выпьем чаю, у меня есть очень хороший сорт, подруга обожает дарить мне чаи… спасибо, хоть не катаны, — я улыбнулся приятным воспоминаниям. — Можешь пока сделать бутерброды, — я кивнул на холодильник и хлебницу, стоявшую на кухонном столе, предполагая, что если оставить её в бездействии, то она явно накрутит себя — и ещё сбежит.
Элли неуверенно улыбнулась и принялась готовить.
— Правда, мне все говорят, что мои блюда слишком отвратительные… и что их невозможно есть, — извиняще заметила она, выкладывая на столик в большой тарелке груду разномастных бутербродов.
— Ничего страшного, у меня полно еды, правда, я умею готовить только жареную картошку, ещё сварить кофе и чай. Сейчас я подогрею нам ещё что-нибудь в микроволновке.
Я старался, чтобы атмосфера между нами была дружеской, непринуждённой, чтобы моя красавица испытала ко мне доверие.
Неожиданно, когда я ставил чайник на плиту, ко мне сзади подошла Элли. Почти вплотную. Я замер, ощутив её горячее дыхание на своей шее и прикосновение её груди к моей спине.
— Вот всё, что я наготовила, — её рука поставила на столик тарелку с уже готовыми бутербродами.
— Отлично, — я повернулся — и наши лица снова оказались непозволительно близко, и я видел, как загораются её глаза, а их жар проникает в самое сердце и вызывает дрожь по всему телу.
— Ага, — она с трудом отвела взгляд от моих глаз, затем медленно вернулась за столик и уселась, уставившись на мои руки.
Вскоре мы уже пили чай и кушали, говоря ни о чём. Но я чувствовал, что беседа становится дружеской, и Элли полностью раскрепощается, оставаясь при этом удивительно милой… и ранимой. Я всё боялся её спугнуть, как маленького зверька. И всё это не обычное женское кривляние, когда некоторые представительницы слабого пола строят из себя слабеньких и беспомощных, чтобы что-то от тебя получить — единственные, кто так не делают, это Агояши и Сае, они всегда казались мне более мудрыми, словно были старше своих лет, и словно бы никогда не слышали об обычных женских хитростях. Элли казалось такой же удивительно искренней, что меня на самом деле изумило — подобное качество у воина равновесия как-то выбивало из колеи — я предполагал, что эта организация хоть и не столь многочисленна, но настолько же безжалостна, как и сами боги смерти. Как по мне, девушка должна быть равнодушной, холодной и безжалостной.
![Ирис Белый - Белая волчица [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
