Дом на Уотч-Хилл (ЛП) - Монинг Карен Мари

— Ты не можешь найти Дивинити, — медленно произнесла я. Дорога была весьма простой, насколько я помнила, поворотов мало, и определённо никаких кольцевых развязок.

— Ни единого чёртова шанса, — негодовала она.

— Я не понимаю.

— Слушай, я сейчас еду к Лафитте. Можешь передать тайным силам, что я получила их сообщение. Я буду хорошей маленькой ведьмочкой. Скоро увидимся, детка.

Эсте отключилась.

Хорошей маленькой ведьмочкой? Эсте без проблем могла сказать «сука» или любое другое матерное слово. Её мать свободно материлась на восьми языках, и иногда они смеха ради устраивали матерные соревнования, проверяя, кто кого превзойдёт.

(В английском слова witch и bitch различаются буквально на одну букву, и пусть слово «ведьма» едва ли можно назвать лестным эпитетом, это не мат, и иногда его используют как способ заменить матерное слово «сука»; то есть, ты говоришь witch, а имеешь в виду bitch, — прим)

Вздохнув, я направилась на кухню, чтобы найти ещё что-нибудь поесть и заодно убить время.

***

До сегодняшнего вечера я никогда не понимала, почему женщины визжат при первой встрече. Моё желание еды и секса было ненасытным, мои эмоции тоже умножились, и я побежала к входной двери в тот же момент, когда в окнах передней гостиной промелькнул свет фар. Выпустив Руфуса на ночь, я устроилась здесь, листая журнал «Южная Жизнь» и пытаясь определиться, каков мой вкус теперь, когда я могла позволить себе вкус.

— Эсте! — взвизгнула я, когда она вышла из чёрного внедорожника.

Статная, с длинными тёмными вьющимися волосами, Эсте источала земную чувственность в своём коротком платье, и водитель не мог отвести от неё глаз. Мужчины склонны были так реагировать на Эсте. Она была столь же пышной, сколь я была стройной, с прекрасной тёмной кожей и светящимися голубыми глазами, она всюду привлекала к себе внимание; меня неизбежно замечали лишь после неё, но меня это никогда не беспокоило. Я гордилась своей лучшей подругой, любила, что она поражала остальных так же, как поразила меня. Она прикрывала мою спину, всю мою жизнь была моей защитницей. Мы поддерживали общение на протяжении лет, вопреки разделявшим нам километрам и городам, обмениваясь сначала электронными письмами, потом смс-сообщениями, и слушая про её похождения, я сама как будто прожила роскошную жизнь. А теперь и у меня наконец-то появились похождения, которые я могла прожить с ней.

Эсте замерла, уставившись на меня, затем на меня, выше и выше на дом, затем медленно из стороны в сторону, с ошеломлённым лицом.

— Срань Господня, — выдохнула она.

Рассмеявшись, я подбежала к ней и свирепо стиснула её. Мы визжали и обнимались, а когда наконец-то отпустили друг друга, она сделала шаг назад и изучила меня в приглушённом свете газовых фонарей.

— Нам о многом надо поговорить.

— Да, — согласилась я. — Пошли, я возьму твои вещи.

— Мы их возьмём, мисс Грей, — сказал Джесси позади меня.

— Я их возьму, — сказал Девлин. — Возвращайтесь на свои посты.

— Моя работа — охранять мисс Грей. Я не подчиняюсь твоим приказам, — холодно сказал Джесси.

Я взглянула на Эсте, которая с восхищённым увлечением уставилась на Девлина, потом на Джесси и обратно. Взгляд, которым она наградила меня, говорил о многом, и я, рассмеявшись, взяла её под руку и практически потащила по ступеням крыльца, совершенно не заботясь, кто принесёт багаж, лишь бы его принесли.

— Чёрт возьми, Зо, во что ты ввязалась? — медленно произнесла Эсте, глядя на дверь. Затем она посмотрела на порог и потребовала: — Пригласи меня.

Я расхохоталась.

— Когда ты вообще ждала от кого-либо приглашения? Эсте Хантер идёт, куда хочет, когда хочет и как хочет. Сколько тебе было, когда ты мне это сказала? Аж лет десять? Кажется, на тот Хэллоуин ты собиралась быть леди Годивой, — поддразнила я.

— Не в этот раз, — сказала она странным голосом. — Сделай это.

Хрюкнув, я произнесла:

— Не позволяй моему мнимому богатству отпугнуть тебя, О Богатая. Заходи, идиотка ты этакая.

Эсте переступила порог, вздрогнула, пошатнулась и ухватилась за косяк, совсем как я тогда, выглядя готовой потерять сознание. На мгновение она замерла, затем резко качнула головой и спросила:

— Это ты сделала?

— Что?

Она показала на деревянный порог.

— Понятия не имею, о чём ты.

— Ты не видишь?

— Не вижу что? — я присмотрелась к дубовой древесине. — А, эти. Звёзды и трискелионы есть по всему особняку.

— Они все так мерцают?

Я присмотрелась повнимательнее. Их гравировка действительно как будто источала слабое свечение, которого я не замечала ранее, но с другой стороны, я не особо разглядываю пороги, когда вхожу в двери. Тут имелись и другие, более тусклые символы, которые я не могла опознать и которые, видимо, прокрасили фосфоресцирующей краской.

— Ты знаешь, что означают эти отметины? — потребовала Эсте.

— Нет. А ты?

Она изучала их на протяжении нескольких долгих секунд. Затем настороженно ответила:

— Они для меня несколько сложноваты. Есть что-то… что я не совсем могу уловить, слоёв слишком много. Что-то… скрытое. Ты понятия не имеешь, что происходит, да? Проклятье, чертовски хорошо, что я здесь.

Я испытала внезапный холодок.

— Что ты имеешь в виду? Ты что-то знаешь про эти символы?

Эсте закрыла глаза и вздохнула. Открыв их, она произнесла:

— Найди мне что-нибудь выпить. Текила сгодится. Затем нам нужно место, чтобы поговорить. Наедине.

Тут Джесси пришёл с её вещами, Девлин следом за ним, и я сказала:

— Можешь занести их и оставить у лестницы.

— Нет! — рявкнула Эсте.

— Нет! — прорычал Девлин.

— Отзови это, Зо, — натужно произнесла Эсте. — Скажи Джесси не заходить, а оставить мои вещи на крыльце. Слово в слово.

Я переводила взгляд с Эсте на Джесси, на Девлина и обратно. Все трое смотрели на меня с интенсивностью, которую я не могла расшифровать, и я почувствовала себя точно так же, как в Криолло — будто я слепо смотрела на переплетение нитей вне моего понимания, тогда как все, кроме меня, понимали сложность этой материи. Эсте беспокоилась, Девлин пребывал в ярости, а Джесси оставался непроницаемым.

— Ладно, — сказала я наконец. — Не заходи, Джесси. Просто оставь их на крыльце.

— Как пожелаете, мэм, — сказал он. Взгляд, которым он наградил Девлина, мог бы содрать кожу с кости, и на мою лучшую подругу он посмотрел с осязаемым холодом, что немыслимо для мужчины.

— Доброй ночи, Джесси, Девлин, — сказала я с отрывистым кивком, тревожно предвкушая возможность расспросить Эсте.

— Текила. Лайм, — настаивала Эсте. — И найди мне что-нибудь южное, сладкое и греховно оседающее на боках. Мне нужно подкрепление.

— Этого полно. Иди за мной, — сказала я и повернула в сторону кухни.

***

Вскоре мы со скрещенными ногами уселись на моей кровати, расставив между нами поднос со сладостями, бутылку текилы Don Ramón из лимитированной коллекции, две стопки, соль и тарелочку с лаймом. Пусть текила за 400$, найденная нами в буфете, создавалась для размеренного питья, первые стопки мы выпили залпом. Судя по поведению Эсте, у меня складывалось впечатление, что мне тоже нужно подкрепление.

Она переоделась в домашнюю одежду, и я тоже — одинаковые пижамные штаны в розовую клетку и большие футболки — и теперь, скрепив свои длинные волосы заколкой, она выпила вторую стопку, бросила остатки дольки лайма на тарелку и сказала:

— Мне не терпелось поговорить с тобой со дня пожара, Зо. Я пообещала твоей матери, что как можно быстрее доберусь до тебя, если с ней что-то случится. Ты сводила меня с ума, избегая меня.

— Ты пообещала моей матери, — эхом повторила я.

— Она позвонила мне однажды днём, когда ты была на работе.

— В день, когда ты сказала, что заехала в гости, и она пригласила тебя на чай? — натянуто спросила я.

Она кивнула.

— Мне не хотелось говорить тебе это по телефону. Мне нужно было лично увидеться с тобой, чтобы обсудить это. Джоанна настояла, чтобы я в тот день приехала, заставила меня поклясться, что я расскажу тебе, если она внезапно умрёт до того, как ты… — Эсте умолкла и поправилась: — До того, как рак её погубит, но в противном случае не промолвлю ни слова.